Дитё. Посредник - Владимир Поселягин

Быстро пробежавшись, я аккуратно проверил палатки. Пустые. Потом вернулся в штабную, аккуратно извлёк нож из груди немца, вытер лезвие и перерезал им верёвки на капитане.

– Желание есть повоевать? – спросил я у него.

– А то, – кивнул тот и поморщился. Похоже, избили его действительно серьёзно.

– Тогда так. Вооружайся, вот твои документы лежат, там в стороне на опушке на сошках два пулемёта стоят. С «МГ» справишься? Ну, вот, бери оба и устраивайся на опушке, немцы появятся с той стороны. Сразу открывай огонь. Можешь даже не дожидаться, когда они выйдут на поляну.

– А ты?

– Ты мне нужен лишь как шумовой фон, положишь кого или нет, не важно, я буду работать у них со спины. Нужно всех уничтожить.

– Не зацеплю случайной пулей? – застёгивая командирский ремень, видно свой, и сгоняя складки назад, спросил капитан.

– Не достанете, – криво усмехнулся я, и мы разбежались, время поджимало.

Капитан, подхватив со стола свои документы и протокол допроса, убрал их в карман френча и заковылял к пулемётам. Он не забыл прихватить ППД, что стоял у входа, а я, на бегу снаряжая пустые магазины, скрылся в лесу.

Диверсанты появились минуты через три, было их чуть больше десятка. Подсчитав и прикинув свои дальнейшие действия, я подождал, когда они пройдут цепью мимо, и направился следом. Я пока видел спины то трёх, то четверых солдат, остальные мелькали среди деревьев левее и правее, и ждал, когда тот неизвестный капитан откроет огонь. Так и не дождался, утёк, падла.

Немцы добрались до опушки, обнаружили тела убитых товарищей и стали охватывать поляну по бокам. Ножи я уже давно извлёк, поэтому, подкравшись к двум, метнул клинки, положив обоих. Забрав ножи, я отправился за той группой, что обходила по правому флангу. Правда, догнать я её не успел, заметил в стороне трёх парней в форме пограничников, понял, что подоспели силы реагирования, наверняка девчата повстречали по пути, до дороги добраться они никак не успели бы, и сообщили, где искать отстойник, а те вышли на мои выстрелы. Пришлось падать за дерево и по-пластунски уходить в сторону от разгоравшегося боя – немцы тоже обнаружили ребят. Рота пограничников отжимала выживших диверсантов от поляны в сторону реки, что пересекала этот лес. К счастью, я успел обойти пограничников, что обходили диверсантов, поэтому сбегал за велосипедом и направился в сторону опушки, прочь от уже стихающего боя, видно выжившие диверсанты недолго продержались, проредил я их хорошо.

Небольшая речка встретилась мне через километр, брод даже искать не нужно было, глубина по колено, поэтому, сняв сапоги и закатав штанины выше колен, я спокойно перебрался через неё, держа на весу велосипед. Не забыл помыть ноги и постирать портянки, и покатил дальше. Постиранные повесил на раму, а надел запасные. Добравшись до опушки, я обнаружил вдали дорогу, по которой двигалась разнообразная техника, а когда добрался до неё по полю, обернулся. От опушки по моим следам бежали трое пограничников с собакой на поводке. Они как раз покинули опушку.

– Не успели, – улыбнулся я и, заняв седло, приналёг на педали.

Однако я не учёл упорства пограничников. Они не стали догонять меня пешком, я был просто быстрее, а остановили попутную машину, старый автобус, вроде того, на котором Жеглов с командой рассекал по Москве, и погнали следом. Пришлось уходить в поле и пересекать овраг, а там я ушёл от пограничников. Без машины, которая летать через овраги не умеет, догнать они меня не смогли, а попытки привлечь моё внимание я проигнорировал.

Чуть позже мне попалась полевая дорога. Набрав приличную скорость, я еще увеличил расстояние между нами. Общаться с пограничниками и их командованием никакого желания у меня не было.

Через час после того, как я сбежал от преследователей, наткнулся на уничтоженную с воздуха танковую колонну. Столько сразу битой техники мне ещё не попадалось. Около тридцати танков застыло на дороге, на обочине и в поле. Похоже, работала целая группа самолётов, нанесли удар по колонне, а потом добивали поодиночке. «КВ» мне уже встречались, вот и сейчас среди поля возвышалось шесть этих колоссов. Вернее, пять, у одного от взрыва боекомплекта снесло башню, и та лежала в стороне. Было две «двойки» и четыре «единички». Также были и «тридцатьчетвёрки» в количестве шестнадцати единиц, остальные танки – устаревшие БТ. Были горелые и целые на вид.

Похоже, уцелевшие ушли дальше, так как я обнаружил только ряд тел в танковых комбинезонах и без них – это те, кто сгорел в танках – и четверых бойцов, тоже в танковых комбинезонах и шлемофонах, что копали братскую могилу. Уже по грудь заглубились и теперь копали в длину, чтобы всем места хватило. Вздохнув, я направился дальше. Тут мне ловить было нечего. Была мысль пошукать в боевых отделениях целых на вид танков на предмет съестного, но не при танкистах же это делать.

Проехал мимо трёх близко стоявших «тридцатьчетвёрок». Видимо, результат попадания тяжёлой бомбы: воронка впечатляла, – повредила что-то у них внутри, раз их бросили, и положила набок третью машину. Я приналёг на педали, удаляясь от этого места бойни. Ничего, ребята, теперь я как раз займусь птенцами Геринга, вырезая в буквальном смысле его лучшие кадры, так что поквитаюсь и за вас. Именно пилоты и были моей целью.

Шанс получить информацию представился мне буквально через пару часов, когда стрелки на моих наручных часах показывали семь вечера. Я уже подумывал о том, чтобы найти удобное место для лагеря, тем более что я приблизился к фронту и уже отчётливо слышал артиллерийскую канонаду, когда над моей головой внезапно разгорелся воздушный бой. Наших уже давно не было видно, поэтому я даже несколько удивился, когда шестёрку немецких штурмовиков, возвращавшихся после бомбёжки без охранения, атаковала тройка стремительных истребителей и с ходу подожгла одного немца. По силуэтам я сразу опознал в истребителях «Миги».

– Ух ты, – довольно заулыбался я, наблюдая, как один за другим распускаются два парашюта, – а вот и «языки»!

Быстро прикинув скорость и направление ветра, я свернул прямо в поле и, покинув седло, побежал в то место, где, по моим прикидкам, опустится ближайший немецкий лётчик. Пару километров нужно пробежать, не меньше. При этом я не забывал поглядывать на небо. Это ещё было не всё, наши умудрились сбить ещё одного немца, атаковав плотно сбитую группу штурмовиков. Остановившись, я довольно оскалился. Выпрыгнувший в единственном числе парашютист опускался точно на меня. Наши продолжали атаковать немцев, стараясь рассыпать их строй, поэтому они удалялись к фронту, но главное – подарочки, что бултыхались под парашютами, – они мне оставили, и это радовало больше всего.

Парашютиста сносило метров на сто в сторону. Я быстро сориентировался и, толкая велосипед, побежал туда. Когда тот приблизился, я увидел, что он уже достал пистолет, подготовившись стрелять в меня. Я положил велик, вскинул вальтер и поразил его в плечо, отчего тот выронил пистолет, который я поймал на лету. Ну, а дальше просто. Сбил его с ног при приземлении и долго и с удовольствием пинал, стараясь попасть по почкам и печени.