Наш человек в Киеве - Евгений Львович Зубарев

– вот это действительно странно, – отозвалась она. – Налицо конфликт между несостоятельностью потенциальных потребителей и завышенными ожиданиями владельцев бизнеса. Добавьте сюда необоснованно завышенные траты на аренду и коммунальные платежи, и вот вам ответ на вопрос, почему Украина переживает катастрофический спад системных иностранных инвестиций. В минувшем году он составил свыше тридцати процентов, в этом году ожидается дальнейшее падение.

Я чуть не поперхнулся булочкой. Не часто встретишь шлюху, с таким знанием дела рассуждающую на темы системных иностранных инвестиций.

– Вы, наверное, бухгалтер? – спросил я, малодушно опустив глаза к полу, чтобы не выдать усмешки.

– Я – политолог, – строго прохрипела она, и я в изумлении вытаращил глаза на её декольте.

– Профессор кафедры политэкономии Международного института глобальных финансовых стратегий, – уточнила она в ответ на мой изумлённый взгляд.

– Любопытно, – пробормотал я, совершенно ошарашенный диссонансом между легкомысленным внешним видом барышни и её лексиконом. – Вы что же, там и лекции читаете?

– Разумеется. У меня на потоке больше сотни студентов занимаются.

– И как вам нынешняя молодёжь? Поколение Z, так сказать? – вспомнил я популярную тему.

Профессор небрежным движением поправила лямку лифчика и задумчиво посмотрела мне в лицо, заодно взмахнув пару раз огромными ресницами, как нерешительная бабочка перед ответственным взлётом.

– Снежинки. Мы называем их снежинками, потому что они ничего не умеют и всего боятся. Поэтому они избегают секса, мяса, алкоголя, драк и конфликтов, а также вождения на больших скоростях. Они совсем не умеют рисковать ни в чём, даже в отношениях. Поэтому им проще не иметь никаких отношений.

– Позвольте, – удивился я, совершенно потерявшись. – А как же эти ваши тепличные снежинки полгода воевали с полицией на Майдане, если они у вас в Киеве, оказывается, такие нежные, что избегают мяса, драк и даже сексуальных отношений?

– Мы говорим про поколение Z, а не про нищих крестьян из западных областей Украины, приехавших в Киев на заработки. И не про отмороженных футбольных болельщиков, – поморщилась она. – Студенты из поколения Z, конечно, приходили на Майдан, но лишь затем, чтобы сделать там селфи. Воевали с полицией совсем другие люди. Они же в итоге завоевали сейчас доминирующие позиции в политике. Но к поколению Z это всё не имеет отношения, эти группы вообще не пересекаются в киевском континууме.

– Простите меня, но насчёт секса всё же не очень понятно. Неужели эти новые дети совсем не занимаются любовью? Это же занятие у молодёжи всегда было в приоритетах, – заволновался я, искренне переживая за современную молодёжь.

– Они в этом смысле намного честнее нас. Знаете, мы тут спорили с ними на лекции – про любовь, про деньги, про чувства. И юноши выкатили на публичное обсуждение вот такой тезис от имени мужчин: убери секс из отношений, и ты поймёшь, что три четверти девушек ничего не могут предложить мужчине в отношениях.

– И как ответили девушки?

– Девушки заявили, что, если убрать ещё и деньги из отношений, в этих отношениях вообще не будет никакого смысла.

– Довольно цинично, – заметил я. – Скорее, честно. Они ведь не пренебрегают общественными нормами нравственности и благопристойности. Они задают обществу новые нормы и честно придерживаются их.

У неё зазвонил телефон, она торопливо схватила его, резко нажав на ответ, и случайно включила громкую связь. Я услышал в излишне мощном динамике, как голос в трубке уточнил по-русски:

– Двести долларов за три часа?

– Да, всё верно.

– Тогда ждём вас. Машина уже выехала.

– Хорошо.

Она отключила телефон и встала, ещё раз поправив непослушную лямку.

– Мне надо идти. Приятно было побеседовать. Кстати, меня зовут Агнесса. Агнесса Семёновна.

Я кивнул ей:

– Мне тоже было приятно. Я Игорь. Игорь Павлович.

– До свидания. Может, ещё увидимся.

Мы неловко расшаркались, для чего мне даже пришлось встать, и она вышла из кафе, грациозно покачивая бёдрами. Сквозь мокрую витрину я увидел, как она уселась в подоспевшее такси, кокетливо махнув мне на прощание рукой.

Потом я ещё с полчаса рылся в телефоне, разыскивая в Сети упоминания о профессоре политэкономии из Международного института глобальных финансовых стратегий Агнессе Семёновне, но не нашёл ничего, кроме сайта института. Институт вроде бы действительно существовал. Впрочем, на его сайте, состоящем из единственной главной странички, размещалась лишь чёрно-белая фотография здания и прописанное двадцать четвёртым кеглем название учебного заведения. Больше ничего содержательного там не значилось.

В хостел я возвращался в глубокой задумчивости.

Глава 12

Со временем Крещатик начал меня утомлять. Количество бродячих героев Восточного фронта стало превышать все разумные пределы, они уже не всегда помещались даже на таком широком проспекте, стоя шумными группами по пять-семь человек и мешая проходу прочих, нормальных граждан.

Нелепые в своих маскировочных нарядах, увешанные фантастическими орденами и медалями, которые продавались тут же, с лотков, они целыми днями рассказывали друг другу небылицы о своих подвигах, отлично зная, что всё врут. Больше всего они напоминали дембелей советских времён – аксельбанты, яркие нашивки, значки, вышитые золотом идиотские девизы.

Но утомляли они не столько своим внешним видом, сколько назойливостью – каждый из них подходил ко мне не менее трёх раз за день, вежливо, но очень надсадно просил денег, смиренно выслушивал отрицательный ответ, после чего подходил следующий. Каждый день всё повторялось с точностью до метра, фразы и секунды.

Ещё все они продавали стрички – плетёные косички из жёлтой и голубой ленты по десять гривен за штуку. Я такие видел на миттельшнауцере Бандере. Каждый раз «ветераны» клялись мне, что эти стрички плетут бедные украинские дети на продажу, а деньги пойдут на закупку необходимого инвентаря для Восточного фронта. А потом садились на лавочку и тут же, при мне, начинали плести всю эту ерунду, используя огромные бобины из жёлтых и синих лент, сложенные у них под скамейками.

Хуже того: больше, чем денег, им хотелось общения со свежим человеком. Они обступали меня плотным полукругом и, дыша чесноком и перегаром, яростно выкрикивали актуальные лозунги о том, какое продажное на Украине правительство, и почему только благодаря им кровавый Путин ещё не дошёл до Киева. Отдельным предметом спора были подсчёты, чей добровольческий батальон, собранный из рецидивистов, больше поубивал москалей.

Такими же по-цыгански прилипчивыми были продавцы за десятками лотков на Крещатике. В числе прочего товара ими предлагались книги, которые можно и не читать – в концентрированном виде содержание имеется на обложке: «Как жиды правят миром», «Как сделать мир без москалей», «Русские выродки и их друзья жиды», «Великая украинская нация» и тому подобная «литература», включая «Майн кампф» на всех возможных языках.

Коробейники изучали прохожих внимательными