Имя мое - память - Энн Брешерс

А сегодня? Что ему делать, если он ее увидит? Эту свою фантазию он обыгрывал с разных сторон. Остановится ли она и узнает ли его? Если нет, то остановит ли он ее? Что он скажет? Будет ли ему достаточно просто увидеть ее? Дэниел уверял себя, что да. Он просто хочет взглянуть на нее и удостовериться, что ее жизнь протекает в том же пространстве и времени, что и его. Даже это стало бы утешением, почти что близостью. Наверное, нехорошо, что это может считаться близостью?

Она жила с Марни на третьем этаже Уайберн-Хауса. Дэниел провел расследование, чтобы это узнать, но не более того. Если бы он пытался выяснить подробности, то посчитал бы себя упорным преследователем женщин. Дэниел не желал быть осведомленным лучше ее. Не хотел, чтобы между ними возникло еще одно неравенство. Больше всего ему хотелось не знать и быть приятно удивленным. Запрятанная в нем тоска взывала о том, чтобы это вылилось в обычную ситуацию, когда парень встречает девушку и влюбляется.

Она живет здесь, в этом красном кирпичном здании. Двойные застекленные двери, нескользкая поверхность напольного покрытия. Ящик для почты. Должно быть, один из этих. Можно почувствовать, как для нее изо всех сил старается гигантская система кондиционирования воздуха.

Однажды Дэниел жил в общежитии, но никак не мог к этому привыкнуть. В нем не было функциональности казармы или монастыря. Там ощущался налет случайности и принуждения, свойственный проектированию общественных зданий. Это же общежитие было почти пустым, что усиливало впечатление. Дэниел поздоровался с вахтером и заглянул в лист регистрации. Там была одна фамилия, не ее.

— Удостоверение личности, пожалуйста, — сказал вахтер.

— Простите?

Вахтер убавил громкость жужжащего приемника. На его именном жетоне значилось: «Клод Вэлбран».

— Если вы тут не живете, вам следует показать удостоверение личности, а вы не здешний, иначе я бы вас знал.

Его тон был вполне дружелюбным, и он говорил с явной гордостью. Засуетившись, Дэниел вытащил свои водительские права.

— Я… не… Я не собирался входить в здание, — объяснил он.

— В таком случае что вы здесь делаете?

Дэниел замер. Хороший вопрос, и он не мог на него ответить. Вахтер указал на телефон, висящий на стене рядом с конторкой.

— Даже если вы просто захотите позвонить по этому телефону, вам придется зарегистрироваться.

Хочет ли он звонить по телефону? Сможет ли он просто снять трубку и позвать ее? Дэниел не знал, как ей позвонить. Следует ли ему спросить ее номер? Сообщит ли его Клод Вэлбран?

— Вы кого-то ищете, — сочувственно произнес вахтер.

Дэниел кивнул.

— Кого?

Ему хотелось помочь посетителю.

Дэниелу казалось, он на приеме у психотерапевта. Следует ли ему сказать? Он ничего не мог с собой поделать. Чуть не назвал ее Софией, но вовремя себя одернул.

— Люси Броуард.

— Ах, Люси. — Он улыбнулся. — С длинными волосами. Люси с третьего этажа. Мне нравится эта девушка.

Дэниел кивнул.

— На Рождество она подарила мне шоколадные конфеты и маленькое комнатное растение с красными цветами. Для жены. Как же называлось растение? — Чтобы сосредоточиться, он зажмурил один глаз. — Я хорошо запоминаю одни вещи и плохо — другие. — Теперь он закрыл и второй глаз. — Как же оно называлось? Жена знает.

Вахтер открыл оба глаза.

— Нет. Кажется, слово начиналось с «с». Или «г». Когда вы уйдете, я об этом подумаю. Так или иначе, а Люси уехала.

— Неужели?

Его надежды рухнули так стремительно и бесповоротно, что это заставило его осознать, как высоко он их вознес. Дэниел не мог скрыть разочарования.

— Конечно. Большинство уехало. Четвертого мая был последний день занятий. Здесь сейчас тишина, пока после четвертого июля не начнут появляться летние студенты.

— Она уехала на лето? И сюда не вернется?

Неужели он действительно рассчитывал, что вот так просто с ней увидится?

— Она вместе с той своей высокой подругой уехала в конце прошлой недели.

— Марни?

— Верно, Марни. Я не знаю, где она будет жить в будущем году. Может, здесь. Или в другом месте.

Кто знает, вернется ли она сюда? А если поменяет программу и тому подобное?

Вахтер вернул ему водительские права с выражением искреннего сочувствия, настолько явного, что Дэниел смутился.

— Сдается мне, занятия у студентов каждый год заканчиваются раньше, — философски произнес он, покачав головой.

Вот сидит здесь этот человек, год за годом наблюдая, как они проходят мимо, становясь все моложе и отдаляясь от него все больше.

Теперь настало время для Дэниела убрать водительские права в бумажник, повернуться и выйти за дверь. Но вдруг ему расхотелось уходить. Вот бы остаться тут, с этим приятным человеком, которому нравилась София. И чтобы Клод снова попытался вспомнить название того цветка.

Дэниелу показалось, что он играет в игру «горячо-холодно». Это здание не было таким горячим, как он надеялся, — в нем больше не было Софии, — но оно гораздо теплее сейчас, чем когда он выйдет наружу, где его след станет снова холодным.

Он положил права в бумажник, но не спешил уходить.

— Что вы лучше всего запоминаете? — стараясь быть общительным и добродушным, спросил Дэниел.

Вахтер пожал плечами. Он был рад компании.

— Лица. И имена.

Три стакана пива придали Дэниелу оптимизма. Наверное, она осталась на лето в Шарлоттесвилле. Вероятно, нашла здесь работу и на несколько месяцев переехала из кампуса. Например, обслуживает столики в кафе или носит одну из этих футболок с надписью «Гений», работая в магазине «Эппл». Может, если он засидится здесь подольше, она войдет в этот самый бар.

— Повторить, — поднимая свой стакан, попросил он бармена.

Привлечь внимание парня удалось с нескольких заходов. Бармен пользовался большим спросом и поэтому неожиданно оглох и одновременно утратил периферийное зрение.

— Спасибо, — сказал Дэниел, когда наконец принесли его четвертый «Басс».

Он знал, что может выпить пять, или десять, или пятьдесят стаканов «Басса», но она сюда не придет. Она не из той семьи, где сдают квартиру и делают вид, будто зарабатывают деньги. Она была из семьи, в которой приезжают домой и по-настоящему зарабатывают деньги. Он уже видел двух девчонок из их школы — одна шла по тротуару, а другая, с глубоким декольте, сидела за столиком в углу, и у них с ней не было ничего общего. Ничто здесь больше о ней не напоминало.

Наверное, это даже к лучшему. Что хорошего он ей сделал? Но Дэниел хотел всего лишь увидеть ее. Ему этого было бы довольно. Это все, ради чего он приехал.