📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыЯрмарка в Сокольниках - Фридрих Незнанский

Ярмарка в Сокольниках - Фридрих Незнанский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 68
Перейти на страницу:

Начинает светать, на улицах появляется все больше народу. Наконец Фролов входит в подъезд одноэтажного дома на Коммунистической, пристроенного к авторемонтной мастерской. Красниковский дал сигнал Потехину — мол, будь наготове! А сам, едва успев укрыться за грудой больших картонных коробок во дворе мастерской, увидел, что Фролов уже быстрыми шагами вышел из подъезда и пошел в противоположную от машины сторону. Что делать? Кругом полно народу — а если Фролов откроет стрельбу? Майор схватил картонку, взгромоздил себе на плечо и пошел наперерез Фролову. Тот покосился — ничего опасного, какой-то чудак с утра пораньше телевизор тащит. Красниковский поравнялся с Фроловым. Коробка отброшена. Пистолет к спине.

— Руки!

В пути Фролов говорит со злостью:

— Еще бы полчаса — меня бы в этом говенном Липецке не было! Оставил бы машину ребятам-автомеханикам, они бы этого фрица на запчасти разобрали…

25

«Закон сохранения веществ в природе, — думал Волин, — действует и в человеческом обществе. И наше — советское — здесь не исключение. Где повезет одному — другого ждет неудача. Так что в итоге удача и неудача друг друга уравновешивают».

В двадцать третьей камере ДПЗ ГУВД Мосгорисполкома — Дома предварительного заключения — все спали, кроме Волина. Только теперь, ворочаясь на неудобной клопиной постели на втором этаже нар и вглядываясь в зарешеченное черное окно камеры, он до конца осознал трагикомичность своего положения. В этом, правда, ему помогли своими квалифицированными советами соседи по камере, умнейшие мужики — адвокаты Фишкин и Губкин, арестованные по крупному делу о взятках в Верховном суде РСФСР. «Смешным» во всей этой истории было то, что его, Волина, третьеразрядного фарцовщика, спекулянта и воришку, задержали ещё в пятницу, и он припухает в этой вонючей дыре на хлебе и воде без права передачи уже третьи сутки, клеют ему мокрое дело, а эта сволочь, которая втравила его во все махинации, была выпущена кретинами-сотрудниками МУРа из его машины как «случайный попутчик». Но ведь именно ему — Юрочке Леонову — принадлежит этот «лимон», все эти вещички, все ценности, найденные в машине, а также при обыске у Волина и его родственников в квартирах! От одной мысли, что этот негодяй спит сейчас на пуховой перине с очередной пышнотелой блондиночкой, а его, Волина, тут жрут клопы, — тошнота подкатывала к горлу. Несправедливость жгла душу, гнала сон.

К вонище, к табачному дыму, к запаху мочи, кала, немытых тел Волин успел принюхаться и почти не замечал их. Но к чудовищному храпу соседа снизу привыкнуть никак не мог, как ни силился. Он бы дьяволу продал душу, только бы не слышать этого протяжного с пристоном храпа.

А хуже всего было то, что вчера он дал дежурному прокурору ложные показания. Он сказал этому советнику юстиции, когда тот обходил камеры и спрашивал «на что жалуетесь», что все деньги, пистолет и платки с люрексом ему подложила эта проклятая милиция в тот момент, когда он со своим знакомым ходил в «Березку», чтобы подобрать костюм к Новому году. Что он настаивает на специальном расследовании и наказании этих чинуш за нарушение соцзаконности… Нет чтоб рассказать всю правду… Объяснить по-человечески, что все это не его, что он лишь случайный человек в этом деле. Шестерка! Но главный промах допустил он со значком. Черт дернул его за язык сказать, что свой значок мастера спорта он всегда носил в лацкане пиджака и только на днях где-то обронил. На самом деле история была совсем иная…

В июле, нет, в августе он играл на бегах, делал крупные ставки. Все поставил тогда на «Топаза» и… проиграл. Хотелось отыграться, взял в долг у Казакова… И снова продул. Снова попросил, кажется, тысяч десять; «борода», хитрая бестия, сказал, что у него принцип — на слово никому не верить, даже родной маме: давай что-нибудь под залог! А что дашь, если пустой. Вот он и выложил Казакову тогда все, что имел, — партийный билет и этот самый значок. Ни партбилета, ни значка Володечка пока не вернул. Не раз просил, но тот отвечает: «Когда должок полностью отдашь, бездарный коммунист, тогда и барахло свое получишь!» Вот он какой злодей, этот Володя Казаков, король ипподрома. Из-за этого долга пришлось тогда и в церковь персть за проклятыми иконами — пять тысяч Володечка списал за это дело… Пять тысяч ещё висят проклятым грузом…

Другое дело «волга». Волин отлично знал, что она ворованная, что номера на двигателе и на шасси перебиты пуансонами. Знал, но купил! Жадность человеческая — цена уж очень была дармовая! Но это отдельный разговор. Не он же, в самом деле, угонял эту машину!

Вот и выходило — где одному везет, другого ждет неудача. И в этот момент Волина осенило: а что если сказать правду? Не всю, конечно, а хотя бы самую малость?! Черт с ними со всеми, и с Володей, и с Юрочкой! Против МУРа они не попрут! Не выполнят своих угроз — «про меня ни слова, а то из-под земли достану!»

Так на смену одной форме страха — страха перед мафией, пришел другой страх — страх перед тюрьмой, перед долгим лагерным сроком отсидки…

Волин спрыгнул с нар. Подошел к железной двери. Отчаянно забарабанил кулаками по ней. Разбуженные стуком, сокамерники заматерились, просыпаясь. За высветлившимся на секунду глазком в двери надзиратель сказал, зевая:

— Я тебе, падла, постучу. Щ-щас переведу у карцер! Тама стучись головой об стенку хоть цельную ж-и-и-и-сть… А то, вишь, какой грамотный нашелся, с-у-у-ка…

Но Волин, доведший себя ночными мыслями до полусумасшедшего состояния, орал на всю Петровку:

— Открывай! К следователю хочу! Веди к следователю, говорю! Показания давать буду! Меркулов его фамилия!

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ОХОТА НА ВОЛКОВ
ТЕ ЖЕ И КАССАРИН
1

22 ноября 1982 года

У начальника следственной части горпрокуратуры Леонида Васильевича Пархоменко продолговатое интеллигентное лицо, внимательные карие глаза за крупными стеклами очков с золотыми дужками и густая каштановая шевелюра с проседью. Но при всем этом внешне он страшно смахивает на осла.

Широким жестом Пархоменко приглашает меня сесть, и я плюхаюсь в мягкое кресло напротив его стола. С минуту назад я столкнулся с ним в вестибюле прокуратуры, и он, как будто вспомнив что-то, дружелюбно сказал: «А-а, Турецкий! Мне как раз надо с вами переговорить!» И вот теперь я жду, что он мне скажет.

Но Леонид Васильевич посмотрел на часы — рабочее время ещё не наступило, мы начинаем в десять, потом чиркнул спичкой, задымил «Беломором» и, поудобнее усевшись в своем начальническом кресле, продолжал молчать.

— Саша! — неожиданно он назвал меня по имени и прозвучало это почти задушевно, по-дружески, будто начинается разговор не начальника с подчиненным, а двух товарищей по нелегкой следственной работе… — Саша! — сделав глубокую затяжку, повторил начальник и придвинул к себе серую папку с надписью, сделанной тушью, — «Турецкий А. Б.». — Скоро конец твоей стажировки и мне бы хотелось перед коллегией прокуратуры, перед аттестацией… одним словом, уточнить некоторые детали твоей работы у нас…

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 68
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?