Циничный, бесстыжий, влюбленный - Виктория Волкова

— Вечно мне приходится обо всем беспокоиться. Мама — овца тупоголовая, делась куда-то. У тебя все мозги в мошонку сместились…

— Перестань хамить, — рыкнул Гранд и, догадавшись, добавил. — Вы поссорились с матерью, что ли?

— Ни с кем я не ссорилась. Она в последнюю нашу встречу завела разговор о Медведе и папином убийстве. Заявила, что убийцу так и не нашли. Ну, и я ответила, что она сама все профукала и не прижала к ногтю этого подлеца Меркулова. А маман просто встала и ушла. Мы в кафе сидели.

— А почему я только сейчас узнаю об этом? — рявнул Пит. — Нужно было хоть раз ее выслушать. А мы… ведем себя как дети. Может, у нее есть информация?

— Откуда? — вздохнула Ритка. — В детском саду, где она работала, в песочнице нашли?

— Перестань, Рит, — вздохнул Грандилевский. — Это ее выбор и ее жизнь. Ей нравилось с детьми возиться. Не всем же делать карьеру.

— Вот и спустила в унитаз весь папин бизнес, овца, — едко вставила сестра. — Могла бы после его смерти взять на себя управление…

— Они развелись задолго до папиной смерти, — устало напомнил Пит и задумчиво всмотрелся в море, где за горизонт медленно опускалось оранжевое солнце.

— Все равно, — упрямо заявила сестра.

— Весь бизнес отец продал прямо перед смертью.

— Это был рейдерский захват, — отчеканила Ритка. — Иначе бы остались деньги. Просто папины компаньоны вовремя подхватились и задним числом переписали на себя все его активы.

— Хороший вопрос, Рита, — пробормотал Гранд, потирая лоб. — Вычислим, где деньги, найдем убийцу отца.

— Правильно рассуждаешь, бро, — воскликнула весело Ритка. — Как же хорошо, что мы с тобой на одной волне. Вот поэтому слушай, что я предприняла. — И дождавшись, когда Пит промычал что-то в трубку в знак согласия, продолжила. — Я на днях столкнулась с Женькой Смирновым. Это мой одноклассник, он в СК работает. Попросила его помочь. Так вот. Он взял это дело под свое крыло. И уже позвонил в Геленджик. Завтра в гостинице у этой Захаровой проведут обыск. Если найдут мамин сотовый, потребуют дать объяснения. И если будет умысел в действиях этой мутной дамочки, то запрут до выяснения на семьдесят два часа. Не благодари, — хохотнула Ритка.

— А что, должен? — рыкнул Гранд. — Ты хоть понимаешь, крыса, что натворила? Тебе бы руки пообломать, да язык выдернуть. Какого хрена ты привязалась к Алисе? У нее ребенок в больнице. Какие семьдесят два часа? Вертай все взад! А если у самой ума не хватит, я прилечу первым же рейсом и лично откручу тебе башку!

— Ну, я поняла, — отрезала сестра. — Ты там спелся с этой хозяйкой. Трахаешь ее под шум волны и думаешь, что собираешь информацию. Нет, милый, так ты только ЗППП наберешь полные штаны! Никому я звонить не собираюсь и ничего отменять не буду. Если у тебя мыслительный аппарат переместился в ширинку, то у меня башка на месте. И пусть твоя Алисочка пеняет на себя. На допросе как миленькая все скажет! Я боюсь, Петя, — всхлипнула она, — что маму найдут где-нибудь в рощице закопанной. Мне такой сон снился ужасный…

— Алиса говорит, что наша мама в безопасности, — пробубнил Пит и добавил грубо. — Кончай истерить, систер!



— Послушай меня, Рита, — прорычал Грандилевский, когда вопли сестры стихли. — Раз у тебя есть свои знакомые в СК, попроси их найти Медведя. Наша мама у этой скотины. Нам нужно лишь отыскать это вонючее животное.

— Откуда ты знаешь? — охнула Ритка.

— Что? — ехидно переспросил Гранд. — Что от него прет как от козла? Честно говоря, я не принюхивался…

— Пит, — фыркнула Ритка. — Откуда новости про маму?

— У меня свои тайные источники, — начал он буровить чепуху.

— Знаю я твои источники! Ночью под одеялом сообщили?

— Маргарита, — строго заявил Гранд. — Ты же хорошо воспитанная барышня…

— Не смеши мои сандалии, бро. Ладно, попрошу я Смирнова… Пусть найдет Медведя и нашу овцу. Только боюсь, что при таком раскладе он ее давно съел, а кости выплюнул.

— Не каркай, систер, — рыкнул Гранд. — И кончай называть мать овцой. Противно.

Закончив разговор, он вышел на террасу. Полюбовался солнцем, плескавшемся в море. И неожиданно вспомнил, как Алиса плыла по лунной дорожке. А он ждал на берегу. Подхватил бы, увез в тот же Хаятт… Но нет, сыграл, блин, на благородстве.

«А еще обыск, — пробурчал Грандилевский. — Какого фига сестра влезла в это дело? Теперь Алиса обидится, а Захарову приспичит отомстить. И ведь уже ничего не отменишь… А с другой стороны, если мамин телефон вдруг найдется… Ну и что это тебе даст, придурок? — уточнил у самого себя Пит. — Телефон. Старенький Самсунг с кучей пропущенных вызовов. Все. Точка. Даже если вещи обнаружат в гостинице, что это даст? Алиса и так не скрывает. Плюс есть журнал регистрации постояльцев».

— Ехать надо, — самому себе велел Пит и, печально глянув на море, отправился к машине. Дорогой он несколько раз пытался связаться с Алисой, но противная девчонка так и не соизволила взять трубку.

— Я запомню, — пробурчал под нос Гранд и, завалившись в ожидающий его убранный люкс, сразу отправился в душ. А когда вышел и только-только натянул шорты, в дверь постучали.

Два капитанчика резво сунули ему под нос удостоверения в красных обложках и осведомились сурово.

— Можно пройти?

— А зачем? — удивился Пит. Даже обе брови поползли вверх. — Вы же прибыли искать телефон и вещи моей матери. Вот и занимайтесь. Потом меня на опознание пригласите…

— Нет, Петр Андреевич, — заявил один из них с гадкой ухмылкой, нахально шагнув в номер. — Мы за вами.

— И в чем же меня обвиняют? — усмехнулся Гранд, пропуская в комнату незваных гостей. — Кого я порешил?

— Вы подозреваетесь в жестоком избиении Станислава Сергеевича Захарова. Он сейчас находится в реанимации.

— А я-то тут при чем, ребятишки? — хмыкнул Гранд, набычившись. — Если бы я вдарил, от вашего Захарова мокрого места бы не осталось.

— Так вы признаете?

— Нет.

— А где вы были сегодня с двенадцати до шестнадцати?

Пит усмехнулся, некстати вспомнив Райкина «где вы были с восьми до одиннадцати?» и чуть не брякнул классическое «куры передохли, высылайте телескоп». Но взглянув на серьезные лица полицейских, решил не связываться.

«Еще влепят что-нибудь», — только и успел подумать он, когда в коридоре послышались шаги, и в номер вошла Алиса. Встревоженная и холодная.

— Что тут происходит? — сердито осведомилась она.

— Это вас не касается, — пробухтел один, а другой миролюбиво заметил. — Вот, у вашего постояльца алиби спрашиваем, Алиса Георгиевна.

— Когда били Стаса, Петр Андреевич ездил в Сочи. Со мной, — брякнула она, не подумав, и поспешно добавила. — В центр спортивной хирургии. Никита сломал ногу. Все это время Петр Андреевич был на виду. Сперва его видели девочки в столовой, можете их опросить, а также Никиткин тренер и все торговки по нашей улице. Я позвонила Захарову сразу, но он уже не брал трубку, — тяжело вздохнула Алиса.