На острие победы - Сергей Коротков

– Судоплатов, ближе к теме!

– Прошу прощения, товарищ генкомгосбез. Итак. По данным разведки, литерный с загруженным на него сверхтяжелым танком «Крыса» выдвинулся из пригорода Берлина… такого-то числа… в таком-то направлении…

Судоплатов вкратце, но очень доходчиво и понятно поведал все, что НКГБ было известно об «оружии возмездия», разработанном Гротте и спущенном со стапелей заводов Германии, о его движении на восток, видимо, на фронт. Пока он рассказывал это, Сергачев то хмурился, крутя ус, то кривовато улыбался. Он ерзал на стуле, менял позы, осанку, так как сильно волновался и не привык сидеть подолгу на жестком месте. На его рабочем месте зачастую спасали ноги, а в редкие часы отдыха дома – старая скрипучая кушетка. А еще было заметно, что ветеран-железнодорожник быстро вник в тему вопроса и уже выявляет какие-то неточности и обтачивает в уме детали.

Когда Судоплатов зачитал выдержку из майской докладной записки начальника ГРУ Ильичева наркому Меркулову, составленной по результатам расшифровки радиограммы агента, Сергачев буквально привстал, закряхтел, изменился в лице. Это отметили многие офицеры, даже Берия уловил в поведении гостя какое-то беспокойство. Судоплатов терпеливо и лаконично закончил и дал слово Сергачеву. И тут-то началась катавасия, внесшая полный сумбур и удивление в головы комсостава совещания.

Сергачев попросил обе записки: одну с технической характеристикой «Крысы», другую с данными литерного. Прочитал их медленно, местами вслух, особенно вторую…

«…Маршрут продвижения литерного потерян в районе Шнейдемюля 10 мая. По сведениям агента «Горн», завербованного им специалиста-железнодорожника, и в результате нашего анализа данных предполагаемое направление движения литерного – Быдгощ. Для выяснения маршрута задействовано польское подполье «Ханна». По оценке специалиста, литерный подвижной спецсостав следующей комплектации: паровоз «BR 41» в количестве четырех единиц, по две спарки с каждого конца, 3 нестандартные 8-осные спецплатформы в размерности Д 14000 х Ш 10000 с изделием под брезентом, 2 стандартные 4-осные платформы с зенитными гнездами, 1 платформа-дрезина с орудийно-пулеметным гнездом, 1 вагон-теплушка, 1 угольный вагон. Для отправки и работы нашей РДГ нужны точные координаты литерного…»

– Ешкин кот! Да этого не может быть. Вы говорите, он весит десятки тонн?!

– Я бы даже сказал, сотни тонн, – вслух заметил Судоплатов.

– Не верю!

Офицеры переглянулись, Судоплатов побледнел, Меркулов покрылся красными пятнами, Берия недоуменно посмотрел на пожилого специалиста:

– Я слушаю вас, товарищ Сергачев.

– М-м… дело в том… дело в том, что этого не может быть физически. Изделие с таким весом никак не может быть доставлено в собранном виде до фронта по любой существующей сегодня магистрали Европы.

Офицеры зароптали, Судоплатов машинально начал черкать карандашом слова-издержки из хаотичного монолога Сергачева. Его недавние догадки начали претворяться в жизнь.

– Вот смотрите сами. «Три нестандартные 8-осные спецплатформы в размерности Д 14000 х Ш 10000 с изделием под брезентом». Так? Агент указывает, что так. А теперь представьте себе эти три платформы необъятных размеров со стоящим на них танком длиной около 35 метров. Все платформы будут нести нагрузку в сотни тонн. Сколько точно? Известно?

– Более пятисот точно, – сообщил Судоплатов, – возможно, и тысячу тонн, но в эту цифру мало верится. Хотя один из источников в «Круппе» заикнулся про такую массу.

– Тысячу-у! Да даже пятьсот тонн. Вы только подумайте, вообразите себе груду металла с такой массой. Никакие спецплатформы в мире не выдержат этого веса.

– Точнее, Семен Степанович. Без лишнего пафоса и эмоций, пожалуйста, – попросил Меркулов, тоже взяв карандаш.

– Простите, – Сергачев схватил со стола остро заточенный карандаш, стал рисовать на листе бумаги схему трех платформ, сломал грифель, ему подсунули другой, – мысленно поставьте эту махину длиной в 35 метров, шириной в 10 и высотой… к черту высоту… на эти станки. Вес изделия равномерно ляжет на плоскость всех трех платформ. Две из них, то есть 30 метров, примут наибольший вес, третья часть груза…

– … Извините, но две платформы, если я умею считать, составляют 28 метров? – прервал гостя начальник спецотдела 1-го Управления Новиков.

– Да, но вы не учли расстояние между ними, длину сцепки… – пояснил Сергачев и, не обращая внимания на виноватый кивок офицера, продолжил: – Сцепки, которая как раз и является слабым местом во всем составе. А таких две в трех платформах. Они не выдержат равносильного давления груза на плоскость платформ. Тем более таким весом. Э-э… вытяните, пожалуйста, свою руку локтем книзу. Вот так. Положите на всю длину руки… ну-у… к примеру, вот тот комод или стол. Что увидите? В месте преломления опоры, то есть в локтевом суставе, ваша рука согнется. Потому что это самое слабое место в данном рычаге. А теперь водрузите не стол, а… а шкаф с книгами. Или весь этот кабинет. Потому что это как раз и будет равносильно масштабности танка весом в сотни тонн и платформам, якобы сдерживающим такую массу.

– Хм… наглядный пример! И что вы хотите этим сказать?

– Я еще не сказал. Вы через пять минут сами за меня ответите на этот вопрос.

– Семен Степанович, яснее выражайтесь. Вы считаете, что оборудованный немцами для перевозки «Крысы» литерный не способен выдержать такую массу? – начальник Особого отдела Иванчик скептически посмотрел на Сергачева, потом с ухмылкой на Судоплатова. – По-вашему, мы что, все тут необразованные идиоты сидим?!

– А это мы сейчас выясним! – отозвался Берия, поглощенный мыслями ветерана. – Продолжайте, уважаемый.

– Три платформы длиной по 14 метров не способны выдержать пятьсот тонн груза. Однозначно. Ни в плане распределения веса по плоскости и слабым местам из-за сцепок, ни по двум другим критериям.

– Ого. А что, еще доводы имеются за ваше мнение? – удивился вслух начуправ Голиков.

– Есть. Оси платформ, – Сергачев победоносно воткнул карандаш в наспех нарисованный чертеж литерного.

– А что с ними не так? Насколько я разбираюсь в технике, восьмиосные вагоны сегодня самые крепкие и подъемные вагоны в мире. Это не стандартные четырехосные, – высказался начуправ Кузнецов.

– Да, это так. Но вы знаете, сколько тащат на себе четырехосные? По 15 тонн на ось. Во всем мире. А бывает, и того меньше. А теперь умножьте 15 тонн на четыре оси. Итого 60 тонн максимум. Так? Та-ак. А 8 осей спецплатформы?

Кое-кто из офицеров стал считать столбиком на бумаге, другие в уме, Сергачев ответил сразу, потому что всю жизнь занимался только этим:

– Сто двадцать тонн. Теперь скажите, как… если даже отбросить законы физики и механики… как перенести пятьсот тонн груза на трех платформах? Учитывая, что основной вес приходится только на две. Плюс куча обвеса в виде нелегкого брезента, масксетки, охраны, пулеметов, зениток и прожекторов, топлива, явно уже залитого в танк, чтобы он мог сгружаться сам с литерного… А еще снаряды и прочий скарб.