Отпуск под пулями - Сергей Зверев

Когда цветной платок мелькнул уже рядом с одним из ларьков, Локис поднял тяжелый взгляд на Соболева и спросил:

— Ты, Сергеич, про Суворова слышал когда-нибудь?

— Это про какого же из них? — улыбнулся Виктор. — Я нескольких знаю.

— Гвозди в гитару бьешь? Ну-ну. Я про полководца говорю, Александра Васильевича. Так вот он однажды заявил, что «каждый солдат должен понимать свой маневр». Тебе до товарища Суворова, конечно, далеко, но если уж я сегодня в твоем войске солдат, то и хочу понимать свой маневр. А ты все в прятки играешь, ухмыляешься и комбинации свои хитрые строишь!.. Насчет Дашки не знаю, но меня за болвана держать не надо, понял? Я тебе не мальчик первого года службы! В общем, так: или ты меня держишь в курсе, чтобы я знал, в какое дерьмо мы можем влезть, или я просто посылаю тебя… в термы твои, а сам уматываю домой, к родимым подмосковным березам и осинам. Или я, по-твоему, не прав, сенсэй?

— Прав, — жестко усмехнулся Соболев. — Почти… Как ты думаешь, Суворов вечерком перед битвой собирал все свое войско в кружок и каждому солдатику рассказывал о своих планах?

— Передергивать, дядя Витя, не надо! Ты знаешь, про что я, — про доверие!

— А-а, вот оно что… Тогда так. Я вам с Дашкой верю абсолютно! А умалчиваю кое о чем именно потому, что не хочу, чтобы в случае чего вы с ней, как ты изящно выразился, вляпались в дерьмо заодно со мной. Многие знания порождают многие печали, а вы, если что такое нехорошее случится, с чистой совестью сможете заявить, что ни о чем не знали, не ведали и виноват один авантюрист Соболев!

— Это ясно! Благородный ученый, блин… А что случиться-то может? В смысле — нехорошее?

— Да мало ли… полиция прихватит ни за что ни про что, например! В нашем деле и такое бывает. Ладно, поговорили. Вон Дашка перекуску несет… Так что, солдат, ты с нами или домой, к осинам?

— Да нет уж! Раз я сюда приперся, то досмотрю спектакль до конца…

— Тогда обещаю тебе: сегодня вечерком мы увидим кое-что интересное! — Виктор вспомнил один из любимых своих фильмов — «Мимино» Данелия — и, важно подняв указательный палец, с улыбкой подытожил: — Я так думаю!

Дарья аккуратно поставила на песок пакет с покупками и поочередно подозрительно посмотрела на Соболева и Локиса.

— Поругались, что ли? Давайте есть. Я тут всего понемногу набрала… Вить, ты что там про интересное говорил? Я тоже хочу посмотреть!

— Посмотрим, — увлеченно прожевывая большущий кусок еще горячей пиццы, невнятно пообещал криптолог. — Скоро пляж и заповедник на ночь закрывать станут. А нам нужно потихоньку к термам вернуться. Володя, ты у нас спец — посмотришь, где там можно будет спрятаться надежно, но так, чтобы весь зал, где мозаика, был хорошо виден…

— Есть там такое место, — без раздумий кивнул Локис. — Наверху, где такая… ну, вроде антресолей.

— Когда ты это все рассмотреть-то успел? — непритворно удивился Соболев.

— Сам говоришь, что я — спец… А приличный диверсант в первую очередь смотрит не пути подхода к объекту, а пути отхода и места, где можно именно надежно спрятаться в случае шухера! Ну что, поели и теперь выдвигаемся в район римских бань, товарищ Суворов?

— Точно так, господин сержант…

В южных краях многое происходит несколько иначе, чем в местах, раскинувшихся севернее шестидесятой параллели. В тропиках и субтропиках раньше наступает весна и сказочная пора буйного цветения всего и вся, затем приходит долгое жаркое лето и созревает напоенный солнцем урожай. Так же быстро и незаметно расцветают красивые темноглазые девушки. Солнце здесь быстро встает и так же быстро падает за кромку горизонта, почти без всяких сумерек, столь любезных всем влюбленным где-нибудь в Подмосковье в пору цветения горьковато-душистой черемухи…

…Сторож заповедника в окрестностях Латины, еще довольно крепкий старик, дежуривший по ночам в небольшой сторожке, приткнувшейся у ворот на огражденную территорию, готовился к долгой ночной смене. Подогрел на спиртовке старый кофейник, налил в жестяную кружку кофе и, поджидая, когда напиток немножечко остынет, привычно и равнодушно прислушивался к ночным звукам, раздававшимся за стенами сторожки. Посвистывали какие-то птицы, где-то не то жалобно плакали, не то злобно хохотали шакалы. Уже часа два как старик обошел территорию пляжа, посвистывая в полицейский свисток и напоминая отдыхающим, что пора и честь знать. Заповедник опустел, теперь можно спокойно попить кофе, выкурить трубочку и без помех подремать до утра — а чем же еще занимаются по ночам сторожа всего мира…

Свет фар мазнул по окну домика, затем послышалось урчание мощного двигателя, и у ворот притормозила какая-то легковая машина. Коротко и требовательно посигналила. Старик глянул в окошко — кто бы это на ночь глядя? Вроде бы «Мерседес» — бедняки на таких сверкающих и дорогих машинах не ездят. Служитель с сожалением взглянул на остывающий на столике кофе, вздохнул и поспешил к воротам.

— Доброй ночи вам, почтенный! — в открытое окно «Мерседеса» выглянуло приятное лицо усатого мужчины лет пятидесяти с густыми волнистыми волосами, чуть тронутыми благородной сединой.

— И вам, уважаемый… Чем могу быть полезен уважаемому господину? — осторожно поинтересовался старик. — Вероятно, вы заблудились?

— Нет, почтенный… э-э-э?

— Можете называть меня Кемалем, господин.

— Почтенный Кемаль, нет, я не заблудился, — улыбнулся мужчина. — Просто я проездом в ваших краях… Я из Стамбула, здесь по делам, а друзья посоветовали посмотреть старинные руины в вашем заповеднике. Знаете ли, люблю прогуляться ночной порой по старинным улочкам, подышать вечностью, подумать о бренности нашего бытия и побеседовать с Аллахом!

— Ночью? — с сомнением покачал головой сторож.

— Именно ночью, почтенный. Ведь всем нам известно, что при свете звезд и в ночной тишине Аллах намного лучше слышит молитвы правоверных, — еще обаятельнее улыбнулся мужчина и протянул старику несколько свернутых в трубочку купюр. — Не сочтите за оскорбление — это всего лишь небольшая плата за беспокойство…

— Если уважаемый человек хочет в тишине побеседовать с Аллахом, то разве могу я, ничтожный старик, препятствовать? — отворяя по-ночному громко заскрипевшие ворота, слегка поклонился неожиданному туристу старый Кемаль. Хочет человек побродить по ночному заповеднику? Да пусть ходит, сколько угодно! Там ведь все равно, кроме камней и пляжного песка, красть нечего…

— Да, кстати! — мужчина снова протянул руку — на этот раз в ней оказались фотографии, на которых старик легко мог бы узнать Соболева и Дашу Оленеву, если бы, конечно, был с ними знаком. — Вот эти люди в заповеднике случайно не появлялись, не помните?

— У меня память крепкая, — похвастался старик, — я почти всех, кто у нас бывает, в лицо помню! Этих не помню. Не было их у нас. Я бы такую пару непременно запомнил…

— Спасибо вам, почтенный Кемаль! Так я проеду?