Мифы и легенды народов мира. Древний Египет. Месопотамия - Людмила Ильинская

Вместе с юношей был его пес.

На третий день к подножию гор прибыл отряд иноземцев. Воины обыскали окрестные заросли, излазили все ущелья, все склоны, никого не нашли и стали собираться в обратный путь.

Юноша и его жена, затаясь в укрытии, сквозь густую листву веток, которыми был завален вход, наблюдали за вражеским отрядом.

— Мы спасены, — прошептала молодая женщина. — Они уходят.

— Мы спасены, — подтвердил сын фараона.

— Гав, гав! Мы спасены! — радостно залаял пес.

Услыхав лай, воины похватали оружие и бросились

к пещере.

— Ах вот где прячутся эти двое! — вскричали они, злорадно глядя на беглецов и предвкушая расправу. — Теперь тебе смерть! — крикнули они юноше и метнули в него копья с размаху.

Но дочь нахаринского царя грудью заслонила мужа. Копья вонзились в нее. Вскрикнув, молодая женщина упала замертво.

Разозленные иноземцы выхватили мечи и зарубили юношу, а потом и его пса, который, защищая хозяина, многих успел покусать. Мертвые тела они вынесли из пещеры и швырнули на растерзание дикому зверью.

И ушли.

Но все, что случилось, видели Ра и его небесная свита богов.

— Судьба свершилась! — торжественно возгласили боги.

— Да, — промолвил Ра задумчиво. — Судьба свершилась. Мне жаль этого юношу. В его груди билось благородное сердце. Вспомните: он не захотел убивать собаку, хотя и знал, что она его погубит. Он отказался убить Водяного Силача, считая, что лучше умереть в крокодильей пасти, чем совершить подлость. Он жил праведной жизнью, соблюдал обряды, приносил нам щедрые жертвы. Давайте вознаградим его за верность и воскресим его и его жену.

— Ты прав, владыка! — в один голос воскликнули боги. — Да будет так!

Бог мудрости Тот произнес волшебное заклинание. Юноша и его жена воскресли. Первым делом они поблагодарили богов за их милость. После этого юноша сказал жене:

— Я не тот, за кого себя выдавал. Теперь, когда свершилась моя судьба, я тебе откроюсь. Я сын фараона, владыки Та-Кемет. Ты полюбила меня как простого бедняка, теперь же ты станешь женой могучего властителя!

Они отправились в Та-Кемет и предстали перед фараоном. Его величество несказанно обрадовался, узнав, что сын его жив и невредим, несмотря на то что судьба, которую предсказали Семь Хатхор, свершилась.

Через некоторое время юноша привел в Нахарину неисчислимое войско, разбил армию захватчиков и освободил страну. Потом он вернулся с молодой женой в Та-Кемет, принес благодарственную жертву Ра и остальным богам и зажил счастливой жизнью у себя на родине.

Так, хоть и с помощью богов, победил свою судьбу обреченный сын фараона. А ведь сыновьям фараонов гораздо трудней сделать что-нибудь наперекор воле богов, чем простым смертным! Судьбами владык Та-Кемет ведают не только Семь Хатхор, но и сама Маат — законодательница и владычица мирового порядка. Бог мудрости Тот записывает волю Маат на листьях Небесного Дерева, и нарушить это божественное предписание не дано никому.

Вот как был наказан фараон Менкаура за то, что поступил вопреки воле богини.

Во времена царствования Хуфу и Хафра страна претерпевала великие бедствия.

Все храмы были закрыты. Священные деревья засохли; из щелей между плит, которыми были вымощены молитвенные дворы, буйно росли сорняки, а на горячих камнях грелись змеи, свернувшись кольцом и замерев. Народ прозябал в нищете. Никто не обрабатывал поля, не выпекал хлеб и не разводил пчел. Все египтяне денно и нощно работали на строительстве пирамид.

Быки вымерли от бескормицы; чтобы таскать волоком глыбы, запрягали людей. И чем выше вырастала пирамида, тем изнурительней становился труд. Приходилось корзинами носить песок с берега, насыпать и утрамбовывать пологий склон вокруг пирамиды и по нему втаскивать камни наверх. Год за годом не смолкали на западном берегу Нила злобные крики надсмотрщиков и свист плеток.

После смерти Хафра на трон Та-Кемет взошел Менкаура. Он немедленно освободил измученный тяготами народ, распустил всех по домам, открыл храмы — и египтяне вновь занялись каждый своим делом. На брошенных, заросших травой полях опять раздались песни пахарей, потекла вода по оросительным каналам, застучали молотки в мастерских; над зарослями камыша, хлопая крыльями, поднялись стаи диких уток, вспугнутые охотниками. Жители Та-Кемет не знали, как им благодарить богов за то, что они послали им такого доброго властелина.

И Менкаура не сомневался, что боги щедро его вознаградят. Но прошло совсем немного времени с тех пор, как открылись опустевшие храмы, и фараон вдруг узнал из вещего сна, что жить ему на земле осталось всего шесть лет.

Менкаура был потрясен этим известием. Как?! Разве он чем-нибудь прогневал богов? За какие грехи его хотят преждевременно отправить в Загробное Царство? Он послал гонцов к оракулу Маат. Гонцы спросили богиню:

— Великая Маат! Ты богиня справедливости, но разве твой приговор справедлив? Хуфу и Хафра привели храмы Та-Кемет в запустение, не чтили богов, угнетали народ — и жили счастливо до глубокой старости. Почему же благочестивый и добрый Менкаура должен умереть молодым?

И оракул сообщил посланцам фараона ответ великой Маат:

— Потому я и сократила срок жизни Менкаура, что он слишком хорош. Он не выполнил того, что хотели боги. Та-Кемет суждено было терпеть бедствия сто пятьдесят лет. Хуфу и Хафра это поняли, а Менкаура не понял.

Когда гонцы передали фараону эти слова, Менкаура велел изготовить множество светильников. Он зажигал их каждую ночь, чтоб было светло, и при факельном свете устраивал веселые пиры. Так он поступал, чтоб шесть отпущенных ему лет превратились в двенадцать и чтобы, таким образом, вышло, будто богиня Маат сказала неправду…

Впрочем, если бы Менкаура прекратил делать добро и стал таким же жестоким деспотом, как его предшественники на троне, Маат, возможно, и отменила бы свой приговор. Ведь пощадила же она фараона Хуфу, который тоже пытался действовать наперекор судьбе, но, поняв, что его поступки неугодны богине, вовремя одумался. Вот как это было.

Однажды фараон Хуфу, прослышав о чудесах, которые творит старый кудесник по имени Джеди, велел послать за ним и привести его во дворец, чтоб волшебник показал свое искусство.

Вскоре Джеди в сопровождении невольников прибыл во дворец владыки. Его величество Хуфу долго и внимательно разглядывал склонившегося перед ним старца. Наконец он сказал: