Фата пропавшей невесты - Марина Серова

– Давно, – глядя в пол, глухо ответил тот. – Только это не отношения. Так… Трахаемся иногда от скуки.

– И той ночью, с воскресенья на понедельник, ты к ней заходил? – продолжала Лада, и Георгий в ответ просто кивнул. – Ты, занимаясь с ней сексом, предохранялся? Ну, презерватив использовал?

Вопрос был настолько неожиданный, что мы, все трое, в изумлении уставились на нее.

– Петровна! А это тебе зачем? – удивился Самойлов.

– Пусть ответит! – настаивала она.

– Ну, говори! – велел отец сыну.

– Да нет. Зачем? – пожал плечами Георгий. – Тома таблетки какие-то пила, говорила, что этого ей хватит, чтобы не залететь.

– Плохо, Саныч! – выразительно произнесла Полянская.

– Петровна! Ну, хоть ты мне нервы не мотай! – рявкнул тот. – В чем дело?

– В том, что у Тамары был СПИД, – тихо объяснила Лада. – И уже давно. Ей жить оставалось совсем немного, да и то, если бы она бросила пить, курить и принимать наркотики, а она заявила, что напоследок возьмет от жизни все, что только можно. Она этот месяц не от наркомании лечилась, а очередной курс поддерживающей терапии в частной клинике проходила.

– СПИД? – в ужасе воскликнул Георгий. – Значит, я теперь…

– Скорее всего, уже тоже болен, – закончила за него Полянская.

– Погоди! Почему был СПИД? Он же не лечится?

– Потому что Тамару сегодня утром ее мать мертвой нашла. Врачи сказали, что умерла она от передоза больше суток назад, а точное время они сейчас устанавливают. Скажи, Юра, она при тебе умерла?

– Как умерла? – Белый аж до синевы Георгий был на грани обморока. – Когда я уходил, она живая была. Правда, «снег» у нее еще оставался, вот, наверное, она и…

Но его уже никто не слушал, Полянская с горестным вздохом сказала Самойлову:

– Ну, Саныч, мне тебе ничего рассказывать не надо. Сам знаешь, что дальше будет. Тамара вернулась в город в воскресенье днем, домработница Одинцовых к ее приезду квартиру убрала, так что там никаких отпечатков пальцев вообще не было. В гости Тамара никого пригласить не успела бы. Будут снимать отпечатки пальцев, кроме Тамариных, найдут только Юрины, и пошло-поехало. Начнут выяснять, где она была, и кто-то из завсегдатаев клуба скажет, что она с Юрием отношения выясняла. Одинцов не успокоится, пока точно не выяснит, что случилось.

– Знаешь, Петровна, если бы я Тоньку невинной девушкой не взял, решил бы, что она этого подонка от кого-то нагуляла. Всю жизнь от него одни неприятности, – зло процедил Самойлов.

Я слушала их разговор вполуха, а сама судорожно соображала, как бы мне вывести из-под удара Терентьевых, потому что эту запись точно сделал кто-то из них, о чем свидетельствовал тот короткий звонок на Люсин домашний номер. Понимал, чем рискует, но ради Люси сделал. И я нашла выход!

– Можно сказать? – спросила я – как-то не хотелось мне с Санычем отношения обострять, влезая со своей неорганизованной самодеятельностью.

– А ты кто вообще такая? – спросил он.

– Это частный детектив, я уже не первый раз к ее услугам прибегаю, когда нужно что-то выяснить, – объяснила Лада.

– И что ж такое ты в этот раз выясняла, что на эту запись наткнулась? Или подсказал кто? – прямо глядя на меня, спросил Саныч.

Не скажу, что я вертелась под его взглядом, как уж под вилами, но чувствовала себя очень неуютно. Однако я справилась-таки с собой и ответила:

– Давайте об этом чуть попозже, а сейчас я насчет смерти Тамары. Лада, а Тамарина мать вам не говорила, была ли предсмертная записка?

– Ничего не говорила, – покачала головой Полянская. – А почему ты спрашиваешь?

– Потому что я думаю, что это самоубийство. – Они удивленно переглянулись, а я предложила: – Давайте рассуждать вместе. Тамара знала, что давно больна СПИДом, что конец предрешен и близок, но продолжала вести обычный образ жизни. Надеюсь, мне не надо вам объяснять, что «снег» на жаргоне наркоманов означает кокаин. Она вернулась в Тарасов и узнала, что Георгий женится. Видимо, она его по-своему любила, вот и разозлилась. А разозлившись, решила отомстить. Но как? Очень просто: сорвать свадьбу. Зная, где Георгий проводит каждый вечер, она поехала туда. Я бывала в клубе «Глобус» и поэтому узнала комнату, в которой они разговаривали. А теперь вспомните, что она вошла в эту комнату первой. Она поставила свой смартфон или что там у нее было, на запись и поместила его так, чтобы он захватывал диван, на который она села. Потом зашел Георгий, и она своими вопросами и репликами переводила разговор в нужное для себя русло, подбивала его на откровенность. И он выложил ей все свои планы как на духу. Она предложила еще и сексом с ней заняться прямо там, чтобы еще и это на запись попало. Но он отказался и пообещал прийти к ней ночью. Я не знаю, что Тамара изначально хотела делать с этой записью. Может быть, собиралась показать ее матери, от которой все узнали бы вы, Лада. Или Ольге. Или вам, Виктор Александрович. Но тут произошло то, что ее еще больше разозлило: Георгий сказал, что уедет с деньгами из страны. То есть он будет наслаждаться жизнью в Испании, а вот для нее все в этой жизни уже кончено. И она решила подставить его по полной. А кто у нас Одинцов? Заместитель начальника областного управления внутренних дел. То есть Тамара дочь полицейского, она выросла в доме, где постоянно велись разговоры о работе, так что была в теме. И вот она, предварительно подкорректировав, выложила эту запись на YouTube. Думаю, что и на других видеохостингах она тоже есть.

– С чего ты взяла, что она ее корректировала? – чуть не в один голос спросили Полянская и Самойлов-старший.

– Сейчас я покажу вам кое-что на записи, и вы сами все поймете. – Я взяла планшет, нашла нужное место и сказала: – Слушайте внимательно. Сейчас будет момент, когда одна мелодия без перерыва сменится другой, а так не бывает.

Все, исключая Георгия, послушали и потом уставились на меня.

– Слышали? Тамара сказала: «Чья бы корова мычала!» на фоне одной мелодии, а слова Георгия «Ну ты даешь!» прозвучали уже на фоне другой. Понимаете, между этими двумя фразами был еще какой-то разговор. Судя по контексту, Тамара что-то говорила о своих родителях, причем нелестное. Потом она решила, что не стоит их позорить, и убрала этот кусок из записи.

– Ну? – Самойлов повернулся к сыну. – Что она говорила?

– Что у отца вторая семья на стороне, а мать с его водителем трахается. Вот она и держит их в руках, и каждый ей всячески угождает, чтобы она другому не проболталась, – тихо произнес Георгий.

– Ну и сука! Не тем будь помянута, – помотал головой Саныч. – Если уж у тебя в семье такие проблемы, то что ж ты о них чужим людям треплешь? – И сказал уже мне: – Ну, продолжай!

– Выкладывая запись в Интернет, Тамара ясно понимала, какие будут последствия: свадьба сорвется, то есть Георгий останется с ней, пусть и ненадолго. Она могла предполагать, что рано или поздно выяснится, чьих рук это дело, узнаете об этом и вы, Виктор Александрович. Но, во-первых, она считала, что положение отца защитит ее от вас, а во-вторых… Терять-то ей было уже нечего – ну чего бояться смертельно больному, можно сказать, умирающему человеку? Но если она покончила с собой, не оставив предсмертной записки, значит, решила подставить Георгия еще и под свое убийство. А сделать это она могла, только если разозлилась на него еще больше. Скажите, Георгий, вы с ней случайно не поругались той ночью? Или вы ее, может, чем-то обидели?