Призрак Безымянного переулка - Татьяна Степанова

– Это родственница хозяйки с подругой, – сообщил продавец. – Предки, одним словом.

– Какой хозяйки? – спросил Мещерский, отрываясь от винила.

– Нашей. Владелицы кафе и магазинов. – Продавец кивнул на улицу.

Катя внимательно пригляделась к снимку. Мещерский тоже подошел. В облике брюнетки очень смутно угадывались черты одной из участниц вчерашней драмы с укусом.

– Стильные фотки, мне нравятся. – Молодой продавец улыбался, он не прочь был поболтать, явно от скуки. – Две знаменитости. А третий снимок тоже примечательный.

– Чем же он примечателен? – спросил Мещерский.

– Вроде какая-то старая история с загадочной смертью. Вы знаете, что тут в переулке на бывшей фабрике скелеты нашли? – Он вышел из-за стойки. – Говорят, там уйма народа, и все убитые. Вот так – не знаем, по каким костям ходим. Мы туда с барменом из паба ходили, хотели глянуть, так менты нас в цех не пустили.

– Эксперты там сегодня все закончат. Сможете потом, позже сходить место посмотреть, – просветил его Мещерский. – Сейчас у полиции просто много работы. А завтра станет в вашем переулке опять тихо-спокойно.

Как же он ошибался в своем утверждении!

Относительно участкового Катя тоже ошиблась – лейтенант Дмитрий Лужков отнюдь не забил на ночное происшествие в Безымянном переулке.

Утром он отправился в Таганский ОВД и там, в кабинете охраны общественного порядка, нашел компьютер, подключенный к локальной информационной сети, объединяющей банки данных МВД. Ему хотелось узнать, не случались ли в Безымянном раньше подобные случаи нападения на людей с укусами.

Он ввел пароль, получил доступ к системе. И затем набрал поисковый ввод: имя Елизавета Апостолова, еще одно имя Тамара Николаевна Апостолова и адрес – Безымянный переулок, номер дома. Все это еще вчера он записал для себя как исходную информацию.

Компьютер обработал запрос и выдал результат – номер оперативно-поискового и уголовного дела. Больше никакой информации в банке данных на эти имена и адрес не существовало, и не было никакого краткого дайджеста, о чем идет речь.

Участковый Лужков посмотрел на дату возбуждения уголовного дела – ого, более чем двадцатилетняя давность! В электронной версии банка данных сведений о делах такой давности нет, надо обращаться в архив и поднимать материалы ОРД и уголовного дела уже там.

Он глянул, кто возбуждал дело – прокуратура Таганского района, а оперативно-розыскное дело вела Петровка.

Лужков досадовал, что ему не к кому обратиться за устной информацией – как новичок никого из старых работников здешнего ОВД он не знал. В домовой книге он также не нашел никаких записей.

Лужков уже было хотел выйти из программы и отключить компьютер, как вдруг его внимание привлекла строка наверху экрана.

Это было название файла, куда он вошел по своему поисковому запросу с именем и адресом Елизаветы Апостоловой.

Логично было бы предположить, что файл носит название «Причинение телесных повреждений». Именно эту категорию подразумевал Лужков, когда обращался с запросом.

Но нет, файл банка данных звучал по-иному: «Дела о пропаже детей».

Лейтенант записал для себя в блокнот и это. О чем вообще идет речь?

Он вышел из системы, отключил компьютер, достал свой собственный ноутбук. И начал писать запрос в архив Петровки, чтобы просмотреть материалы дел, давно положенных на полку.

– В этом месяце у меня платежи в трех банках. В одном я уже просрочил. Знаешь, какие там суммы? Нет, вы знаете, какие там суммы?

Виктор Ларионов старался говорить спокойно и тихо, но это у него получалось скверно. Он боялся сорваться на крик. А кричать здесь, перед ней, он считал ниже своего достоинства.

Алиса Астахова – та самая брюнетка, укушенная в руку – невежливо стояла к нему спиной, глядя в окно. Она наблюдала, как из прохода между зданиями появляются эксперты-криминалисты и помогающие им патрульные – тащат тяжелые металлические софиты, мотки кабеля, картонные коробки, чемоданы с оборудованием и укладывают все это в два синих фургона с надписью «Экспертно-криминалистическая служба».

Закончив работы по осмотру места и эксгумации останков, полиция покидала фабрику и Безымянный переулок. И Алиса Астахова наблюдала за этим процессом с повышенным и даже каким-то болезненным вниманием.

Виктор Ларионов пришел к ней домой, в ее квартиру – ту, что она купила для себя в этом доме, знакомом ей с самого детства. После ночного происшествия Алиса не вышла на работу, отменила назначенную встречу с арендаторами магазина «Спорттовары». Она позвонила жене Ларионова Елене – Леночке – утром и сказала, что останется дома, потому что ей нездоровится.

Выглядела она и правда неважно: непричесанная, лицо бледное, ни кровинки, ни какой-либо косметики на нем. Рука от плеча до запястья в бинтах. Алиса куталась в шерстяной кардиган. Ее лихорадило. Когда она открыла дверь Виктору Ларионову, тот увидел, что она не в лучшей форме: взгляд темных глаз неподвижен и словно сосредоточен на одной точке. И точка эта где-то глубоко-глубоко внутри, на самом дне.

Ларионов в тот же миг раздул ноздри, стремясь учуять, не пахнет ли от его компаньона вином (порой бывало), но на этот раз алкоголя он не обнаружил.

Для приличия Ларионов все же спросил: «Алиса, как ты чувствуешь себя? Может, я не вовремя?»

Но она молча пропустила его в свою огромную квартиру, перепланированную из старой фабричной коммуналки и до сих пор еще почти совсем лишенную мебели.

И вот он начал излагать ей дело, по которому явился, несмотря на ее нездоровье. Излагал больше четверти часа. Но она его не слушала. Все пялилась в окно, как неживая, туда, где находился старый фабричный цех, заслоненный домами.

– По кредитам я обязан платить. Ты же это понимаешь, Алиса. И Мельников тоже должен это понять. А вместо того, чтобы войти в мое положение, он тоже требует с меня платеж к погашению!

Алиса не отвечала. Подняла руку и провела кончиками пальцев по своим бинтам под шерстью кардигана. Легонько так, словно ощупала, как слепая.

– Это разбой среди бела дня! – Виктор Ларионов побагровел. – Это рэкет вместе с бандитизмом! Он чего добивается? Я не понимаю, чего Мельников сейчас от меня добивается? Чтобы я по миру пошел, разорился к чертям? А что будет тогда с компанией? С нашей фирмой? Со всем этим. – Он кивнул в сторону окна, домов Безымянного. – Мы же все вместе тут начинали и делали. Мы строили совместные планы. Мы совладельцы и компаньоны.

– Это Мельников и я совладельцы, – возразила Алиса.

– Ладно, пусть так. Но я сюда тоже свои деньги вложил.

– То, что мы все вложили, сейчас не приносит дохода.