Не отвергай босса, опасно! - Маргарита Светлова

— Давно, — Капец, исчерпывающий ответ! — так что считай, что это хроническое заболевание, и от него не излечится, я пробовал.

— Беда, — потянула я и нервно начала постукивать пальцами по столу.

Точно псих, сам и признался. Единственное, что я могу сделать в этом случае, найти компромат на него. И как мне это сделать?

— Ну так что ты выбрала?

— Первый вариант, разумеется, — пошла по пути наименьшего сопротивления — до суда доводить не хотела. С его-то связями, понятно, что проиграю. А срок бракосочетания можно и оттянуть.

— Юля, мой тебе совет — не делай глупостей, — видимо, он догадался, что я уже ищу выход из ситуации.

— Не буду, — согласилась, про себя добавив: на этот раз.

Он что-то хотел ответить, но его отвлёк телефонный звонок. Калагов, посмотрел на дисплей, встал, отойдя от меня на приличное расстояние, и принял вызов.

Итак, у меня есть только один выход — найти на него компромат. Значит, придётся заняться шпионской деятельностью. Интересно, где он хранит особо важные документы? Я начала обдумывать план, но джигит вновь прервал меня.

— Радость моя, комнату можешь начинать обживать. Я же, к твоей радости, — это слово он особенно выделил, — покину тебя и вернусь завтра к одиннадцати часам. Ты же, моя хороша, с завтрашнего дня выходишь на новую работу, утром тебя отвезёт личный водитель. Леонид — мой первый помощник, тебя введёт в курс дела.

— А как же Аверин? — немного растерялась из-за столь быстрой смены места работы.

— С Артуром я уже договорился. Ты спишь там, где я сказал — нигде больше, — прожигая меня взглядом, указал моё место.

— Хорошо, — не стала я спорить и тут же начала обдумывать, как мне вскрыть сейф у него на рабочем месте.

Ведь у него сейф должен быть? И здесь постараюсь разведать обстановку. Сегодня, разумеется, не буду, уверена — он нашпиговал весь дом видеокамерами. А мне проколоться никак нельзя, тут дочь замешана. Решено, буду усыплять бдительность и качественно мотать ему нервы, пусть получает «удовольствие», живя со мной. Хочет брак, я ему его устрою, сам меня выставит вон. И ещё и веру сменит, чтобы перекреститься, когда от меня отделается.

— Но прошу учесть, что у меня характер скверный, и враз переменится! — подготовила почву для скандальчиков, которые буду устраивать.

Халатик, что ли, найти замызганный, да бигуди не мешало бы отыскать, пусть его удар стукнет от моей красоты по утрам. А что? Он же думает в своём больном воображении, что я краса неписанная. Так что не мешало бы ему подпортить мой образ. Кстати, нужно нижнее бельё прикупить соответствующее, завтра в обед этим займусь.

— Я и не рассчитываю, что ты сразу изменишься, но и дурака из себя делать не позволю, — подошёл он ко мне и наглым образом выдернул из-за стола.

— Что за варварские замашки?! — возмутилась я. — Вам тоже нужно поумерить свой нрав, я вам не рабыня.

— Придёт время, сама будешь умолять меня быть варваром, и мой нрав тебе будет по нраву, — прижал меня к себе и начал водить по моему телу рукой. Зараза! Опять на прочность проверят. — Хочешь кончить? — ошарашил вопросом.

— Да что у вас один секс-то на уме! — возмутилась и попыталась отстраниться.

— Потому что я им не занимаюсь, а на тебе трусиков нет, знаешь, как это заводит? — прижал меня сильнее, и я ощутила его каменную эрекцию.

— А вы представьте, что на мне панталоны, может, поможет, — пискнула в ответ. Потому что действительно заводит.

— Не думаю, что поможет, — хохотнул он и накрыл мои губы своими. Зараза… Что творит! — До завтра, радость моя, — выдохнул мне в губы, прервав поцелуй.

— Денег дай, — я перешла к плану «взбеси мужчину».

— О как? — хмыкнул он, отпуская меня.

— Жалко? — начала строить из себя сварливую бабу.

— Я не про деньги, они в твоей тумбочке в нашей спальне. Я о другом: уже на «ты» перешла — прогресс.

— Стремлюсь вжиться в роль будущей жены.

— Завтра приеду, и начнём этим заниматься, — смотря мне на губы, слегка охрипшим голосом произнёс он.

— А может, не стоит спешить? — струхнула я.

— Не увиливай от исполнения супружеского долга.

Тяжело вздохнула, но спорить не стала. Смысл? Всё равно интима не избежать, оттянуть неизбежное попытаюсь.

Стоило Калагову уйти, я поднялась к нам в комнату и принялась исследовать помещение. По дому я ходить не стала, незачем мне лишний раз подозрение вызывать, но так хотелось… Особенно тянуло узнать, где находится его кабинет, чтобы устроить там обыск, но на данный момент это делать не стоило. Поэтому решила посмотреть, как живёт мой враг, что любит. Беглый осмотр спальни дал понять, что мужик чересчур чистоплотен — каждая вещь на своём месте. Пошла в ванну.

Ну что ж, для начала решила немного внести хаоса — если это для него важно, нужно этим пользоваться. Так, нужно завтра купить прокладки, тампоны и положить туда, где у него лежит бритвенные принадлежности, и захламить полки кремами, лаком для волос и другими женскими мелочами. Трусики вечером постирать — новые, разумеется, и развешать на батарее. Он утрам встаёт, а там эта красота, надеюсь, он будет впечатлён: хотел жену — получай бардак. И неважно, что я этого сама не люблю, но для дела потерплю. Я посмотрела на тюбик с зубной пастой, такой идеальный, ровненький.

«А ну-ка, иди сюда, я тебя сейчас немного помну и крышечки лишу, думаю, твой хозяин задохнётся от восторга. О, расчёска! На тебя свои волосы намотаю, и заметь — я ими добровольно жертвую на благое дело! Дурдом, я уже с предметами стала разговаривать!» Покачала головой и вышла из ванны с чувством выполненного долга. Долго ходить не стала, завалилась на чистую, ароматно пахнувшую пастель. Ничего не скажешь, любит Калагов комфорт. Так, хватит размышлять и оценивать, пора спать, нужно отдохнуть хорошенько, завтра меня ждут великие дела.



Утром проснулась рано, быстро привела себя в порядок, вызвала такси, чтобы заскочить домой переодеться. Я уже продумала образ: он любит строгость, а я его декольте шокирую — пусть слюной свой кабинет закапает. Так же нужно заскочить в магазин и накупить всякой всячины и духи с приторно-сладким ароматом. Пусть помучается, а спросит «какого чёрта?», скажу, что буду так поступать, пока он не согласится в себе подавить замашки тирана — пусть считает это бунтом в воспитательных целях. Он меня воспитывает, а я, как жена, не могу, что ли? Пусть на досуге подумает, нужна ли ему такая головная боль.

Спустилась вниз, а там женщина лет сорока пяти, строго так на меня смотрит.

— Доброе утро, вы, оказывается, ранняя пташка, — сквозь зубы процедила она.

— Доброе, — поздоровалась тоже с прохладцей и собралась уходить.