Малая Пречистая - Василий Аксёнов

Западная пола сопки заросла ельником, восточная – лесом смешанным. А по плешине от вершины на юг и на север вытянулись две длинные, не менее чем километра по четыре, улицы. И стоят, кособочатся на этих улицах еловые да пихтовые, пепельного цвета, избы и листвяжные, коричневые от солнечного загара, дома-крестовики да дома-пятистенники, и живут-проживают в тех домах и избах преимущественно рыжие да белобрысые козье-пуповцы. Но – козьепуповцы – не самоназвание. Козьепуповцами их называют люди с материка и называют так, что в голосе называющих всегда можно уловить при этом и иронию, и грубую насмешку, и что-нибудь ещё – пренебрежение, допустим. Сами же островитяне осознают и строго делят себя на левощёкинцев и правощёкинцев, ибо улица северной полы с речкой Щучкой есть не что иное, как деревня Левощёкино, а противоположная, с речкой Пеской, соответственно – Правощёкино. В целом, все без исключения козьепуповцы славятся своей широко известной на материке козьепуповской осторожностью, по неписаным законам и правилам которой человек, семь раз проверивший, а один раз отрезавший, либо не вышел ещё из детства, либо уже впал в него. А козьепуповки знамениты безгрешной преданностью своим мужьям, непомерно длинными языками и не имеющей границ сердечной добротою.

Так вот, на самой макушке Козьего Пупа, между Левощёкино и Правощёкино, лет семь назад были построены гараж и контора, на двери которой до сих пор висит табличка с разбитым в первый же день её появления из рогатки стеклом. На табличке по чёрному полю зелёными буквами с чёрно-зелёными потёками оформлена такая вот надпись:

До гаража и конторы ещё ни один архитектурный ансамбль не венчал собою маковки Козьего Пупа. Негласное постановление запрещало какое бы то ни было строительство на этой, как арена гладиаторов, утрамбованной, пропитанной кровью и потом многих поколений территории, служившей с древних времён местом разрешения спорных вопросов, возникающих зачастую между левощёкинцами и правощёкинцами. И ни один, даже свихнувшийся, козьепуповец не отважился бы поставить – зная, что лишится в первую же ночь «обмывания», – здесь домишко или баню.

Однако времена меняются. И вот уже семь вёсен подряд – как по Левощёкино, так и по Правощёкино – в Песку и в Щучку несут талые воды «доротделовский» мазут. Но вовсе не просто так, не только красы ради, расположилась на верхушке Козьего Пупа дистанция номер 2, и далеко не напрасно её существование под голубым козьепуповским небом. А козьепуповцы хоть и ворчат по поводу оседающего по весне в их огородах мазута – что делают больше по привычке, чем по причине, – но красного петуха не пускают. От моста через Песку до моста через Щучку – вся дорога, длиною в две деревенские улицы, состоит под опекой и наблюдением этой дистанции. И надо сказать, будь я, допустим, козьепуповской дорогой, то, честное слово, не случалось бы у меня припадков гневных от излишней щепетильности своих опекунов и не возникало бы обиды на их абсолютное безразличие. Нет, нет, не шутки ради овершила Козий Пуп эта дистанция.

В конторе, в этой резиденции изредка наезжающего из Бородавчанска дорожного мастера Касьянова Октябрина Августовича, над столом, на прибитых к стене деревянных планочках, висят два тетрадных листа. На одном из них, где красной гуашью начертано: «Соцобязательства» – тракторист Левощёкин Владимир Иванович и грейдерист Михаил Трофимович Нордет хладнокровно, без угроз и без лишних выражений сообщают городу и миру о том, что они собираются сделать и, будьте уверены, сделают к концу этого года, а может быть, и раньше. А на другом – тракторист и грейдерист дистанции номер 2 сдержанно, без излишних злобы и истерики вызывают на трудовой поединок тракториста и грейдериста дистанции номер 3, расположенной в Ялани. Я всё это читал и доложу вам честно, что лично у меня никаких сомнений насчёт того, чья одолеет, не возникло. Что ж, ваше нетерпение вполне понятно. И я в своё время с большим удовольствием посмотрел на этих тружеников. Но, может, не сегодня? Может, завтра, во вторник, четырнадцатого сентября? Вы завтра заняты, завтра у вас… простите, как вы сказали?.. Приёмный день?.. Вот как. Ну что же с вами делать! Будьте любезны.

Понедельник, 13 сентября… Но тут я говорю сам себе: прервись, предупреди друзей своих, скажи им, что ты панически веришь в магию чисел и в чёрные понедельники, ты знаешь, как начинаются и чем порою заканчиваются подобные дни в столь тихих и столь затерянных уголках столь необъятной страны. Как важно, например, иногда с той ноги встать, вовремя три раза сплюнуть, а когда надо, и держать в кармане фигу – многие ведь из нас ходят по одной жердочке. И уж абсолютно все – под одним небом.

Так вот, понедельник, 13 сентября. Утро. Утро как утро. И ничего необычного. И ничего сверхъестественного. Старые люди сообщают, будто, перед тем как взойти солнцу и развязаться Первой мировой войне, по козьепуповскому небосводу пронеслась со зловещим свистом кайзеровская каска, а перед концом её на многих воротах, особенно на новых и добротных, за ночь проступило матерное словечко – какое? – даже самые грязноязыкие козьепуповцы повторить не решаются. Ну а тут, сегодня, хоть бы что. И ни облака – ни вчера с вечера, ни нынче с утра. И солнце – то взошло как полагается. И туман над Пеской и над Щучкой, кольцом опоясавший Козий Пуп, натурального цвета. Телята, задрав упругие хвосты, беззаботно бегающие по тронутым инеем полянам, глупы и веселы, как и обычно. Выпущенные после дойки, влюблённые в жизнь и в родину свою малую – Козий Пуп – коровы, карими глазами наблюдающие за своими отпрысками, мудры и безмятежны. Ни одному козье-пуповцу не приснился дурной сон. И ни одной нигде шальной машины. Ни единого металлического звука. И никакого вам знамения.

Где-то там, на краю Левощёкино, скрипнули и тут же звякнули щеколдой ворота. В перспективе прямой, как ружейный прицел, улицы, на фоне матового, как и следует, тумана показалась фигура человека, который… прошу прощения, не успеваю…

Где-то там, на краю Правощёкино, скрипнули и тут же звякнули щеколдой ворота. В перспективе такой же прямой улицы на фоне такого же матового тумана показалась фигура человека. Воздух свеж и прозрачен. Прозрачен так, что увеличивает – будто выпуклый – как линза.

И нет надобности пользоваться оптикой, чтобы различить: обе фигуры движутся друг дружке навстречу. Так оно и есть. И ранним будничным утром быть иначе просто не может. Разве что с такого уж отчаянного похмелья, когда мозг начисто забывает свою руководящую роль и начинает недобро подшучивать над телом. Но такое и бывает если, то лишь после куцей июньской ночки, а за сентябрьскую ночь можно не только выспаться, но и переспать.

Так что нынешним утром и Левощёкин Володя, и Михаил Трофимович Нордет, оба руководствуясь вполне здравым рассудком и нормальным чувством долга, идут в гараж, чтобы бок о бок расчать и закончить бок о бок рабочий день.

А пока они не достигли своей цели, успею многое я вам поведать.

Было вот что:

Было Правощёкино, а на самом краю Правощёкино, возле моста через Песку, был дом. Дом еловый, под двускатной крышей из пихтового желоб-ника, простенький. А в доме этом жили Нордет, Нордетиха и Нордетята. Нордетята, все как один, были маленького росту, чёрномазенькие и кудрявенькие. Нордетиха, урождённая Правощёкина, тоже росточку была невеликого, чёрномазенькая, но не кудрявенькая. Некудрявеньким был и Нордет. Ну и ещё: был сухим и высоким, как скворечня, этот самый Нордет.