Телепат - Тамара Крюкова

Ошалевшие после бессонной ночи, люди по инерции продолжали раздувать едва тлеющие угли праздничного пыла. Но силы были уже не те, да и запал пропал. На смену бурному веселью пришла тупая пассивность. Этот ритуал повторялся из года в год. Каждый раз люди с неизбывной надеждой готовы хотя бы раз в году верить, что судьба преподнесет им подарок.

Олег не уповал на чудеса и подарков от судьбы не ждал. Даже в детстве сказки существовали не для него. Он рано узнал о том, кто на самом деле кладет под елку кулек с конфетами. В то время, когда остальные дети свято верили в доброго старичка, исполняющего их желания, Олег уже твердо знал, что Дед Мороз – это очередная ложь взрослых.

Сквозь полуприкрытые ресницы он смотрел, как радостно мать суетится, расставляя на кухонном столе плошки с салатами, и думал, что ей для счастья нужно совсем немного. Достаточно того, что сегодня выходной и в холодильнике полно еды, так что целый день можно не подходить к плите. Интересно, у нее когда-нибудь были стремления добиться в жизни успеха? О чем она мечтала? Ведь она получила высшее образование не для того, чтобы торговать на рынке.

Голос матери оторвал его от философских размышлений:

– Спишь, что ли?

– Думаю.

– Ну-ну, мыслитель. Включи лучше телевизор. Сегодня весь день хорошие программы.

«Еще один повод для счастья», – про себя усмехнулся Олег. Иногда ему казалось, что он куда взрослее и разумнее матери. Судьба так часто прикладывала ее, что она порой радовалась таким мелочам, на которые другие люди просто не обращали внимания.

Олег пощелкал кнопками переключения. По всем каналам шли развлекательные программы, похожие как две капли воды, а на одном – диктор читал блок новостей.

– Оставь, послушаем, что в мире делается, – попросила Инна Михайловна.

– Тебе бы политиком быть, а не продавцом. Ты прямо ни дня без новостей не можешь, – подтрунил над ней Олег.

В отличие от матери на него новости наводили тоску. Он уже серьезно подумывал, не провести ли сегодняшний день за игрой в «Варкрафт», когда его внимание привлекли слова диктора: «Западное побережье Калифорнии потрясло сильнейшее землетрясение».

«Ничего себе у кого-то праздничек», – подумал Олег.

На экране возникли кадры разрушения. Груды кирпича и обломки бетонных плит, разломанных, будто папье-маше. Зияющие пустыми оконными проемами стены, как после бомбежки. Измятые, покореженные автомобили. Из-под завалов удивленно выглядывает баскетбольный щит с корзиной.

Внезапно у Олега возникло ощущение, что он это уже видел. Он силился вспомнить где, но мысль ускользала, точно верткий угорь. Озарение вспыхнуло в тот миг, когда камера оператора прошлась по придавившему телефонную будку рекламному щиту, с которого белозубо скалилась загорелая девица, как будто в насмешку над разыгравшейся трагедией.

Воспоминания обрушились неожиданно, как шквал, как смерч. Из памяти с удивительной четкостью, до мельчайших подробностей выплыло недавнее сновидение. У Олега вдруг появилось ощущение, что он выпал из реального мира и находится где-то в пограничной линии между явью и сном. Это было невероятно и не поддавалось никаким объяснениям, но место трагедии приснилось ему накануне катастрофы.

– Я это видел, – пробормотал Олег.

– Что? – не поняла Инна Михайловна.

– Землетрясение.

– Не выдумывай. К счастью, у нас не трясет.

– Нет, я видел конкретно это землетрясение. Во сне. Там еще баскетболисты были. И автомат с поп-корном. Мужики в баскетбол играли. А потом все начало рушиться.

– Значит, сон в руку. Вот я помню, перед тем, как твоя бабушка умерла, я ее во сне увидела, будто она меня не узнает. Мимо прошла. Я за ней. Мама, говорю, а она обернулась и говорит: «Ухожу. А ты за мной не иди. Там тебе не место». Ясно так ее видела.

Олег был уверен, что его сновидение совсем другого порядка. Одно дело увидеть во сне бабушку, а совсем другое – незнакомых людей из чужой страны. Но больше всего его поразило, что он в подробностях помнил место катастрофы. Как можно с такой четкостью, вплоть до мельчайших деталей, представить себе незнакомый город? Олег словно присутствовал там в момент землетрясения.

Он вспомнил застывших в нелепых позах людей, зависший над баскетбольной площадкой мяч. Помнил, как стукнул по нему, будто приведя в движение адскую машину, разрушившую безмятежную картину. Словно именно он явился причиной катастрофы и запустил в действие стихию. Мысль была абсолютно нелепой, но все же в душе остался неприятный осадок.

Прежде у Олега не случалось пророческих снов. Он вообще не воспринимал толкование снов всерьез, хотя у него было несколько верных примет. Например, стоило увидеть во сне змею, как непременно случится какая-нибудь пакость, или к доске вызовут невпопад, или что-нибудь потеряется. Откуда же вдруг всплыло это странное видение рушащегося города? И что если это связано с умением читать чужие мысли?

В памяти всплыли шутливо-оскорбительные слова директора школы: «Нострадамус доморощенный». Если великий ясновидящий средневековья пропустил через себя все мировые катаклизмы, то бедняге пришлось несладко. Дар прорицателя внезапно обернулся к Олегу своей тыльной стороной. Телепатия уже не казалась кладом, полным приятных сюрпризов.

Что же такое ясновидение? И как понять, когда это предвидение, а когда в голову просто лезет всякая чушь? Может быть, ответ найдется в центуриях Нострадамуса?

– Ма, а библиотека завтра работает? – спросил Олег.

– Что это вдруг тебя одолела жажда знаний?

– Хочу про Нострадамуса почитать.

– Опять эта дурь? Лучше б уроками занимался. А то следующий год выпускной. Другие в институты пойдут, а ты так и будешь болтаться. Вот и компьютер тебе купила.

– Ладно тебе, мам, хоть на праздники не начинай, – отмахнулся Олег.

– А тебе что праздники, что будни. Меня слушать некогда.

– Я тебя только про библиотеку спросил, а ты уже завелась.

– С тобой заведешься. Как ты с матерью разговариваешь?

– Ну, началось, – Олег развернулся и ушел в свою комнату, громко хлопнув дверью, как будто вымещая на ней свою злость.

Домашний уют куда-то рассеялся, обнажив убогие, голые стены с потертыми обоями. Хрупкое счастье Инны Михайловны рассыпалось на куски. Что она такого сказала? Чтобы он учился, а то на следующий год поступать? А разве не так? Почему он все воспринимает в штыки? Она же хочет, как лучше. Если ей диплом не пригодился, так ей надо было ставить на ноги ребенка. А сейчас куда без образования? Разве что на рынке ящики подносить. Вся радость – в перекур за палатками пиво глушить. На таких ребят она уже насмотрелась и хотела для Олежки другой судьбы.

Инна Михайловна поглядела на плошки с нетронутыми салатами и, ссутулившись, устало опустилась на табурет. Для кого она старалась? Думала, на праздники посидят, как люди, а все опять выходит наперекосяк.