Бои на Дону и Волге. Офицер вермахта на Восточном фронте. 1942-1943 - Клеменс Подевильс

В наших боевых порядках и позициях все еще зияют бреши. Осуществляя свою поездку, я должен был делать крюк далеко на запад, но положился на нанесенную на карту стрелку, обозначавшую наступление нашей пехоты, и решил срезать. Не зная того, мы оказались на нейтральной полосе и встретились, двигаясь с севера, с действующим впереди передовым подразделением пехотного батальона, который находился в зоне обстрела.

Вечером поступает донесение командира 295-й пехотной дивизии[47] генерала Вутмана[48]. Он только что оборудовал свой командный пункт в подземных бараках аэродрома Сталинграда. Барак разделен в длину на две половины: на одной – деревянный стол и скамейка, на другой – оборудованы нары, покрытые сеном, где можно поспать. Сверху помещение освещает скудный свет.

Сегодня ночью я проснулся, ощущая запах сена, и мое воображение унесло меня далеко отсюда.

Небо, утром еще ясное и чистое, без облаков. Но вдруг над нами нависли огромные тучи. Такая стремительная и внезапная перемена декорации не является чем-то необычным в русском небе, и все– таки она потрясает после многих солнечных дней, которые наблюдались до этого.

Барак располагается в центре системы долговременных огневых точек (дотов) и укреплений полевого типа, которые должны были отражать атаки с запада и были оставлены противником в ходе боев. Башни танков на некоторых дотах, стальные плиты, а также поросшие свежей травой холмики дзотов (дерево-земляных огневых точек) – единственные возвышенности на равнинной степной местности. В дот или дзот можно попасть через глубоко вырытую траншею, после чего ты поднимаешься по ступеням к амбразурам. Пулеметы и пушки вели стрельбу из этих амбразур. Вооружение для дотов и дзотов изготавливалось на заводах города, от которого нас отделяет лишь несколько километров. Удача наступающих войск состояла в том, что побежденный противник больше не мог оставаться на этом укрепленном оборонительном рубеже и был вынужден отступать дальше на восток к Сталинграду.

Сталинград

Сражение за Сталинград началось уже несколько недель назад. Осуществляя взаимодействие, дивизии 6-й армии генерала Паулюса[49] с запада, а с юга – 4-й танковой армии генерала Гота[50] оттеснили противника в город, расположенный вдоль Волги на протяжении 20 километров. В ходе боев, где наблюдались большие потери с обеих сторон, они заняли 4/5 города. Между тем с севера усилились атаки русских, направленные на позиции немцев между Доном и Волгой. Оборона ведется здесь силами XIV танкового корпуса, усиленного новыми частями (впоследствии Хубе станет командиром этого танкового корпуса). По мере того как сужается кольцо вокруг Сталинграда, становятся уже полосы действий дивизий и полков. Однако на развалинах города наблюдается ожесточенное сопротивление. Пожалуй, уличные бои дают преимущество противнику, однако чувствуется, что сейчас его по-особому воодушевляет дух самопожертвования. Русские солдаты не считаются ни с чем, чего до сих пор не наблюдалось. Нет сомнения в том, что в русских произошли какие-то внутренние изменения. Движущими силами в их сопротивлении являются любовь к Родине, находящейся под угрозой, и ненависть к захватчикам, которая у русских в крови.

Разрушенные городские дома подвергаются ежедневным атакам, растут потери, они достигают ужасающих размеров. Если раньше нам удавалось продвинуться на несколько километров, сейчас речь идет о продвижении на несколько сот метров, и то, если противник не отбросит на исходные позиции.

Завтра дивизия – на направлении главного удара полк Корфеса[51] – нанесет главный удар армии. Во второй половине дня я отправился с полковником Корфесом на железнодорожную станцию Гумрак, к сильно пострадавшему зданию, где на верхнем, почти разрушенном этаже размещается наблюдательный пункт артиллерии, а в подвале командные пункты батальонов. Спешные поездки туда и обратно на открытом вездеходе. С фланга аэродром у Гумрака обстреливается русскими танками. По Гумраку ведется огонь из минометов.

«Пишу тебе, сидя под лампой, в подвале, который я покинул в 3 часа утра, когда было еще темно. Один день? Между тем часы кажутся бесконечными. События в моем разуме перемешиваются.

Сейчас для наступления на узком участке сосредоточены ужасные по своей мощи силы и средства. Не буду говорить о площади занятой территории, масштабах нашего продвижения, которые характеризуют операции в ходе последних месяцев.

К 4 часа утра я стоял на маршруте продвижения и ждал появление штурмовых орудий. Командир батареи обещал дать в день наступления для перевозки боеприпасов один из автомобилей (полугусеничный транспортер). Такие автомобили двигаются на гусеницах, как штурмовые орудия, для которых они возят боеприпасы. Когда колонна проходила мимо, я сел в машину. Такой полугусеничный транспортер обеспечивает полную видимость, когда стоишь в нем в полный рост. Противопульная броня защищает до уровня плеч, как в бронетранспортере. Окутанные пылью, в глухом грохоте, мы едем по территории разрушенной станции Гумрак прямо до высокой железнодорожной насыпи, которая прикрывает пехоту, ожидающую приказ к наступлению.

Начинало светать. Когда стало совсем светло, над нами в утреннем небе летели самолеты-штурмовики, эскадра[52] за эскадрой. Артиллерийский огонь внезапно усилился с нарастающей силой, пока не утихли последние раскаты грома. Взаимодействие всех мыслимых огневых средств, внезапное появление штурмовых орудий на самой передней линии танков, штурмующих позиции противника, – все это придает пехотинцам дивизии, с 1941 г. сражающимся на Восточном фронте, осознание силы, которая гонит их вперед.