Узник Гуантанамо - Максим Шахов

Сколько Артем не был в Москве? Три месяца? И подсчитывать как-то совсем не хочется… Поскользнувшись на ровном месте, Артем успел сгруппироваться, и приземлился относительно мягко – на бок, с поджатыми к корпусу локтями.

Ну совсем отвык от зимы, мать твою!.. Отряхиваясь и кряхтя, Тарасов поднялся. Из движущейся по тротуару сплошной стены пешеходов отделилась девочка в вязаной шапочке и мохнатом, под самые уши, шарфе и подбежала к Артему.

– Вы ударились?! Вам больно?! – спросила она с неподдельным, хотя и хитроватым участием.

Тарасов молча поднялся и подмигнул девушке:

– Мне нужна срочная неврачебная помощь!

– Дурак! – мигом отреагировала девушка, но уходить не торопилась. – Скажите, пожалуйста, я вас могла видеть по телевизору? Этак давненько?

– Могли. Я артист, – пошутил Артем.

– Разве артистам президент боевые награды раздает?! – улыбнулась девушка. – Расскажите о себе!

– Смотрю, вы в курсе, и память на лица профессиональная… Студентка? Журфак? – поинтересовался Тарасов.

– Точно!..

– Здорово… Проводим раненого дедушку, девушка?

– А то!.. Вы на теплых морях были? Вон загар какой…

– Не люблю загорать… особенно в последнее время…

Артема покачивало, когда мимо по трассе проносились авто. Во рту пересохло, и темные круги то и дело всплывали перед глазами. А девушка, которую, как оказалось, звали Дашей, трещала без умолку: впрочем, можно было не прислушиваться.

Тарасов прислушивался к столичному шуму. Звуки сегодня были другие – зимние и как будто новые… Проплыли мимо громадные постеры с личиком очередной звезды, посетившей Белокаменную. Проталкивался сквозь всеобщий гул звук автомобильной сирены. Галдели замерзшие южные туристы на автобусной остановке. Горделивой павлиньей поступью прошел полицейский патруль. Один из южан с неподдельным интересом из-под смешной вязаной шапочки взглянул на смуглого Артема. Тарасов невольно отшатнулся. «Как же вы все похожи, братья мусульмане», – подумал он…

Ахмеда застрелил чернокожий морпех и получил в ответ пулю от Сафара. Артем лихорадочно резал колючку, боясь, что сейчас по склону, где он скорчился, ударит луч прожектора. Прочертила темноту трассирующая очередь из крупнокалиберного пулемета с вышки. Сафар кричал что-то, указывая рукой на распростертого Ахмеда, а Тарасов тащил талиба вниз, к морю. Было достаточно одного взгляда, чтобы понять: разрывная пуля, взорвавшаяся алым фонтанчиком на волосатой груди предводителя местных мусульман, вышибла из Ахмеда его бессмертную душу.

– Аллах его забрал! Аллах, понимаешь?! – перекрывая рев сирен, орал Артем на ухо обезумевшему Сафару. – Ему уже хорошо, понял, нет?!

Бормочущий – то ли молящийся, то ли бранящийся – талиб потерял свое значение как боевая единица, да и обойма в его штурмовой винтовке вышла вся. Они сорвали с себя ненавистные красные робы еще в зоне, и теперь, в одних широких казенных трусах, вооруженные винтовками «М-16», выглядели очень живописно.

Три трупа остались у них за спиной: задремавший часовой на вышке, дневальный из талибов, почему-то бросившийся наперерез с гортанным криком, и чернокожий морпех, который успел по дурости выскочить на линию огня…

Прожекторы осветили берег. У Артема по коже побежали предательские мурашки. Загудели в стороне, где остались бараки, моторы.

Сафар передернул затвор и с руганью отшвырнул свою пустую винтовку, потянулся, указывая на винтовку в руках Тарасова.

– Отвали! – оттолкнул цепкие руки Артем.

Сафар в отчаянии вскинул руки к небу и снова залопотал на пушту.

– Плыть надо, идиот, а не орать! – окрысился Тарасов.

– Гоу, гоу, кароши кяфир! – завопил талиб, безумно вращая глазами. – Аллаху акбар!

«Велик аллах!» С какой-то суеверной дрожью Артем отдал талибу винтовку и, вытянув руки, бросился в шуршащий песком прибой.

Последнее, что услышал, уходя с головой под воду, Тарасов, был ровный гул вертолетных винтов и редкие ухающие выстрелы – Сафар вел бой в одиночку…

Вынырнув метрах в ста от берега, Артем обернулся: талиба больше видно не было, его винтовка молчала. Лучи прожекторов скрестились на месте, где они только что спорили, и юркие фигурки морпехов заполняли берег. Пролетел над береговой линией вертолет, гоня впереди себя мерцающий столб света. Он шел в другую сторону…

Плывя наугад, Артем старался отбросить воспоминания последних суток – силы понадобятся на спасение собственной жизни…

* * *

– Вот это да!..

Даша погасила сигарету и, завернувшись в простыню, подошла к окну.

– Интересная история случилась с твоим другом, – проговорила она. – Не боишься мне все это рассказывать, а?

– Это же не про меня…

Все случилось так неожиданно быстро. Ему казалось, что Дашу он знал давно, только до постели дело как-то не доходило, чтобы спустя годы, вот так – прямо с зимней московской улицы, – нырнуть в пахнущие тонкими восточными ароматами простыни, ощутить на губах клубничный вкус помады, задрожать от радости, нащупав острый тугой сосок на маленькой груди…

– Что же твоего героического друга не ищут? – присаживаясь на край постели, улыбнулась Даша.

– А это секрет… точнее, он мне не говорил об этом…

– Что ты думаешь делать… – сбилась девушка и тут же поправилась: – Точнее, что твой друг намерен делать дальше?

– Кажется, он намерен переехать в провинцию, – отозвался, зевая, Артем. Его с неодолимой силой клонило в сон.

– А у него, твоего товарища, разве есть гражданская специальность?

– Ты говоришь, как мой бывший прямой начальник… – пробормотал Тарасов, окунаясь в сладкую дрему… – Подожди-ка! – вдруг вскинулся он, прошлепал к шкафу, сунул в него руки. – Возьми вот это! Тебе! Насовсем!

Артем протягивал девушке золотое кольцо-змейку – подарок из Африки. Даша пожала плечами, но кольцо взяла и, вертя его в руках, отошла к окну, подвинула дохлый кактус, присела на подоконник. Тарасов провалился в сон, как в короткий обморок.

Когда он проснулся, Даша по-прежнему сидела у окна, свесив красивую ногу с подоконника. В ее пальцах дотлевала сигарета. Золотая змейка свободно обвивалась вокруг ее безымянного пальца.

– Оденемся, покушать выйдем? – спросила девушка. – Я-то дома обычно еду не готовлю…

Наспех одетые, они выбежали из подъезда на мороз.

Они были уже на углу многоэтажки. Увлеченный болтовней Артем не услышал шелеста шин, а когда черная «Волга» поравнялась с ними, успел только отшатнуться, подсознательно оттолкнув Дашу.

– Товарищ майор, что это вы по морозу да без шапки?

Из нутра автомобиля пахнуло крепким одеколоном и табачным дымом.