Связанная с драконом. Истинная королева - Полина Нема

А я еле перевожу дух.

— Мы можем предложить вам пока готовые платья, привезенные из Стоунхилла.

— Великолепно. Я обязательно к вам зайду, — обещает Эвени.

Мы идем в сторону замка уже довольно большой компанией. Я оборачиваюсь к Вере, но ловлю взгляд Вэйланда. Задумчивый и внимательный. Сердце сжимается от тоски. Он так близко. Только протяни руку. Я отвожу взгляд.

Так мы и возвращаемся в замок. Сестра Вэйланда — Эвени — весьма интересная дама. Она приглашает нас с Верой к себе и буквально требует, чтобы мы шили платья и для нее.

— Милая Камалия, я украду у тебя модельера. Обещаю, что верну тебе ее вскорости.

— Да, конечно, — бурчит принцесса и хмурится.

Бедный Жальен вообще хочет слиться с местностью. Настолько его игнорируют.

Я слегка напрягаюсь. Мне не нравится, что нам уделяют столько внимания ни с того ни с сего. Но, собственно, почему бы и не подружиться с родственницей Вэйланда? В конце концов, союзники мне нужны.

Часть процессии откалывается от нас. Не получив должного внимания к себе, Камалия тащит Вэйланда показывать второе платье. Я с грустью смотрю им вслед, пока не ловлю грозный взгляд Авендила. То ли на меня, то ли на Веру, которая даже не смотрит на него.

Эвени заводит нас в свои покои. Здесь очень просторно и светло.

— Мама! — к ней бегут два рыжих мальчика лет десяти.

Они обнимают ее и смотрят на меня и Веру.

— Милые, это мой новый модельер, госпожа Кроу, — Эвени гладит их по волосам.

Да уж. Все в маму пошли. На тех портретах, что я видела, королева Эниэль тоже рыжая. То есть вся семейка рыжиков, кроме Вэйланда.

А Эвени усаживает нас в своих покоях и просит слуг принести чай.

Аромат приятно щекочет нос.

— Итак, что же вы хотите? — спрашиваю я у Эвени.

Очень настороженно на нее смотрю. Не знаю, чего можно ожидать от человека, который сегодня так отвратительно вел себя с братом. Родным, между прочим. Хотя разница в цвете волос… Да ладно, цвет волос еще не значит, что они не родные.

— Как вы уже поняли, вскоре состоится свадьба моего брата, — чуть ли не выплевывает она. — Я хочу яркое и пышное платье. Конечно, затмить принцессу Камалию я не собираюсь, но вот блистать мне хочется.

— Конечно, — улыбаюсь аки маньяк, думая о том, что мне ее больше прибить хочется. — А можно один вопрос?

— Да, конечно.

Я ненадолго замираю. Хочется спросить про натянутые отношения с Вэйландом, но еще слишком рано.

— Какой цвет предпочтительней? И еще — королева Эниэль не будет против?

— Что вы, — усмехается она. — Моему вкусу она всецело доверяет. Это младшего брата надо контролировать. Он, кстати, какое-то время жил в Стоунхилле, а тут вернулся в замок. Мог бы и дальше в той дыре сидеть.

У меня глаза на лоб лезут.

— Ой, простите. Не хотела вас обидеть, — спохватывается принцесса. — Гринстрейн — прекрасная столица Стоунхилла, но… — Она протягивает руку и накрывает мою. — Просто такое внезапное появление братца и быстрая свадьба… Не может это быть просто так. Видно, в том Стоунхилле он натворил дел, а теперь королева должна его защищать.

Ах вот как! Вэйланд там что-то натворил, и теперь его семья думает, что он здесь ищет убежище? Будто он сам захотел сюда вернуться. Ну, конечно, у него же воспоминания искажены. А Стоунхилловские советники по драконьим делам вряд ли будут вмешиваться. М-да, ну и каша же тут заварена.

Расхлебывать всем придется.

— Вот как?

— Не берите в голову, — отмахивается она. — А вы с ним знакомы?

— Я. Немного, — подает голос Вера.

— Да, принц Вэллиан спас мою внучку, — я смотрю на Веру.

Она потихоньку тянет энергию из драконицы. Даже не буду пытаться ее остановить. Братьев поблизости все равно не видно.

— Ну хоть что-то хорошее он сделал в своей жизни, раз уж родился, — усмехается она, но улыбка быстро гаснет, и Эвени продолжает: — Давайте вернемся к платью.

— Конечно, — киваю я.

— Принц Вэллиан, зря вы во все это лезете, — почесал лысую макушку главный казначей.

Его лицо чисто выбрито и блестит при свете свечей. Кажется, что он сам сияет, как лампа. У него такие же глаза, как у меня. Это не скрывается, но казначей — сын моего деда от кухарки. Бастард, которого оставили в замке за выдающиеся таланты. Добрый был дед, однако. Но даже близкое родство вряд ли поможет мне и не склонит этого мужчину на мою сторону.

— Отчего же? Раз я уже тут, — говорю я, — почему бы мне не ознакомиться со счетами? Нынешние расходы и доходы мне не позволено смотреть, но ведь есть давние. Вы же в курсе, что вскоре я женюсь? Кто знает, может, мне придется стать королем соседнего королевства.

Я холодно смотрю на казначея. Хотя плевать я хотел на другое королевство. Мне хочется понять, что произошло. Почему взрослый, здоровый дракон внезапно умирает. Я стал детективом еще в Стоунхилле. Кажется, я рожден был для этого дела. Вот и следую своему призванию.

У преступлений нет срока давности. Особенно у королевских смертей. К тому же  ходят разного рода слухи.  Вплоть до того, что королева Эниэль и убила моего отца. Надо разобраться. Впрочем, от нее как раз можно было бы такого ожидать. Итого на сегодняшний день: есть смерть моего отца; есть несколько семей, которые находились в тесной связи с ним. Например, семья Кроудлеров, семья Сотци, где ныне главный Максимиллиан — мой лучший друг, с которым я не могу видеться из соображений его же безопасности. Если королева узнает, что я с ним вижусь, несдобровать не только Максимиллиану, но и всей его семье. К тому же у него тут фабрики по производству кукол. Я не враг своему другу. Раз королева решила, что может прижать нас, значит, она не остановится и сделает все, чтобы навредить. Меня окружает куча придворных — заискивающих, улыбающихся мне в лицо, но за спиной — доносящих обо всем приближенным королевы. Когда она вернется, то обо всем узнает. Но пока ее нет, у меня больше шансов докопаться до сути и найти союзников, желающих избавиться от ее власти. Иногда я прихожу к выводу, что стоит посмотреть даже в сторону другого королевства. Хотя там не особо горят идти против королевы Эниэль.

Мне же остается только рассчитывать на две семьи, в прошлом верных моему отцу, и связаться с ними.

— Вам лучше в этом не копаться, — бледнеет казначей.

Мы сидим в его кабинете. Здесь так пыльно, будто никто никогда не убирает. Поговаривают, что казначей сюда даже кукол не пускает.

— Отчего же? — смотрю на него. — Махинации? Подлоги? Налоги слишком завышенные?

Бледный казначей становится почти зеленым с перепугу.