Ты мне не сестра - Любовь Попова

— Типа него.

— А ты в курсе, что ты сам самый настоящий рабовладелец?

Она закидывает руку за голову, и я любуюсь, как заглянувшее в окно солнце ласкает его лицо. Расслабленное. Довольное.

— С самой сексуальной рабыней, и можешь не надеяться на вольную… Никогда.

— О, мой господин, помилуй, — молюсь игриво я. – Не применяйте розг.

— Боишься, что понравится? — хохочет он и подминает меня под себя. Ненасытное животное. Откуда у него столько энергии?

Его вопрос. Он очень правильный. Я уже боюсь, что не захочу уходить. А его член, из-за которого я сейчас выгнулась, будет лучшей наградой за его несносный характер.

— Завтрак? — предлагает он, когда очередной заход закончен, а член, наконец, перестал угрожать мне очередной расправой.

— Будет неплохо, — улыбаюсь я и шлепаю в душ, пока он натягивает домашние шорты и идет на кухню.

Время замедляется. Что-то не так. Есть смутное чувство тревоги, но я отбрасываю его, как ненужную игрушку ребенок.

Все глупости. Все хорошо. Да и уйти я всегда успею. Максим жесток, но и с этим можно смириться. Ведь в отношении меня он жестокости как таковой не проявлял. Всегда возносил на высоту наслаждения. Бросал в пропасть похоти.

И любит меня. Безумно. По больному. Но любит. Может быть ребенок сделает его мягче?

Не успеваю намылить голову, как в горячий душ врывается поток холодного воздуха. По коже тут же бегут мурашки. Смотрю сквозь стекло и вижу на пороге силуэт. Темный, недвижимый.

— Макс?

Молчание. Мне оно не нравится. Я выключаю воду, отодвигаю дверцу и замираю, когда вижу натянутое до предела лицо Максима. Не его лицо. Напряженное, злое, лютое. И руки в кулаки сжаты.

И на меня не смотрит как будто, а режет по живому. Проворачивает нож. Откуда столько ненависти? Откуда ж ей взяться за несколько минут? И тут, сметая все вопросы ударом топора по мозгам, слышу голос. Тот самый голос, снившийся мне в кошмарах.

— Посмотри на меня, девочка. Посмотри, как хорошо твой папочка тебя трахает.

Все, что мне сейчас хочется — это стать слепоглухонемой. Только чтобы не видеть обжигающего, на грани безумия, взгляда. Не слышать тяжелого дыхания. Не открывать и закрывать рот как рыба. Чтобы… Чтобы… Чтобы что? Оправдаться?

Но разве можно объяснять что-то зверю, который решил тебя сожрать.

Нельзя делать резких движений.

Я просто все объясню. Макс…Он же умный. Он должен будет понять. НО, очевидно, что мое облачение в полотенце в планы не входит.

Только я тянусь к нему, как Макс в два счета отбирает тряпку и бросает на мокрый пол, а по квартире, вырезая мне дыру в душе, слышится пыхтение Андронова и мои приглушенные стоны. Ненастоящие, но выбора у меня было немного….

— Выключи, — взмолилась я, решительно поднимая взгляд, и лучше бы этого не делала.

Такой адовой злобы я не видела никогда, даже когда Антон Громов заносил надо мной свой нож. А ведь тому было за что мстить. Я его лишила возможности заниматься сексом.

— Тварь! – орет Макс, раскрывая пасть, кидается и хватает пятерней за волосы. Подносит лицо к своему и, взревев «Что ты наделала?!», кидает в сторону.

Мой визг сочетается со звоном бьющегося зеркала. Страх иглами протыкает все тело. Одна лишь страшная мысль, что порежусь, но Макс буквально толкает меня в сторону звуков секса.

Вспоминаю, что сильная. За это ведь в свое время полюбил меня Максим.

Мой Максим, а не это животное, что не дает мне отползти и за ногу тянет в сторону гостиной. Тащит, как преступницу, не обращая внимание на мои крики. Туда, где на огромной плазме вчера мы ухахатывались с крошки Вуди Вудспекера, а сегодня картинка диаметрально противоположная. Грязная. Пошлая. Отвратительная, как и пятна засосов на моей молодой коже.

Резко смотрю на Макса, что, кажется, не может прийти в себя. Его откровенно трясет, и мне страновится еще боязливее. За себя. За него. За ребенка.

Макс не знал. Он бы никогда не узнал. Но разве Андронов может уйти, не разрушив чужое счастье.

— Сука траханная, — орет Макс и наклоняется, но я отбиваю его руку.

— Прекрати! Это было…— что? Не имеет значения? – Давно, понимаешь. Это нужно пережить.

— Это было!? Это не монтаж?! Светочка, девочка, это было?!

Сглатываю и киваю, чувствую, как по щекам катятся слезы. Обиды. Унижения. Горечи. Страха и разочарования. А ты, дура, в счастье поверила?

— Было. Но…

— Ебаная шлюха, — орет он и кидается на меня, руками сдержать не получается, и я болезненно вскрикиваю, когда волосы тянет рука, в горло впивается ладонь. Душит. Воздух перекрывает. – Понравилось трахать старика? Ты уже знала, что он твой папаша?

- Нет! Нет! Нет! – чудом выворачиваюсь, чувствую, как тошнота подступает все ближе. – Нет, Макс, это все ради тебя! Ради твоего спасения! Ты же был в тюрьме. Что еще мне оставалось делать?

— Ждать, он бы выпустил меня. Он бы выпустил!

— Я этого не могла знать! Он все рассказал мне после!

Он дьявольски смеется, тянет меня обратно к себе, секунду смотрит в глаза и бьет наомашь. Кидает в сторону дивана и орет как ошалелый.

— Нахуй мне сдалось такое спасение! А если бы он приказал отсосать всем своим охранникам, всему городу? Стать порно-актрисой. На что ты готова была пойти?! На что, Лана?!

— Но все не так!

— А как?! Судя по видео, ты не сильно похожа на агнца на заклании. Течешь как сука, кончаешь….

— Мне было противно!!!

— А как должно быть мне, видеть, как любовь всей моей жизни подставляет задницу отцу…

— Не смотри!

— Бесполезно, уже в мозгу отпечаталось, — бьет он себя кулаком по виску, и вижу, как сходит с ума. А я вместе с ним.

— Это было ради тебя. Ради тебя, скотина неблагодарная! – реву белугой, крадусь к двери, но он только вертит головой, не позволяет убежать. Догоняет у самой двери и тянет к проклятому телевизору. Хватает за волосы и заставляет посмотреть в экран.

Огромный экран, где Андронов, активно стараясь и потея, загоняет член мне в задницу, предварительно прикрепив к клитору и соскам вибратор, чтобы независимо ни от чего, кончала. С ума от стыда сходила, но все равно текла. Выгибалась шлюхой и пыталась сдерживать стон.

— Ради меня ты стонала, как заправская блядь из его притона? Не отворачивай лицо, — бьет он меня по заднице и орет в ухо. – Смотри туда. Смотри, как папаша трахает свою дочурку. Популярный сюжетец для порнухи.

— Максим, мне больно! — стараюсь отцепить его руки от своих волос, взываю к здравому смыслу. Но в него словно кто-то вселился. Кто-то злой и неуправляемый. Бешеный, страшный. Чудовище.