Координата поврежденности - Владлена Дан

чужое спокойствие. На месте парня он был бы в бешенстве.

– Конечно я зол. Тем не менее пытаюсь понять тебя, хотя при других обстоятельствах не отреагировал бы так спокойно на вторжение в мою частную жизнь. Но… какая сейчас польза от злости? Не стану отрицать, для тебя все и в самом деле могло выглядеть странно. Мне тоже сложно подпускать к себе людей. У меня много знакомых, но мало друзей. Хотя я выбираю другой способ общения, более привычный, – спрашивать, если хочу что-то узнать.

– Хорошо. Ответь на вопросы, и забудем о постороннем вмешательстве, – согласился Мин.

Он не любил давать обещания, однако Лайт не злился на него даже тогда, когда это казалось разумным. Этот парень обезоружил Мина по всем фронтам. Сначала попытался спасти ему жизнь, после помог сбежать из лап похитителей, теперь же, узнав правду, не обвинял, а старался понять. Кто так делает? В голове пронеслось «взрослый здравомыслящий человек», но Мин заглушил до противного язвительный внутренний голос.

– Итак, почему я сменил специальность? – начал Лайт, соглашаясь на их уговор. – Вообще, даже после отчисления с музыкального сама музыка ведь никуда от меня не денется. В этом вся ее прелесть. Она всегда со мной, и я могу заниматься ей в свободное от учебы время, хоть и не так много, как раньше. Но основная причина – авария, в которую я попал на первом курсе. Наверняка ты об этом уже знаешь. Нас было двое в машине, и мы чуть не погибли. Раньше я, как обычный подросток, особо не задумывался, что моя жизнь может оборваться в любой момент, а лишь бездумно развлекался. Но потом те, кто тоже когда-то ходили в школу и мучились над очередной домашкой, вытащили меня с того света. И я понял, что, пока жив, тоже могу сделать что-то важное. Вместо музыки – спасать жизни, вместо игры на гитаре – помочь кому-то по-настоящему… уберечь от утраты близкого. Ведь и сам не понаслышке знаю, что смерть в первую очередь приносит страдания не мертвым, а живым. Поэтому я передумал превращать хобби в профессию и выбрал медицину.

Так вот в чем дело – в страхе умереть прежде, чем сделать что-то значимое. Это заставило Лайта пойти по иному пути? После услышанного Мин явно ощутил насмешку судьбы и почувствовал себя капризным ребенком.

Он ненавидел врачей, а сейчас получалось, что одного будущего докторишку все же начинал переваривать. Ведь тот не был типичным высокомерным умником, жаждущим стабильности, статуса и высокой зарплаты, а просто хотел спасать других, как однажды спасли его.

– Тогда тебе действительно стоит поучиться у отца. Он не лучший родитель, но даже я не могу отрицать, что он – первоклассный врач.

Лайт и представить не мог, чего ему стоит это признание.

– Что произошло между вами? Почему ты… ненавидишь его?

Вот и прозвучало. Ненависть. Даже посторонние замечали ярость, таящуюся за каждым его вздохом в сторону отца. Мин впервые за долгое время говорил с кем-то настолько открыто, не считая сеансов с психологом в школьные годы. В обычной обстановке, при естественном течении событий, Мин ни за что бы не открылся и не решился показать собственный интерес. Приоткрыть мотивы тому, кого плохо знал. Но, несмотря на пережитое, пусть даже мнение о докторишке и изменилось, сохранялась черта, которую пересекать нельзя.

– Это из-за твоей матери?

Мама… С ней все было по-другому. Он был другим. И даже отец. Тогда они были семьей. Не самой идеальной, но семьей.

Его затошнило. Даже спустя десять лет Мин так и не научился до конца справляться с воспоминаниями, и каждый раз при упоминании матери тело превращалось в сосуд памяти. Он терялся, замыкался в себе, а иногда поддавался паническим атакам.

Мин даже не понял, когда именно его руку сжали, а рядом с ухом прошептали:

– Дыши глубоко, считай про себя и дыши. Повторяй за мной.

Лайт звучал успокаивающе, и постепенно Мин вернул контроль над реальностью, слушая его указания. И первое, что осознал – он мертвой хваткой сжимает чужую ладонь.

– Иногда со мной такое бывает. – Он сконфуженно выдохнул, усаживаясь вновь и спотыкаясь о взгляд докторишки, который теперь сидел крайне близко.

– Все в порядке, – улыбнулся Лайт, кладя руку на его плечо, а Мин не предпринял попытки отодвинуться. – Этот вопрос можем пропустить. Я не настаиваю.

Мин сглотнул и подумал, что сейчас бы многое отдал за утренний свежевыжатый сок Нун. Он облизал пересохшие губы и постарался держаться с достоинством, будто Лайт не застал его за унизительной потерей контроля.

– Хм-м… не знаю, с чего вдруг это случилось.

– Это вполне нормально. Твое эмоциональное состояние подорвано пережитым стрессом. С каждым может произойти, особенно, если человек думает о чем-то болезненном для него.

У парня буквально на все находился целительный ответ.

– Давай следующий вопрос, – вновь сказал ему Лайт.

– С кем ты попал в аварию? Ты упомянул, что был в машине не один. – Мин мастерски ушел от темы своего прошлого, но неосознанно ворвался в чужое.

– Мы учились вместе в школе. – В этот раз докторишка ответил уже более неохотно.

– Друг или… кто-то больше?

Обычно Мина не интересовали любовные дела других людей, хватало своих проблем. Да и подобные вопросы он считал непростительным нарушением личных границ. Но пора было перестать оправдывать интерес к этому парню и признать, что он хочет узнать о нем как можно больше, раз уж ему самому подарили такую возможность в обмен на обещание.

– Подруга, но с нами должен был поехать и мой любимый человек[22]. Планы изменились в последний момент.

– Вы расстались после аварии?

Мин понимал, что пересекает проведенные собою же границы, но не удержался. Он ненавидел бестактность так же сильно, как и глупость, однако позволил себе забыть о привычном, пока они не вернутся к «нормальной жизни».

– Авария лишь одна из причин. Наши отношения измучили меня, поэтому после разрыва я не жалел, что все в итоге закончилось, – горько улыбнулся Лайт, непроизвольно водя пальцами по поверхности пола.

– Как долго это длилось?

– Эту информацию не удалось откопать? – Улыбка Лайта превратилась в хищную ухмылку. – Между нами всегда что-то было, но отрицание и упрямство заняло много времени. Почти до самого выпуска из школы.

– Вот поэтому я и не завожу девушек, – покачав головой, сказал Мин.

– Как и я.

– Хочешь сказать, что после ни с кем не встречался?

– И это тоже.

– То есть… подожди, уже прошло шесть лет. У тебя никого не было после автомобильной аварии? – приподняв бровь, уточнил он.

Удивление вызывало не