Тайны Огонь-горы, или Полосатое лето - Владимир Еремин

Поскольку Клон в недавнем прошлом и сам был офицером, для него такое развитие событий не было неожиданностью. Приходилось спешить, пока оставалась возможность проскользнуть в какую-нибудь оставшуюся щель…

Разноцветный катер, легко повинующийся даже незаметному повороту руля, на большой скорости влетел в бухту, которую образовывали примыкающие друг к другу скалы, — здесь можно было причалить и незаметно уйти в лес без риска быть замеченным со стороны озера. Но именно здесь Клона уже поджидал сюрприз в виде катера с сотрудниками ФСБ.

Едва не опрокинувшись, Клон сделал стремительный разворот и, не сбавляя скорости, вымахнул в противоположном направлении.

Катер, взятый фээсбэшниками напрокат у кого-то из местных, фырча, урча и медленно набирая скорость, сделал попытку догнать нарушителя, но силы были явно неравны — преследуемый стремительно удалялся.

— Не провожайте меня, не надо, — обернувшись, насмешливо пробормотал Клон.

— Квадрат 16-бэ! — кричал в рацию с утлого суденышка крепыш Антонов. — Объект уходит в сторону Знаменки! Что — почему?! Потому, что у него нормальная техника, а у нас допотопная посудина времен покоренья Крыма!

— Ага! А я тебе куплю новый катер! — слышался в наушниках голос Сушкова. — Прямо с первой же получки! Ага! А пока играй в догонялки на том, что есть! Понял?

— Как это?

— А вот как хочешь!.. И если ты не догонишь его, я догоню тебя, и тогда… в общем, ты меня знаешь, Антонов! Все, конец связи! — Подполковник отключился.

Антонов в сердцах сбросил с себя наушники:

— Все, надоело! Завтра же подам рапорт… к чертовой матери! Пойду лучше какого-нибудь нового русского пасти… или банк охранять!

Катер Клона, уменьшаясь в размерах, уже скрывался из виду.

— Вот как я его догоню? — сердито заорал Антонов. — Пешком по воде? Что я вам, Иисус Христос?!

Все, что требовалось делать для поимки похитителя золотой птицы Сирин, делалось. Сети были расставлены, оставалось только ждать, когда злоумышленник в них попадется. Развязка могла лишь на какое-то время затянуться, но сам финал был предрешен, и предрешен не в пользу Клона. Однако батакакумба не называлась бы батакакумбой, если бы сидела сложа руки. Оставаться в стороне от бурно развивающихся событий? Это не для них. Ведь взрослые без их помощи способны «запороть» любое важное дело. Отстраненная от погони, «великолепная шестерка» не собиралась сдавать позиций. Склонившись над картой местности, спешно позаимствованной Асисяем из лагерной библиотечки, она вырабатывала новый план действий.

— Клон не хуже нас знает эти места, — покусывая кончик карандаша, задумчиво говорил Лешка. — Спрятаться тут надолго нельзя. Пешком он далеко не уйдет. А выйти к шоссе, чтобы сесть на попутку и уехать в город, можно… — он ткнул карандашом в то место на карте, где зеленый штрих-пунктир соседствовал с жирной линией, — …только вот здесь. Значит, в этом месте и надо его ждать!

— Надо сказать фээсбэшникам, — озаботилась Джейн.

— А то они без нас не знают, — усмехнулся Асисяй. — Не смеши мои ботинки…

— Может, и знают, — рассудительно пожал плечами Лешка. — А может, и нет. В любом случае сказать стоит…

— Я скажу, — пообещал Илья. — И покажу.

— И я с тобой, — присоединился Лешка.

— Вы это о чем, вообще? — вскипела Саша. — Лексус, ты опять за свое?!

— Я пошутил, — дал задний ход Лешка. — Просто… м-м-м… хочу снять, как будут брать Клона… Представляете, какие могут быть кадры! Документ! Ментовские сериалы отдыхают…

— Опять? Даже думать не смей! — вскочив, едва не плача, закричала Саша. — Слышишь? Тебя же только что чуть не прирезали! И с горы не скинули! Все, хватит!

— Нет, правда, ребя, — поддержала ее Джейн. — Если вам на себя наплевать, то хоть Достоевского пожалейте! У него и так давление зашкаливает…

— Ким Ир Сен за него с нас скальпель снимет, — сказал Асисяй.

— Не скальпель, а скальп! — закричала Саша. — Сколько раз говорить?

— Какая разница? — пожал плечами Асисяй. — Все равно снимет.

— Да я пошутил, — ради общего спокойствия согласился Лешка. — Совсем, что ли, юмор потеряли?

Мозговой центр сотрудников ФСБ во главе с подполковником Сушковым тоже не бездействовал, обсуждая возможные варианты поведения Постникова.

— Когда он поймет, что дороги блокированы, — высказался один из офицеров, — то, скорее всего, попытается пробраться в Чудово — это километрах в пятидесяти отсюда — и сесть там на поезд или электричку… Либо ему придется идти через горы на Тару, но это почти в два раза дальше и там нет железки…

— Ага… Все может быть, даже то, чего быть не может… — задумчиво произнес Сушков и повернулся к разместившемуся в сторонке сотруднику с рацией: — Ну, что там с вертолетами?

— Все в порядке, товарищ подполковник, — доложил радист. — Где-то через полчасика обещали быть…

— Значит, через час будут, — буркнул Сушков.

— Товарищ подполковник, — заглянул в дверь часовой, охранявший вход в домик. — К вам там пацан, из местных, чего-то сказать насчет. Пустить?

— Давай, ага, — оживился Сушков. — Послушаем… В самом деле, чего не послушать?

Когда через полчаса Илья вернулся к ребятам, девочек на месте уже не было — убежали по каким-то своим делам.

— Дело в шляпе, — поделился Муромец. — Уже сообщили куда следует.

— Класс! — сказал Асисяй. — Не пропадет наш скорбный труд.

— Ну и ладушки, — зевнул Лешка, — пока то да се, пойду виды, что ли, поснимаю…

— Мы же в баскет договаривались, — удивился Леннон.

— Да я тут ногу подвернул, — поморщился телеоператор. — А вы давайте… без меня! — И, прихрамывая, отошел.

Ребята озадаченно смотрели ему вслед.

— Не нравится мне это, — после короткого размышления произнес Леннон. — Чего это его вдруг на виды потянуло?

— И когда это он ногу подвернул? — поддержал его Асисяй. — Лично я что-то такого не помню.

— Знаю я, какие виды он поснимать хочет, — нахмурился Леннон. — Клон — вот кто ему нужен…

— А ну давайте за ним, — опять взял инициативу в свои руки Илья.

И троица перешла на уже привычный для себя режим слежки…

Довольный тем, как благополучно оторвался от дружеской опеки, Лешка выбрался в дырку в заборе и оказался перед загоном для лошадей. Оглядевшись, он нырнул под бревно ограждения и схватил под уздцы первую же попавшуюся — гнедую, в белых гетрах. Подвел ее к поперечине, вскарабкался на бревно, но только изготовился на нее вскочить, как лошадь отпрянула. Оператор шлепнулся на траву, и тем больнее, что в момент падения не выпустил из рук главной своей ценности — видеокамеры.