Честь чародея - Ян Сигел

— Знаю, — отозвался Люк. — Кажется, что–то уже проникло. Я все время видел людей с головами животных. Я смотрел в зеркало, но даже у меня была звериная голова. Только вы оставались нормальной.

— Но меня с вами не было, — возразила Ферн.

— Но я… представил вас.

— А какая голова была у вас?

— Что–то серое и лисье, — ответил он. — Не знаю, важно ли это, но мне кажется, я должен рассказать вам, что случилось потом. После вечеринки я направился к дому моего отца. Я слышал голос в голове и шел куда глаза глядят, не думая ни о чем. Не знаю, как я все же оказался на месте. Отец вышел из дома с женщиной. Я наблюдал издалека, и он не видел меня. У него были голова собаки, похожей на волкодава, и какие–то отупевшие глаза. На женщине был плащ с капюшоном. Она села в машину и уехала.

— А каким животным была она? — спросила Ферн.

— Она была не животным. Я видел ее всего несколько секунд, но она выглядела ужасно: обтянутый кожей череп, сверлящие огромные глаза, вместо носа две дырки и торчащие кривые зубы… Похоже на бред, правда? Может, это была галлюцинация.

— Возможно, — согласилась Ферн. — А вы не могли бы спросить у отца, кто это был?

— Я звонил ему сегодня утром. Сказал, что проезжал мимо на такси и видел его с кем–то. Это миссис Мордаунт. Мелисса Мордаунт. Судя по всему, она арендует у него Рокби. У него был странный голос, когда он говорил о ней. Он плел что–то о благодарности…

— Он сдает ей дом из благодарности? — удивилась Ферн. — Но за что?

— Он никогда не испытывает благодарности, — сухо сказал Люк.

— Думаю, вам стоит побольше рассказать мне о своем отце.

Вечером зашел Рэггинбоун.

— Мой приятель в Сохо согласился, — сказал он. — Мы сможем воспользоваться его подвалом.

— Когда? — спросила Ферн.

— В пятницу, — ответил Рэггинбоун. — В ночь полнолуния.

Завтра полнолуние. Я начерчу круг и призову духов, даже самых древних и самых сильных, и расспрошу их. Я призову самого Эзмордиса, если понадобится, но я найду ее. Рано или поздно я отыщу ее.

В городе невозможно увидеть ночное небо. Выхлопные газы сгущают воздух, а отраженный свет миллионов уличных фонарей затмевает звезды. Звезды бесчисленны, их больше, чем песчинок на морском берегу, и все же небольшое количество искусственных огней заставляет забыть об их существовании. Луна тоже кажется бледнее и смущенно прячется за сутулыми плечами домов, в гуще грязного смога. Город — место далекое от реальности. Здесь природа и магия отступают, и Человек гордо правит в джунглях собственного творения, потерянный и одинокий. Только полная луна может вторгнуться в городской ландшафт, поскольку она достаточно большая и яркая. А летом, когда она крупнее и бетонные башни уже не могут спрятать ее, она выглядывает из–за каждого угла, и ее свет сильнее электрических фонарей. Вот тогда жители города смотрят на ее серебристый лик и вспоминают, кто они на самом деле.

В ночь на пятницу небо было чистым, и луна казалась крупнее обычного. На ней хорошо были видны гребни гор, кратеры и океаны пыли. Она выглядывала из–за крыш, освещая переулок под названием Селена Плейс и отсвечивая от витрины, завешенной ветхой шторой. Сквозь пыльное стекло были видны две клетки с чучелами птиц с ободранными перьями да темные углы, из которых давно не сметали паутину. Сохо — местечко оживленное, но этот переулок был тихим; люди, крадучись, шли сюда, в нелегальный клуб, и называли в скрытый домофон свои или вымышленные имена. Рыжий кот усердно копался в бачке с мусором. Когда лунный свет коснулся его, он встрепенулся, и глаза его сверкнули. Потом он снова вернулся к своему занятию, не обращая внимания на случайного прохожего. Отвлекся он, только когда из–за угла вывернули четверо. Впереди шагал старик в длинном плаще и широкополой шляпе, похожий на бродячего мага. За ним шли две девушки и молодой человек. Кот оглядел их, а потом прыгнул в оконный проем второго этажа. Никто не обратил на него внимания. В дверь магазинчика с пыльной витриной настойчиво постучали.

— Может, он ушел, — сказала Ферн через некоторое время.

— Он никогда не выходит, — ответил Рэггинбоун. Потом он наклонился к замочной скважине и стал нашептывать какие–то слова. Что именно он говорил, остальные не слышали, но слова проникли внутрь дома и поползли в темноту. Сама по себе задрожала дверь. Загремели цепочки. Потом они уловили шаркающие шаги, скрежет запоров; дверь приоткрылась на ширину цепочки, и в проеме показалось лицо — бледное лицо жителя подземелья, с одним–единственным глазом. Запахло несвежим бельем.

— Муунспиттл, впусти нас, — сказал Рэггинбоун.

— Вас слишком много. Двое лишние. — Слабый голосок дрожал от страха, но в нем чувствовалось упрямство. — Уходите.

— Мы не уйдем, — заявил Рэггинбоун. — Здесь есть сила, разве ты не чувствуешь? Ты можешь закрыться от нее, но заставить нас уйти ты не можешь. Мы будем ждать столько, сколько нужно.

— Нет…

— _И_они_ увидят, что мы ждем. Но не будут знать почему. И тогда они захотят узнать, кто заставляет нас ждать так долго.

— Кто _они'?_ - одними губами спросила Ферн.

— Призраки, которые его преследуют, — пояснил Рэггинбоун вполголоса. — Уж не знаю, кто они. Может быть, каждый встречный.

Цепочку сняли, и дверь отворилась пошире. Оттуда протянулась рука и втащила Рэггинбоуна внутрь. Остальные зашли сами.

Пробираться пришлось в полной темноте.

— Поосторожнее с мебелью, — проворчал хозяин, семенящий впереди них.

Ферн благоразумно схватилась за полу плаща Рэггинбоуна, а другой рукой взяла за руку Гэйнор. Уилл наткнулся на что–то вроде журнального столика. Потом в дальнем углу комнаты появился тусклый свет. Они сгрудились в узком коридорчике и по одному спустились по крутой лестнице. Притолока была такой низкой, что всем, кроме Ферн, пришлось низко нагнуться. И вот они оказались в подвале.

В слабом свете они наконец–то смогли разглядеть владельца магазинчика. Его маленькое круглое тельце было закутано в несколько кофт, на тощих ногах болтались широкие брюки, причем из–под коротковатых штанин выглядывали шишковатые щиколотки. Клочки волос облепили лысый череп, как кучевые облака — голую вершину горы. Кожа у него была блеклая, как у обитателей пещер, которые никогда не видят дневного света. Вокруг витал запах закрытых буфетов, лежалой шерсти и вещиц, давно забытых в дальних шкафах.

— Я не рад… — начал он, но остановился, забыв, что хотел сказать. Потом вспомнил и закончил: — Приветствовать вас здесь.

— Извините за вторжение, — серьезно сказала Ферн. — Нам нужна ваша помощь.

— А вы колдунья?

— Надеюсь, что да. — Она улыбнулась, несмотря на дурные предчувствия.