Стриптиз в кино - Нэнси Бартоломью

Нейлор спустился по ступенькам, задержавшись на какое-то мгновение на самой нижней и сделав попытку обернуться. Но не обернулся, а я захлопнула дверь и стояла некоторое время, прислонившись к ней спиной, а потом продолжила свои мучения, подойдя к окну и наблюдая, как мой милый садится в машину и уезжает.

Но затем мои мысли переключились на другое. Итак, произошло уже два убийства. Без сомнения, полиция сосредоточит внимание на поисках оружия, а что касается убийцы, то все их подозрения падут на ревнивую Марлу, и своей задачей они поставят собрать побольше улик. Конечно, они проверят этого Барбони по всем каналам, но скорее всего ничего за ним не обнаружат. Такие люди — если он из таких — всерьез заботятся о своей репутации и стараются быть кристально чистенькими.

Значит, Барбони остается моим. Не в том, что вы могли подумать, а моим подозреваемым, что ли, которого я должна разрабатывать. Как бы мог выразиться Нейлор… Ох, Нейлор!

Флафи стояла у моих ног, давая понять, что не возражала бы против завтрака. Ничего, что рано. В подтверждение своих надежд она притащила миску и водрузила рядом с моими ногами. А еще хотела всем этим сказать, что я не одна, что она, как всегда, со мной и, значит, не нужно особенно печалиться и поджимать хвост.

Я, в конце концов, согласилась с ней и пошла за кормом. Насыпая его в миску, я утешала себя тем, что, кроме Флафи, у меня есть тут Рейдин — что с того, что немного с левой резьбой, зато какой человек надежный; и еще Пат — тоже тетка что надо. Разве это не греет?

— Пойду еще немного вздремну, — поставила я в известность Флафи. — А когда встану, примусь за дела.

Собачка улыбнулась и коротко тявкнула, что я поняла как полное согласие, а я взглянула на полку, где стояла бутыль с любимым отцовским напитком — кьянти — спасителем от всех бед и болезней. С чем полностью соглашалась моя дорогая мамуля. Посчитав, что у меня в избытке и того, и другого, я налила себе полную кружку и понесла осторожно, как драгоценность, в спальню.

Солнце уже начало взбираться на небосвод, когда я опорожнила кружку, забралась в постель и нырнула под одеяло, подоткнув его со всех сторон.

Однако, несмотря на отцовские похвалы этому напитку, кьянти не очень способствовало сну, и я долго еще бодрствовала. А когда все же уснула, мне привиделись Винус и Фрости, они смеялись и поддразнивали меня, но, главное, одна при этом обнимала Джона Нейлора, а другая — Алонцр Барбони. Какая из них кого, я, проснувшись, не могла уже вспомнить.

В середине дня позвонил Барбони. Я спросонья не сразу поняла, что это телефон, а потом схватила трубку и охрипшим от сна голосом пробормотала “алло”.

— Еще спите? — спросил он. — Не отрицайте, знаю, вы в постели, и прошу прощения, что разбудил.

Я с ходу не сообразила, кто говорит, но потом в голове прояснилось, и я ответила:

— А, это вы? Спасибо за звонок. Мне как раз пора вставать.

— Хотел позвонить еще раньше, — сказал он. — Мне нужно непременно увидеть вас.

У меня немного сдавило горло. Откашлявшись, я сказала:

— Прекрасно. Я не против.

И почти увидела, как он удовлетворенно улыбнулся.

— Вы работаете сегодня? — спросил он.

Я потянулась, не вылезая из постели, и постаралась собраться с мыслями. Кажется, это мне удалось… А голос у него, надо признать, завлекающий, сексуальный.

— Нет, — сказала я, — у меня отгул.

— Очень хорошо, — услышала я. — Я заказал обед в Крейтон-Бич у “Майклза”. Знаете это место? Заеду за вами к семи.

Черт! Где-то внутри опять прозвенел сигнал тревоги. Во всяком случае, не у меня. Не хочу видеть его у себя дома.

— Минуточку, — сказала я. — Давайте лучше сделаем по-другому. Мой дом очень далеко от центра и еще дальше от того места, о котором вы говорите. Встретимся где-нибудь в городе.

Городок Крейтон-Бич действительно у черта на рогах — почти тридцать миль к западу от Панама-Сити по довольно пустынному шоссе. Очень дорогой, а потому достаточно изолированный, курорт был основан в пятидесятые годы двадцатого века и славится своими виноградниками.

Но почему Барбони выбрал такое место? Разве мало приличных ресторанов в самом Панама-Сити?

— Мне вовсе не трудно заехать за вами. — Предложение прозвучало настойчиво и чуть-чуть раздраженно.

— Благодарю вас, сэр, но подруга, с которой я живу, будет дома, и у нас такой беспорядок.

Говоря это, я взглянула на свою сожительницу, мирно спящую рядом со мной, свернувшись клубком на второй подушке.

— Хорошо, — сказал он. — Я в “Мунгейзере”, комната 1415.

— О, — проворковала я, — наверняка из этой гостиницы такой вид на залив! Буду в семь внизу в баре.

Не дожидаясь ответа, я положила трубку.

Растянувшись снова на постели, я погрузилась в размышления. В общем, думать было особенно не о чем. Ну, прежде всего ясно, что Барбони в какой-то степени заинтересовался моей персоной. И моя задача держаться так, чтобы он ни в коем случае не понял моих тайных замыслов, а именно: выяснить наконец, кто же он такой и где находился во время первого и второго убийства. А также что делал за кулисами, где его засекла Марла незадолго до смерти Винус. После чего, если он мафиози и я смогу допереть до этого, нужно будет как можно скорее расстаться с ним, и сделать это с приветливой и любезной улыбкой. А если нет… все равно расстаться.

Телефон зазвонил снова. Я не стала брать трубку, ожидая, когда умолкнет, но он продолжал трезвонить. После четвертого или пятого звонка автоответчик начал записывать сообщение, потом сыграл какой-то мотивчик, и, наконец, я услышала голос, сдавленный и неразборчивый. Но, как мне показалось, угрожающий.

— … позабочусь о тебе… не смей меня останавливать…

Флафи заворчала и собралась разразиться лаем. Я протянула руку к трубке и только подняла ее, как на другом конце разговор оборвали. Но не успела трубка оказаться на рычаге, как снова раздался пронзительный звонок.

— Кто это? — резко сказала я, чувствуя дрожь во всем теле и напряжение в каждом нерве.

— Кьяра? — Это был голос моей мамочки. — Кьяра, что за шутки? Кто тебя учил так разговаривать по телефону?

— Мама… Я думала… я думала, это кто-то другой.

— И твой брат Фрэнсис тоже был для тебя кем-то другим? — возмутилась ма. — Он очень расстроился после вашего разговора. Что с тобой? Немедленно ответь мне!

— Ничего, мам. Все нормально. Просто плохо выспалась.

Ее голос сразу смягчился:

— Ты, конечно, расскажешь мне, дочка, обо всем? Я недолго думала над ответом.

— Все дело в моих любовных историях, — сказала я. — Опять все идет кувырком.