Питомец "Ледового рая" - Николай Романов

«Не удивляйся, парень, несоответствию моего имени и содержимого тарелок на столах, – сказал хозяин. – В Гагарине в ходу, в основном, два меню: американская быстрая еда и русская кухня. Ностальгия по родным местам, сам понимаешь… А что касается Сандро, так это жена меня так называет. Она из Падуи, зовут Стефанией. А я – Сашка Васильев из Тобольска».

Кирилл смутно помнил пельмени, сваренные Мамой Дашей, одной из двух приютских поварих, – маленькие клейкие кусочки теста, едва-едва сдобренные фаршем, который пах не столько мясом, сколько луком.

Пельмени от тобольского Сандро оказались в десять раз крупнее и в миллион раз вкуснее…

– Ну как тебе нравится название? – спросил Кирилл, подведя Сандру к рекламной вывеске, над которой крутилась триконка:

Ешь пельмени, пей кедровку…

Станешь молодым и ловким.

– Во, кол им в дюзу! – Метелка выпучила глаза. – Оказывается, я в Гагарине не единственная Сандра.

Они спустились в подвальчик, заняли свободный столик в углу. Сандра принялась с любопытством оглядываться.

Подошла официантка, приняла заказ. Русского она не понимала – общались на инлине.

– Как дела в роте? – спросил Кирилл, когда официантка ускакала на кухню. – Дог по-прежнему лютует?

Сандра обратила на него взгляд больших карих глаз:

– Ты знаешь… Кажется, ему хвост прищемили. В последние два дня сделался вдруг тише воды ниже травы.

– Кто мог прищемить хвост капралу Гмыре?

– Ну уж не наши курсанты, это точно! После того как тебя уволили, у нас одни щенки остались. Вроде Артема Спири. Даже триконки больше никто не вывешивает. Только я… Как тебе такое двустрочие? – Сандра сдвинула брови и продекламировала: – Как у нашего у Дога в штанах хило и убого…

Кирилл коротко рассмеялся.

Хило и убого было в Сандриной вирше. Рифма есть, но ритма… днем с огнем не сыскать, как выражается Спиря! Однако обижать девчонку не хотелось. В конце концов, не всем рождаться поэтами!.. Тем более что его гораздо больше занимало не то, как она рифмует слова, а то, чем они займутся, когда уйдут отсюда. И картинки в его воображении возникали нехилые и неубогие…

– Неплохо!.. Надо только над ритмом немного поработать… Скажем, «как у нашего у Дога в бриджах все весьма убого»…

– Здорово! – восхитилась Сандра. – Только… он ведь не носит бриджей.

– А на это плевать, – сказал Кирилл. – Образ сохранен, и ритм возник. Автор всегда имеет право на художественный вымысел.

– Завтра же вывешу в столовой… Ты научишь меня создавать триконки с задержкой проявления? Чтобы не поймали с поличным…

– Научу, заметано. Вот только где? Не здесь же! – Кирилл затаил дыхание, ожидая ответа, но тут подошла официантка.

Пока она расставляла на столе тарелки с пельменями и стаканы с минеральной водой, Сандра продолжала изучать убранство кабачка. Оно соответствовало тематике. На дальней стене висела картина под названием «Славное море, священный Байкал». Водная поверхность, изображенная на картине, могла принадлежать любому водоему – и даже большой реке вроде Амазонки. На остальных стенах были развешены кедровые ветки с шишками. Наверняка искусственные…

Кирилл посмотрел в окно. Оба светила катились от зенита к горизонту: Солнце чуть пониже, Гелиос, старбол, – чуть повыше. Вообще-то по первоначальному замыслу солнца должны были находиться на небесной сфере совсем рядом, касаясь в перспективе краем друг друга. Однако очень быстро выяснилось, что такая картина людям не нравится. Яркость у солнц была разной, и на фоне более мощного старбола более тусклое Солнце казалось едва ли не черным. Поэтому Гелиос на небесной сфере отодвинули от центрального светила Солнечной системы. Такое положение для человеческих глаз оказалось менее вредным…

Кирилл глянул на персонкодер. Дело и вправду постепенно шло к вечеру.

Конечно, было бы еще лучше, если бы дело шло к первому закату. Впрочем, тогда бы Сандре пришлось возвращаться в лагерь, чтобы не опоздать к поверке.

– Конечно, не здесь, – сказала Сандра. Проследила за взглядом Кирилла. И улыбнулась уголками губ: – Еще не вечер! – Улыбка ее стала шире. – У тебя удобный номер?

– Очень. Правда, не велик…

– Ничего, – быстро сказала Сандра. – В тесноте да не в обиде.

– Тогда поторопимся? – спросил Кирилл. И вдруг сказал: – А ты ведь русская не только по фамилии!

Сандра гонялась по тарелке за пельменем, который то и дело соскальзывал с вилки и присоединялся к собратьям. Как будто ела пельмени в первый раз… Наконец она догадалась наколоть безобразника на вилку и подняла на Кирилла удивленные глаза:

– С чего ты взял!.. Я из города Клуж-Напока, в Трансильвании.

– Ты часто используешь русские поговорки. Вот я и решил, что…

– Ах это?.. Просто учитель языка у нас был русский. – Метелка запихала пельмень в рот и принялась за следующий.

С ним она уже не боролась, сразу подцепила.

– Ясно! – сказал Кирилл, размышляя, какого черта он вдруг заговорил о языке.

Однако ему показалось, что объяснение прозвучало не очень убедительно. Какая-то пауза присутствовала внутри Сандриной реплики. Впрочем, его сейчас никакие паузы абсолютно не интересовали.

В конце концов, какая разница!

Они быстро прикончили пельмени, запили минеральной водой, получили счет, расплатились с официанткой и выскочили из подвальчика.

– Бежим? – сказала Сандра.

– Бежим.

Взялись за руки, и Кирилл повел девчонку к отелю.

Свернули за угол, натолкнулись на патруль. Сандру тормознули, проверили увольнительную отметку на персонкарте, вежливо козырнули. И начальник-офицер, и сопровождающие его курсанты были незнакомыми. Наверное, не с «Ледового рая» – вокруг Гагарина располагались еще два учебных лагеря Галактического Корпуса.

На Кирилла патрульные даже не взглянули, и тот вдруг остро ощутил свое отличие от людей в форме. Проклятая менталотравма!..

Сандра, похоже, почувствовала, что у кандидата в любовники испортилось настроение, погладила по плечу, и эта простенькая ласка разожгла в Кирилле старые фантазии. Он вновь схватил метелку за руку и едва не поволок вперед, к отелю. Пару кварталов миновали почти бегом. Не удержались, втиснулись в какой-то угол, напугав сидевшую там кошенцию, с мявом кинувшуюся из-под ног. Глухие и слепые ко всему, кроме друг дружки, какое-то время целовались, тиская друг друга и распаляясь все больше и больше. Когда стало совсем невтерпеж и оставалось только начинать раздевать друг друга, уже попросту рванули вприпрыжку, сердца стучали, а щеки и уши пылали от желания. Завернули за очередной угол и оказались на нужной улице. Подбежали ко входу в отель, ввалились в холл, слепо кинулись к лифту…

– Привет, мой мальчик! Ты мне срочно нужен!