Валерий Харламов - Максим Макарычев

И вот, наконец, настало 10 марта 1968 года. Дата возвращения Валерия Харламова на «большой лед» в составе команды мастеров ЦСКА.

Надо же такому случиться, что спустя четыре с половиной месяца после первой попытки его снова выпустили на лед против новосибирской «Сибири». 10 марта Тарасов поставил Харламова не абы куда, а в первую тройку. Ему дали возможность сыграть вместе с Викуловым и Полупановым. В этой тройке Валерий Харламов подменял своего кумира Анатолия Фирсова.

Армейцы разгромили соперника со счетом 11:3. Он пока не забил, времени мало для этого было. На Харламова никто из зрителей не обратил особого внимания. В конце сезона Тарасов устраивал новичкам так называемую «проверку на прочность характера». Отнюдь не все потом закреплялись в основе, так что болельщики иногда и не запоминали фамилий дебютантов.

Еще через день предстоял дебют Харламова во Дворце спорта «Лужники», где впоследствии Валерий Борисович проведет столько блистательных игр. В тот день ЦСКА не оставил камня на камне от динамовцев Киева, выиграв со счетом 17:2. В этом матче Тарасов выпустил Валерия Харламова на лед в самой концовке.

Еще через два дня Харламова «ввели» в игру весьма ответственную и важную — против динамовцев Москвы. В этой встрече, которую армейцы тоже выиграли, Харламов впервые сошелся лицом к лицу на льду со своими будущими закадычными друзьями Александром Мальцевым и Валерием Васильевым. Правда, если у молодых динамовцев уже было постоянное место в составе, то пребывание Харламова на льду ограничилось несколькими минутами. Кстати, в том сезоне ЦСКА выиграл у динамовцев четыре встречи из четырех с общей разницей шайб 25:7. С этого дня Харламов играл во всех оставшихся матчах ЦСКА сезона 1967/68 года. 23 марта 1968 года во встрече с воскресенским «Химиком» незадолго до конца матча Тарасов снял с игры изрядно уставшего к тому моменту Вениамина Александрова (шутка ли, еще с Бобровым играл!), и Харламов вышел на площадку вместе с Петровым и Михайловым. Пока подменить Александрова, на несколько минут.

«Это эпизод, всего лишь эпизод, и ни один из нас, ни наши тренеры, никто еще не знает, что только что на льду была тройка, которой суждено будущее. Матч за матчем. 26 марта я впервые в жизни выхожу на лед с самого начала игры, партнеры у меня — Михайлов и Фирсов. Затем я заменяю Моисеева, Ионова, снова Фирсова. 23 апреля в матче с “Крылышками” тренеры вслед за звеньями Полупанова и Петрова выпускают молодежную тройку: Харламов — Смолин — Блинов. После последней смены ворот я забиваю свой первый гол в высшей лиге», — вспоминал Валерий Харламов в своей биографии. До конца чемпионата Харламов отличился еще раз.

Вениамин Александров, чье место в составе занял Валерий, вспоминал: «Я видел, растет этот игрок, и, кроме симпатии, ничего к нему не испытывал. Ведь я на 11 лет старше, и он мне был как младший брат. Знал, что почти всё уже отыграл, особо не печалился — замена-то получалась достойной».

В отличие от многих других новичков, которые вливались в состав прославленной команды и считали, что уже всего добились в жизни, Валерий Харламов воспринял приглашение играть в основе ЦСКА спокойно. Он был очень счастлив, что попал в состав великой команды и будет играть рядом со своим кумиром Фирсовым, однако не бравировал этим. Наоборот, считал, что ему нужно расти и расти. Как и в Чебаркуле, ему всё нужно было доказывать с нуля. Правда, в «Звезде» он почти сразу стал игроком номер один. Здесь же нужно было выбиваться в первые ряды в компании лучших хоккеистов страны. Девятнадцать из двадцати армейцев того состава в то или иное время привлекались в сборные страны, первую или вторую.

Тренировки у Тарасова и занятия в Чебаркуле были как небо и земля. Вечером возникало одно желание — быстрее добраться до койки в номере на базе. Зарядка, тренировка, обед, небольшой отдых и опять тренировка — так тянулись бесконечные дни на сборах и между играми в чемпионате.

Сборы могли продолжаться недели, а если игры следовали одна за другой — то и месяцы. От такой скуки в четырех стенах с томительными тренировками игроки иногда срывались. Особенно когда их отпускали домой на побывку. Но Харламову это пока не грозило. Он охотно готовился к новому хоккейному сезону, который, как он говорил сам, должен был стать переломным в его карьере.

Но что было там, на этих тренировках, которые хоккейный мэтр Тарасов превращал в искусство? И как переносили их хоккеисты? Ни минуты послабления, безостановочные занятия с несколькими передышками между очередными упражнениями. Те, кто занимался у Тарасова, а впоследствии у Тихонова, потом «порхали на льду».

«Я был уже психологически подготовлен к трудностям, что ждут меня в основном составе, к колоссальным нагрузкам, принятым в ЦСКА. Попав в основной состав, я понял сразу же — здесь иные требования и иная дисциплина. Жесткая дисциплина. Анатолий Владимирович Тарасов предельно требователен во всем, что, так или иначе, связано с хоккеем, и потому любое отклонение от правил, норм, традиций армейского клуба, любая, как он считает, измена хоккею строго наказываются. И если во время тренировки, в минуты выполнения какого-то упражнения хоккеист (неважно — новичок или семикратный чемпион мира!) позволит себе передышку буквально в десяток секунд, не предусмотренную тренером, а Тарасов увидит, что игрок расслабился, то этому мастеру, даже если он хотя бы и, повторяю, трижды олимпийский чемпион, житья на тренировке уже не будет», — вспоминал Валерий Харламов.

Однажды во время занятий у него развязался шнурок на ботинке. Он остановился, нагнулся, чтобы завязать его. Тарасов увидел, что молодой хоккеист на несколько мгновений выключился из тренировки. Тут же помрачнел, приблизился к Харламову и перешел на «вы». Маститые игроки, да и новички, вливавшиеся в состав ЦСКА, хорошо знали, что это является высшей степенью проявления недовольства мэтра. «Вы, молодой человек, украли у хоккея десять секунд, и замечу, что вы их никогда не наверстаете», — сказал Тарасов и повернулся к Харламову спиной. Хорошо, что ограничился устным замечанием, а не выговором. А то мог и несколько дней не разговаривать с разозлившим его хоккеистом.

«У Тарасова никогда не было полуторачасовых занятий. Максимум — 45-50 минут, а потом он оставлял молодых и занимался нами отдельно. А ветераны, считал Тарасов, и так всё умеют и форма у них в порядке. Тарасов не останавливал тренировку, не распинался у доски, просто диктовал перед занятием комплекс упражнений, и по свистку мы их поочередно выполняли. Иногда мог втык кому-то дать, замечание сделать, но не больше», — вспоминал игрок ЦСКА и «Крыльев Советов» Юрий Лебедев, который стал заниматься с основой армейского клуба с 1969 года.

Тренировки и сборы у Тарасова, несмотря на относительно небольшую продолжительность, были такими напряженными, что новичкам было не до гулянок. Восстанавливались кто как мог, благо возможности для этого имелись на любой вкус. «Вечером мы свободны. Гуляем по базе, благо места у нас замечательные, сказочно красивые. Иногда направляемся в кино, чуть ли не всей командой, порой вечером кто-то уезжает в Москву, кто-то встает на лыжи, в Архангельском есть, где побегать. Любители шахмат, тон здесь задают Владимир Петров и Владимир Попов, нападающий из третьей тройки, начинают бесконечное “выяснение отношений”. Есть любители бильярда, домино, тенниса. К теннисистам отношусь и я», — вспоминал Валерий Харламов.