Такой забавный возраст - Кайли Рид

К тому моменту Келли уже был ключевой фигурой в свите Робби Кормье, а Алекс официально стала изгоем, которому был заказан вход на все школьные мероприятия. Келли в столовой сидел за столом для крутых и начал встречаться с черной девушкой со светлой кожей и множеством косичек; Алекс обедала в одиночестве в пустой комнате для творческих занятий и уходила с последнего урока на пять минут раньше, чтобы без насмешек и издевательств сесть в машину. Она все время мечтала о таком моменте, как этот, – чтобы Келли снова обратил на нее внимание и они попытались бы все обсудить. Но в этой его отстойной примирительной речи она прочла жалость – и да, ей действительно сразу стало себя жаль, и она не сумела остаться невозмутимой.

– Это все, что ты мне сделал? Никто тебя не заставлял хвастать направо и налево долбаным личным письмом! Ты виноват в той же мере, что и я, но почему-то только я за это выгребаю! Я должна была защитить сестру и Клодетт. Что мне оставалось?

– Ты должна была защитить сестру от Робби? – на лице Келли читалась неподдельная растерянность.

Алекс села в машину и уехала. Шесть долларов, уплаченных авансом за бензин, пропали даром, и, несмотря на все родительское богатство, эта сумма по-прежнему казалась Алекс значительной.

– Предполагалось, что я буду поступать в Пенн-Стейт, – сказала подругам Аликс. – Но меня приняли в Нью-Йоркский, и я упросила родителей меня отпустить. Я взяла кредит на учебу, который, – Аликс подняла палец, – они отказались выплачивать, несмотря на свои миллионы, потому что, сказали они, глупо столько платить, если я прекрасно могу учиться в родном штате. Но я уперлась, сказала, что поеду, и все тут. И я проработала все лето официанткой и уехала.

Вспоминая восемнадцатилетнюю себя, которой казалось, что, оформляя студенческий кредит на десятки тысяч долларов, она подписывает отказ от собственной жизни, Аликс всякий раз думала: вот бы вернуться в прошлое. Она сказала бы себе тогдашней, что все будет хорошо, что в двадцать пять лет она познакомится в баре с лучшим в мире парнем с огромным сердцем и поразительно большим членом и что еще до свадьбы Питер выплатит все ее кредиты, как будто они его собственные, как будто это вообще ерунда, о которой и говорить не стоит. Он не осудит ее за то, что она не особо горевала, когда ее родители умерли с интервалом в месяц. Он поймет, что для нее это скорее облегчение.

– Ну, строго говоря, – сказала Рейчел, – не стань ты в Пенсильвании отверженной, мы бы с тобой никогда не встретились.

Аликс выдохнула с присвистом, как будто мчалась к гейту, опаздывая на самолет, – и успела.

– В Пенсильвании не так уж плохо. Но в Аллентаун – никогда, ни ногой.

Из-за скользящей стеклянной двери, в которой была оставлена щелочка, донесся такой знакомый хриплый голос ее единственного ребенка:

– Мама?

– Агаа, – пропела Джоди.

Аликс встала.

– Кое-кто решил, что мама чересчур долго развлекается, – сказала она.

Утром в пятницу, тридцатого октября, Ложка Чемберлен мирно скончалась в окружении семьи, ни сном ни духом не ведавшей об этом событии. Аликс обнаружила плавающую брюхом кверху рыбку в 11:34 и еле слышно прошептала: «Чччерт». Брайар доедала ланч, состоявший из курицы и груши, Кэтрин прыгала в ходунках. Аликс загородила крошечный аквариум растением в горшке и потянулась за телефоном.

У Брайар сдохла рыбка, – набрала она. – Как думаете, могу я попросить Эмиру купить другую?

ДЖОДИ: Да.

ТАМРА: Да.

РЕЙЧЕЛ: Я однажды попросила Арнетту купить мне таблетку «наутро после».

– Все, ты доела? – спросила Аликс у Брайар. Та, с набитым ртом, кивнула, и Аликс опустила ее на пол.

– Мама? – Брайар потопала к младшей сестре, убрала ее светлую челку со лба, и Кэтрин просияла. – Почему у птички бывают мокрые перышки?

– М-м… из-за дождя? – сказала Аликс. – Или когда птичка купается? Осторожней с сестренкой, она маленькая. Вот так, нежно…

– Но как же… но перышки… если перышки мокрые, как же птичка улетит?

– Брай, смотри! – Аликс взяла из корзины с игрушками розовый мячик и запустила его по полу. Брайар радостно ойкнула и, прилежно растопырив руки, побежала за мячом.

То есть это не будет дико, если я ей позвоню и попрошу по пути купить новую рыбку?

ДЖОДИ: Ты такая смешная, Аликс. Вовсе нет. Это же будет ее оплачиваемое время.

ТАМРА: Вот именно. Я один раз вообще попросила Шелби притвориться мной, чтобы мне не пришлось общаться с торговым агентом.

А она не разозлилась? – спросила Аликс.

Ничуть, – ответила Тамра. – Ей очень понравилось изображать британский акцент.

Однажды, – написала Рейчел, – я попросила Арнетту сказать одному идиоту, что я умерла.

Эмира ответила с первого гудка. Когда Аликс прошептала, что у Брайар умерла рыбка, Эмира со смешком спросила:

– Ложка?

– Мне ужасно неловко, но… не могли бы вы по пути купить еще одну такую же? Я могу прислать фото, если вы забыли, как она выглядит.

После короткой паузы Эмира произнесла:

– Фото мертвой рыбки?

– Это же не очень страшно? – Аликс наклонилась за мягким розовым мячиком, который протягивала ей Брайар. – Лови! – прошептала она дочке и запустила мячик в сторону детской. – Если это зоомагазин, то они там еще и не такое видели.

– Но… у Брайар на балете сегодня Хэллоуин. А если я сперва поеду в зоомагазин, то мы с ней опоздаем.

Аликс прижала ладонь ко лбу и еще раз сказала: «Чччерт».

– Я к чему: может, тогда вы сами ее туда отвезете? А я вас там встречу и останусь с ней.

– Я бы с радостью, но не могу, – сказала Аликс. – Ко мне в шесть приходит Лейни Тэккер, и мне надо кое-что прикупить.

– Кто?

– Коллега Питера, его соведущая.

– Та, что вам не нравится?

Она что, это говорила? Аликс помнила, что не раз говорила это Рейчел, Джоди и Тамре (Джоди отвечала, что Тэккер – не настоящая фамилия, а когда Аликс послала им фото Лейни, найденное в интернете, Тамра написала: Ты шутишь, а Рейчел: Да она вообще ненастоящая). Но неужели она успела и Эмире сообщить о своем отношении к Лейни? Да, успела. И еще как. После дня рождения Брайар, закончив писать благодарственные письма всем гостям, Аликс провела языком по клапану последнего конверта и сказала:

– Уфф, отмучилась.

– Ненавижу писать благодарственные письма, – отозвалась Эмира.

– У меня это обычно хорошо получается, но большинство подарков были – ну просто бред. – Аликс сунула письма в сумку. – Не могу же я написать: «Дорогая Лейни, спасибо, что вы подарили моей дочери помаду и блеск для губ, чем намекнули, что внешность куда важнее ума».