Последняя сила Майлун - Жози Ллойд

и очень родной взгляд.

— Мама? — не сдержавшись, выступила из темноты Гретта.

Девушка застыла с небольшим куском хлеба в руках.

— Мамочка, что это за место? Это ведь ты? — Она бросилась к её рукам, но тут же вновь куда-то провалилась. Её разум играл с ней в игры.

Гретта вскочила и судорожно затряслась.

Уолтер открыл глаза.

— Все в порядке?

— Дурной сон, — ответила она.

— Я тоже не знаю от них спасения.

— И что же ты в них видишь? — спросила девушка и вновь легла рядом. Его руки успокаивающе водили по её волосам.

Глаза мужчины сразу выдали всю его напряжённость.

— Они напоминают мне о ужасном дне моего детства, — говорил он тихо и размеренно, поглаживая её волосы.

Гретта замолчала, но потом вновь спросила:

— Не расскажешь?

Батт подумал и решил, что стоит ей рассказать. Он даже хотел, чтобы она знала. Неожиданно для себя он понял, что Гретта играет важную роль в его жизни и кем бы она ни была, он готов её принять. Она не монстр, с которыми он боролся всю осознанную жизнь — в ней нечто иное, что пока даже не знает сама девушка. Но он готов бороться за неё и помогать, если это потребуется, если она этого захочет.

Он не знал, возможно, эта девушка, что сейчас смотрит на него своими бездонными глазами и ждет ответа — хранит в себе еще не раскрывшееся зло, но сейчас ему так было это безразлично, ведь он любой ценой поможет ей. Уолтер Батт отступил от своей цели и потому, его семья преследовала его почти в каждом сне. Моля избавиться от неё, от той беды, что она может принести на его голову.

«Искорени зло, всех до последнего», — таковы последние слова его матери в прошлом сне.

Уолтер не осмелился ей ответить, но проснулся с той мыслью, что не все зло, чем на первый взгляд кажется, что сотворило с его семьей неизмеримый ужас. Виной гибели его семьи стал его же отец, что связался с ведьмой, будучи в браке и имея детей. Злоба и ревность ведьмы взыграли и сотворили этот кошмар, который преследует Батта по сей день.

Я расскажу тебе, Гретель, все расскажу. Стоило ему только открыть рот, как послышались вопли и крики с палубы.

— Горит! Тушите скорее!

Они оба подскочили и выбежали на палубу.

Наверху что-то загорелось, и люди суматошно бегали в попытках потушить пожар, что возгорался все сильнее.

Рядом стояла одинокая женщина, что непоколебимо наблюдала за разгоравшимся пламенем. Она неспешно перевела взгляд на пару, и её лицо выдало некую обеспокоенность.

Уолтер живо метнулся туда, но Гретта ухватила его за руку.

— Будь осторожным!

Тот лишь качнув головой, испарился в небольшом дыме.

Сердце от переживаний болело всё больше. Она не могла видеть его из-за этого дыма и уже собралась сама туда побежать, как её за запястье ухватила женщина.

— Подожди, милая. Он вернётся, а тебе там делать нечего.

— Но мы же не можем просто так стоять: надо помочь хоть чем-то!

— Чем же? — она едва усмехнулась. — Какая ирония, мы в открытом море на горящем корабле.

Она перевела взгляд на обеспокоенную девушку. Он передавал нечто большее; с изучающим взглядом она встретилась глазами с ней и чуть замерла, изменившись в лице.

Гретта заметив это, непонимающе склонила голову.

— Будь осторожна, девочка. Таким, как мы нужно быть всегда на чеку.

— Таким, как мы? Женщинам? Не понимаю, о чём вы говорите.

Она вновь усмехнулась.

— Даже я не верю в твои слова. Что уж говорить о большем.

— Не понимаю вас! — Гретта начала беспокоиться.

Тогда женщина вновь посмотрела в её глаза, но уже без, каких-либо усмешек. Серьёзный взгляд, наполненный тревожности, устремился прямо на неё, отчего по телу пробежались мурашки.

— Ты словно ходишь над пропастью, по полу, обрушенному мосту. Вот как я тебя вижу. Не знаешь, когда упадешь.

— Но я этого не чувствую.

— Я знаю, куда ты направляешься. Я тоже оттуда. — Её взгляд стал мягче.

— Но откуда вы это можете знать?

— Я ведьма, ровно, как и ты, — заговорщически прошептала женщина и вскинула брови. — Ну вот, ты услышала, что хотела.

— Так, а как вы поняли? — девушка изумленно посмотрела.

— Ты очень юна и неопытна. — Она немного коснулась её руки. — Позже ты всё поймешь.

— Кто вы? Как вас зовут?

Женщина поправила подол платья и уже собралась уходить, но снова посмотрела своим леденящим взглядом будто в саму душу Гретель Бартлетт.

— Ни в коем случае не приводи за собой этого мужчину, — она строго указала глазами в дымную гущу.

— А что с ним не так? — девушка сдвинула брови.

— В нашем месте не место охотникам. Будь осторожна, девочка.

Гретта от шока замерла на месте: ком в горле мешал произнести и слово. Но, когда женщина стала отдаляться, Греттель догнала её и осторожно ухватила за запястье.

— Что вы такое сказали? Уолтер не охотник, не может такого быть!

— Потише, милая. Если он поймет, что его раскрыли, думаешь оставит нас в живых? Все люди на этом корабле, включая твоего друга вышвырнут нас за борт. Ему удалось водить тебя за нос, ведь ты так юна и, видишь, совсем не разбираешься в людях.

Женщина ласково прижала ладонь к растерянному лицу девушки.

— Исчезни, просто растворись, чтобы он никогда не нашёл тебя. И запомни: чтобы он не говорил тебе: охотник ведьме не друг, не любовник и даже не знакомый. Он вонзит тебе в сердце свой кинжал, как только представится возможность.

Её ласковая рука провела по её волосам и отстранилась.

— Мы будем ждать тебя, девочка. Там, где кончается солнце и царствует луна.

Женщина поспешно отдалилась и вскоре исчезла из виду. Оставив Гретель стоять в полнейшей растерянности. Руки потрясывались, и тело обдавало жаром. То ли от пожара, который всё ещё не могли потушить; то ли от того огня, что зарождался внутри неё.

Её все это время просто использовали, играли и глумились, считая наивной девчонкой. Все, что он рассказывал о своем брате — это полная чушь!

«Ах, как ты глупа и доверчива юная пташка!» — так бы сейчас сказала мама.

Тихим шагом она шагала к каюте. Дыхание перебивалось, казалось, ей нечем дышать. Она неспешно спустилась вниз и вошла внутрь. Закрыв глаза руками, Гретта опустилась на пол и продолжала сверлить стену своим опустошённым взглядом. Слеза одна за другой скатывались по её щекам, но она не произнесла ни малейшего звука. Душу будто выпотрошили, выкинули из неё все, что раньше было так много значимо.

Она всё