Знаменитые женщины Московской Руси. XV - XVI века - Людмила Морозова

Через короткое время в Кремле был устроен новый грандиозный праздник — по случаю завершения строительства Успенского собора. Летописец написал об этом так: «Бысть же та церковь чюдна вельми величеством и высотою, светлостью и звонкостью и пространством, такова же преже того не бывала на Руси, опроче Владимерскыа церкви».

Софья наверняка приходила с мужем полюбоваться новым величественным собором. Ведь он был построен итальянским архитектором Аристотелем Фиораванти, приглашенным в Москву не без ее участия. С этим мастером и членами его семьи она наверняка не раз встречалась для бесед, поскольку они жили рядом с ее теремом.

В Московском летописном своде содержится много подробностей о том, как был завершен Успенский собор, как в него торжественно, день за днем были перенесены мощи святых митрополитов и московских князей, как было устроено празднество по поводу его освящения. В этом описании были указаны имена многих лиц, присутствовавших на торжествах, но Софьи среди них не было.

Вероятно, Иван III считал, что его жене не стоит присутствовать на публичных мероприятиях. Ей полагалось, по его мнению, заниматься маленькими детьми и надзирать за многочисленными мамками, кормилицами и другой прислугой.

Поэтому для летописца, подробно описывавшего не только события в Москве, но и всевозможные природные явления, византийская царевна как бы вообще не существовала. При этом о другой великой княгине — матери Ивана III Марии Ярославне — он писал достаточно часто.

Имя Софьи появлялось на страницах летописи только в связи с рождением ею очередного ребенка. Так, под 23 марта 1480 г. в Московском своде зафиксировано появление на свет сына Георгия. Хотя он родился в день памяти преподобного Никона, но назвали его в честь митрополита Митиленского, память которого отмечалась 7 апреля. Возможно, это было сделано для соблюдения традиции, сложившейся в великокняжеской семье, — называть второго сына Георгием, или Юрием. Следует отметить, что запись о рождении этого ребенка достаточно подробная: указано, что данный день недели был четвергом, в шестую неделю поста, младенец появился в 4 часа дня.

Все эти сведения точные. Они говорят о том, что второго сына Софья родила практически через год после первого (Василий родился 25 марта 1479 г.). Но вряд ли Юрий был таким же крепким, как его старший брат. Этот вывод напрашивается из того факта, что его не повезли крестить в Троице-Сергиев монастырь, как Василия. Обряд крещения, видимо, был осуществлен 7 апреля в Москве. Правда, в Львовской летописи сообщалось, что его проводил троицкий игумен Паисий.

Но это игумен мог сделать не в своем монастыре, а на Троицком подворье в Кремле, поскольку данных о выезде великокняжеской семьи из столицы нет. К тому же Паисий считался духовником великого князя и был очень близок к нему. С ним Иван III даже обсуждал вопрос о кандидатуре нового митрополита.

По случаю нового радостного события в великокняжеской семье в Москву был приглашен брат Софьи Андрей. Другой ее брат Мануил с 1476 г. находился на службе у турецкого султана, где принял ислам. Поэтому его в Россию никогда не приглашали.

Андрей прибыл из Рима в Москву в мае 1480 г. Софья, несомненно, была очень рада встрече с братом и, зная об его тяжелом материальном положении, постаралась всячески одарить. В числе драгоценностей, которые он получил, оказались украшения первой супруги Ивана III. Их Софье дал муж по существовавшей в великокняжеских семьях традиции. Согласно ей имущество умершей великой княгини переходило либо к ее дочери, либо к ее преемнице. Поскольку у Марии Борисовны не было дочери, то все перешло к Софье. Но при этом та не имела права распоряжаться ценностями Марии Борисовны по своему усмотрению — они должны были оставаться в великокняжеской семье. Но византийская принцесса, конечно, об этом не знала.

Щедро одаренный Андрей Фомич пробыл в Москве недолго. Уже в июне стали ходить слухи о том, что на Москву собирается напасть ордынский хан Ахмат. Он узнал о конфликте Ивана III с двумя братьями, Андреем Большим и Борисом Волоцким, и решил пойти войной на великого князя в союзе с польским королем и великим князем Литовским Казимиром.

Летом 1480 г. ситуация в столице была очень тревожная. С южных границ пришла весть о том, что хан Ахмат движется к русским землям вместе со своими родственниками и всей ордой. Он намеревается объединиться с войском Казимира и вместе напасть на Москву.

Желая создать заслон на Оке, Иван III отправил младшего брата Андрея в Тарусу, а сына Ивана в Серпухов. Сам же с основным войском 23 июня выступил к Коломне и остался там до праздника Покрова, т.е. до 1 октября по старому стилю.

Защищать Москву было поручено митрополиту Геронтию, удельному князю Михаилу Андреевичу Верейскому и великой княгине Марии Ярославне, ставшей инокиней Марфой. Не надеясь на их воинское искусство, Софья, не без совета с супругом, решила уехать с маленькими детьми на Белоозеро. В эту местность на севере татары никогда не доходили, поэтому там можно было отсидеться в опасное для страны время.

В сочинениях некоторых иностранцев, в частности в «Записках о Московии» С. Герберштейна, писалось, что именно Софья подтолкнула мужа к войне с ханом Ахматом для освобождения от ордынской зависимости.

Но это предположение абсурдно, поскольку византийская принцесса долгие годы вообще не вмешивалась в дела мужа и была постоянно занята рождением детей и их воспитанием. Перед татарами она, судя по всему, испытывала панический страх, поэтому при угрозе их нападения на Москву предпочла уехать как можно дальше.

Поскольку у великой княгини было уже четверо маленьких детей, то сопровождать ее отправились многочисленные боярыни, мамки, няньки и кормилицы с собственной прислугой. Охранять их должен был целый отряд опытных воинов. В итоге обоз великой княгини оказался состоящим из многочисленных повозок и всадников. Его отъезд из столицы наверняка вызвал большое удивление у москвичей. Ведь непосредственной угрозы для города еще не было.

Многие горожане, вероятно, помнили, что великие княгини Софья Витовтовна и Мария Ярославна иногда покидали Москву во время реальной опасности, но такого многочисленного сопровождения у них никогда не было. Софья же Палеолог, видимо, испытывала панический страх и от возможности попасть в плен к ордынцам, и от зимних холодов, и от недостатка пропитания в северных районах. Поэтому заранее хотела обезопасить себя и маленьких детей от возможных невзгод.

К счастью, во время этого единственного путешествия Софьи по северным районам Русского государства никаких неприятных инцидентов не произошло. Сопровождавшие ее лица тщательно охраняли ее саму, детей и боярынь и на всякий случай забирали все продовольствие у жителей тех мест, через которые проходил обоз. Об их разорении даже стало потом известно в Москве.

Поездка Софьи Фоминичны на Белоозеро оставила самые неприятные воспоминания у ряда ее современников. Их негативное отношение к этому событию отразилось потом на страницах летописных произведений.

Правда, в поздней Львовской летописи сообщалось о том, что Иван III сам отправил супругу на Белоозеро вместе с казной. Сопровождать ее он поручил боярам Василию Борисовичу, очевидно, Морозову и Андрею Михайловичу Плещееву вместе с видным дьяком Василием Долматовым.