📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгВоенные"Сатурн" почти не виден - Василий Ардаматский

"Сатурн" почти не виден - Василий Ардаматский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 160
Перейти на страницу:

Рудин шел к центру города неторопливо, походкой человека, любопытного ко всему, что он видит. Он постоял возле немецкого солдата, который подкачивал колесо своего мотоцикла. Потом пошел дальше. Он тщательно выбирал немца, к которому обратится со своим подготовленным вопросом.

Навстречу ему медленно шел офицер в кожаном длинном пальто. Он, наверное, прогуливался, и у него было хорошее настроение. Устремив вперед рассеянный взгляд, он задумчиво улыбался. Увидев остановившегося перед ним Рудина, офицер вздрогнул и даже сделал шаг в сторону, глаза стали настороженными, правую руку он опустил в карман пальто.

— Что вы хотите? — спросил он по-немецки.

— Простите, пожалуйста, — тоже по-немецки заговорил Рудин. — Не скажете ли вы мне, где здесь военная комендатура?

Офицер внимательно и даже с любопытством посмотрел на Рудина и ответил:

— Центральная площадь, точно против церкви.

— Спасибо, извините, — подобострастно сторонясь, Рудин даже сошел с тротуара.

Возле комендатуры стояло несколько легковых машин, а у подъезда прохаживался часовой. Он ничего не спросил, только, остановясь, проводил Рудина взглядом, пока тот поднимался по ступеням и входил в дверь.

В вестибюле у столика, уставленного телефонами, сидел молоденький лейтенант. Над ним на стене была прикреплена табличка: «Дежурный офицер». Окинув Рудина быстрым оценивающим взглядом, лейтенант вышел из-за стола.

— Вам кто, куда? — спросил он по-русски, произнося каждое слово раздельно.

— Мне нужно к кому-нибудь из начальников, — по-немецки ответил Рудин.

Лейтенант еще раз, как бы переоценивающе — точно в первый раз его обманули — посмотрел на Рудина, на его мятую грязную одежду.

— Не можете ли вы сказать, какое у вас дело, это поможет мне правильно подсказать необходимую вам комнату.

— О деле я буду говорить с начальником, — чуть раздраженно сказал Рудин.

Лейтенант пожал плечами, подумал и спросил:

— Это касается чисто военного дела или имеет связь с вопросом контакта с населением?

Рудин понял, что лейтенант действительно не знает, куда его направить, и боится нарушить священный истинно немецкий порядок своего учреждения.

— Да, контакт с населением, — сказал Рудин.

Лейтенант прямо обрадовался. Он шагнул к столу и нажал там кнопку. Из двери сбоку выбежал солдат в очках. Лейтенант показал ему на Рудина и сказал:

— Проводите господина в комнату номер четыре…

Рудин вошел в узкую длинную комнату, в конце которой за столом спиной к окну сидел офицер. Стоя у двери, Рудин видел только его силуэт: большую круглую голову на короткой шее и широкие плечи.

— Подойдите ближе, — произнес офицер довольно чисто по-русски.

— Благодарю вас, — по-немецки сказал Рудин, подходя к столу. Теперь он хорошо видел немца. Это был майор. На груди у него висел почетный знак «За Францию» и неизвестный Рудину ромбовидный орден. У майора было простецкое и какое-то увядшее лицо с мягкими, почти бабьими чертами.

— У меня очень сложное дело, господин майор, — сказал Рудин. — Я даже не знаю, как начать.

— Откуда вы так хорошо знаете наш язык? — спросил майор, бесцеремонно рассматривая Рудина.

— Я наполовину немец, по отцу… — ответил он. — Уроженец республики немцев Поволжья. Моя фамилия Крамер.

— О-о! — воскликнул майор. — Эта республика — предмет большого любопытства нашей семьи. Там жил один наш дальний родственник. А что вы делаете здесь?

Рудин ответил не сразу; он помолчал в замешательстве, как бы не решаясь сказать всю правду.

— Я, господин майор, бывший партизан, — сказал, наконец Рудин, опустив голову.

— Партизан? — глаза у офицера округлились. — А что это значит — бывший?

— Вообще-то я инженер-электрик. Но я был мобилизован в Москве как знающий немецкий язык и заброшен к партизанам в качестве переводчика. Три дня назад меня послали в бой у села Никольского, это километрах в двадцати отсюда.

— Никольское? — спросил майор. — Одну минуту. — Он вынул из стола папку и, отыскав в ней какую-то бумажку, внимательно ее прочитал. — Так, так… Ну и что же?

— Во время ночного боя я нарочно ушел от своих и сдался в плен.

Майор заглянул в бумагу и спросил:

— И вас отправили в лагерь военнопленных?

— Да. Это был самый страшный момент в моей жизни.

— Почему же вы на свободе?

— Я бежал.

— Не врите. Из лагеря такого типа бежать нельзя, — почти обиженно сказал майор.

— Я, господин майор, бежал не из лагеря. Когда меня доставили туда, лагерь как раз эвакуировался, и меня тоже посадили в поезд, и в пути я выпрыгнул из вагона.

— Чтобы явиться затем сюда? — недоверчиво усмехнулся майор. — Очевидно, вы очень хотели познакомиться со мной?

— Мне не до шуток, господин майор, — огорченно сказал Рудин.

— Я у вас спрашиваю, зачем вы сюда явились?

— Вы должны понять мое положение, господин майор. Для партизан я пропал без вести. Сдаваться в плен живым у нас не полагается. Вернуться туда для меня означало бы попасть под расстрел. Но дело не в этом. Я же твердо решил, что мое место среди немцев. И вообще все это не так просто. В первые дни войны, еще в Москве, я получил письмо от отца. Он писал мне, чтобы я прислушался к голосу крови. Тогда, прочитав это, я улыбнулся, подумал, что мой наивный старик все еще слышит песню о Лорелее. А когда, находясь уже здесь, я увидел немцев, услышал немецкую речь, стал свидетелем грандиозного подвига немецкой армии, во мне произошло что-то необъяснимое. Я просто не мог себе представить этих людей своими врагами, в которых я должен стрелять. Наоборот, моими врагами стали партизаны, которые, словно чувствуя это, относились ко мне безобразно. И я пошел в плен. Но я это сделал совсем не для того, чтобы провести войну в лагере для пленных. Однако со мной никто из ваших толком не пожелал разговаривать. А потом эта страшная нелепость: меня бросают в поезд, везут неизвестно куда. И я бежал…

— Но вы могли бы все объяснить по месту прибытия поезда, — сказал майор, который слушал теперь Рудина более заинтересованно.

— Нет, господин майор. Одно дело — все выяснить здесь, когда у вас есть возможность быстро и легко проверить все, и то в том числе, при каких обстоятельствах я сдался в плен. Другое дело — пытаться уверить в своей правдивости, находясь за тридевять земель от фактов.

— Это, впрочем, верно, — сказал майор и, помолчав, продолжал: — Но я ничего конкретного предложить вам не могу. Мы организация чисто военная, для нас люди из среды противника — или цель для стрельбы, или пленные. Я могу сделать только одно: снова отправить вас в лагерь военнопленных. То, что вы советский немец, — обстоятельство любопытное, но никак не решающее, и мне некогда разбираться в этих тонкостях.

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 160
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?