2013. Конец времен - Франсеск Миральес

Мы покинули центральную площадь, которая при дневном свете показалась мне довольно убогой – несмотря на величественную статую, изображающую сидящего на коне местного национального героя, именем которого и была названа эта площадь. Моя спутница – торговый агент компании «Спиро Экспорт» – повела меня по проспекту, с обеих сторон которого виднелись музеи и здания местных органов власти. На каждом из них развевался албанский флаг – черный двуглавый орел на ярко-красном фоне.

Проходя мимо пирамиды с приветственной надписью в адрес Буша, я вдруг вспомнил о том, как видел по телевидению забавный случай, происшедший с этим американским президентом здесь, в Албании. В телерепортаже сначала в различных ракурсах показывалось, как Буш жмет руки столпившимся перед ним и восторженно приветствующим его албанцам, а затем оператор взял крупным планом запястье американского президента, чтобы обратить внимание телезрителей на то, что с запястья куда-то исчезли наручные часы, которые на нем только что были. Подобный случай, конечно же, отнюдь не способствовал улучшению имиджа Албании на международной арене.

Я поинтересовался у своей спутницы, что это за современная пирамида, вокруг которой сейчас играло много детей.

– Ее спроектировали дочь Ходжи и ее муж, – объяснила Кора. – Она должна была стать музеем, посвященным отцу албанского коммунизма, однако этого не произошло. Сейчас в ней проводят различные съезды и форумы, а по вечерам устраивают дискотеки.

Я с удивлением посмотрел на беломраморные наклонные поверхности пирамиды, по которым некоторые дети, рискуя ушибиться, съезжали, как по огромной ледяной горке.

Затем мы с Корой вошли в Блоку – район, в котором когда-то жила местная коммунистическая элита и в который было запрещено заходить обычным гражданам. Район этот был отделен от остального города высокой оградой. Я ожидал увидеть в нем роскошные особняки и монументальные здания, однако в действительности он представлял собой хаотическое нагромождение многоквартирных домов. Их фасады были выкрашены в яркие цвета – иногда даже в два-три цвета, причем абсолютно друг с другом не гармонирующих.

– Думаю, подобная раскраска кажется вам безвкусной мазней, – сказала Кора, сдерживая смех. – Все это было сделано по инициативе мэра Тираны, бывшего художника. Город показался ему слишком серым, и он выделил средства на краски и на строительные леса, чтобы жители сами могли выкрасить свои дома так, как им захочется. Ну, у одних вкус оказался хорошим, у других – не очень.

Тут у нее зазвонил мобильный телефон, и ее лицо – до сего момента непринужденно улыбавшееся – вдруг стало серьезным и сосредоточенным, я догадался, что она разговаривает со Спиро – точнее, он ей что-то говорил, а она в ответ повторяла лишь одно односложное слово: «Нэ, нэ, нэ…» Когда их разговор закончился, она поправила плечики своей блузки и сказала мне:

– Мой босс ждет нас в «Скай Тауэр». Он хочет угостить вас обедом, прежде чем начать говорить о делах. А заодно вы сможете продегустировать наши вина.

С угрызениями совести человека, который заставляет тратить впустую время и деньги тех, у кого их, возможно, не так уж и много, я пошел вслед за Корой по направлению к миниатюрному небоскребу, который являлся, наверное, предметом особой гордости всей Тираны.

На его первом этаже находились торговые галереи. Вполне современный лифт поднял нас к «жемчужине» этого сооружения – ресторану, который, будучи расположенным на круглом этаже с огромными сплошными окнами по всему периметру, медленно вращался вокруг своей оси, обеспечивая посетителям круговой обзор залитого солнечным светом города. Отсюда было отчетливо видно, что Тирана представляет собой своего рода пародию на современный город, потому что в ее застройке не чувствовалось ни упорядоченности, ни, тем более, гармонии.

В ресторане сидели одетые в дорогие костюмы мужчины, некоторые из них – в компании с расфуфыренными женщинами. За одним из столов я увидел лысого человека с пышными усами. Он разглядывал панораму города из окна этого вращающегося ресторана, потихоньку прихлебывая из чашечки кофе и из стакана – минеральную воду. Я сразу же догадался, что это и есть Спиро.

– Ясас, – поприветствовал он по-гречески Кору, которая, сев за стол рядом со своим шефом, показала мне на стул прямо напротив него. – Добро пожаловать в Тирану, господин Видаль.

Я вежливо поздоровался и, сев за стол, подумал, что этот человек по своей натуре, наверное, прямолинеен и привык заключать сделки за минимально необходимое время.

– Позвольте мне заказать вам кое-какие местные блюда, – сказал Спиро, щелчком пальцев подзывая к себе официанта.

Что-то быстро протараторив ему на албанском, Спиро одним глотком допил кофе и затем освежил себе горло водой из стакана. Я к тому моменту уже приготовил в уме небольшую речь, которая, как я надеялся, должна была помочь мне выкрутиться из того затруднительного положения, в котором я оказался:

– Я слышал, что вина из области Корча – очень хорошие. Мне хотелось бы знать, сколько у вас имеется в наличии этих вин и какие на них цены, чтобы я мог сделать вам крупномасштабный заказ, после того как посчитаю, во что обойдется перевозка в пересчете на одну бутылку. Думаю, наиболее разумным будет отправить груз морским транспортом из порта Влёра или Дуррес.

Спиро слушал меня с гробовым молчанием, то и дело косясь на движущуюся в окне панораму Тираны. Когда я наконец замолчал, он посмотрел мне прямо в глаза, но так ничего и не сказал в ответ.

– А может, вы знаете, как еще лучше можно организовать транспортировку. Я готов выслушать ваши предложения.

Пока я дожидался ответа своего собеседника, официант принес нам вина. Это было как раз красное вино из области Корча – в бутылке с длинным горлышком. Официант неторопливыми движениями откупорил бутылку и налил немножко – два пальца – в бокал Спиро, а тот, даже не пригубив, в знак одобрения слегка кивнул. Затем Спиро сказал: – У меня очень простое предложение – давайте прекратим болтать о всякой ерунде и сразу перейдем к разговору о письмах.

К моему разочарованию, письма, о которых начал со мной разговор Спиро, были, судя по его словам, лишь копиями, а оригиналы он уже продал. Деньги, которые он за них получил, были, по-видимому, не очень большими, иначе он не стал бы заводить разговор о каких-то жалких копиях, желая, по-видимому, продать и их.

– Мне нужно проконсультироваться со своим клиентом, будет ли для него это ваше предложение интересным. Он вообще-то хотел приобрести именно оригиналы, и я сомневаюсь в том, что его устроят копии.

– Конечно, не устроят, потому что оригиналы сейчас находятся именно у него. Вы приехали слишком поздно.

От этого его заявления на душе у меня похолодело. А еще я, естественно, стал ломать себе голову над тем, какого черта он вообще завел разговор о копиях писем. Я ничего не понимал.

– Вы имеете в виду Кинопса? Того таинственного северянина, который предложил…