Пари, милорд! - Делия Росси

Я замечталась, вспоминая платье из блестящего шелка с отделкой из золотого, словно стекающего по ткани бисера, и не сразу поняла, что происходит. Мобиль резко вильнул, дернулся, налетел на что-то, и меня швырнуло на приборную панель. В голове зазвенело, а шофер грубо выругался и с силой крутанул руль вправо. Мать-Заступница! Что происходит?

С дороги раздался грохот, звон разбитого стекла и громкие крики. Рядом тонко заголосила какая-то тера. Справа послышался грохот и по железному боку что-то чиркнуло. Я только и успела, что пригнуться, и в ту же секунду окно с моей стороны пошло трещинами.

— Каратен ураз! — сумев, наконец, остановить мобиль, крикнул шофер и высунулся в окно, потрясая кулаком. — Куда тебя понесло, идиот? Совсем сдурел? Ты что, не видишь, что тут люди?

Я потерла лоб и растерянно уставилась на перегородивший дорогу мобиль. Откуда он взялся? Огромный, черный, с затемненными окнами, «Эйшлиц» замер посреди Ульрихштрассе, и из его трубы валил едкий черный дым. Рядом валялась опрокинутая карета, из которой доносились жалобные стоны, на тротуаре толпились прохожие, пытающиеся помочь пострадавшим, а нарушитель отбивался от разгневанных брегольцев и кричал, что его мобиль занесло на обледеневшей дороге и он ничего не мог сделать.

— Никакого спасу от этих лихачей нет, — пробормотал шофер, потирая лоб и разглядывая появившихся полицейских.

Те принялись деловито наводить порядок, а люди взволнованно галдели, обсуждая произошедшее.

— Вы не ушиблись, миледи? — повернувшись ко мне, спросил шофер.

— Кажется, нет.

Я ощупала голову, чуть повела плечами и потянула на себя дверцу.

— Вы куда, миледи? — всполошился шофер. — Лорд Стейн велел без промедления доставить вас домой!

— Нужно посмотреть, что с пострадавшими.

— Вы уверены…

Шофер взволнованно говорил что-то, но я его не слышала. Быстро выбралась из мобиля и подбежала к карете. Пассажирку, молодую теру, уже успели вытащить из экипажа, и она лежала на тротуаре и громко стонала, баюкая раненную руку.

— Пропустите, я доктор, — сказала полицейским, и те тут же расступились, позволяя мне подойти ближе. — Потерпите немного — попросила женщину, бегло осматривая ее и пытаясь определить, насколько сильно она пострадала.

— Рука… — простонала тера побледневшими губами, и я прошептала обезболивающее заклинание, после которого женщина облегченно выдохнула.

— Голова не кружится? Не тошнит?

Я задавала вопросы, а сама внимательно сканировала внутренние органы. Ага. А вот и еще одна проблема.

— Ее нужно отвезти в больницу, — тихо сказала полицейскому. — У теры разрыв селезенки, я пока ненадолго остановила кровотечение и закрепила края раны, но нужна операция.

— Не беспокойтесь, все сделаем, — кивнул серьезный высокий мужчина с усталым лицом и повернулся к своим. — Бертольд, Угго, берите пострадавшую, только осторожно, и везите в святого Кристобаля.

— У меня дети одни, — заволновалась тера. — Я не могу их оставить!

Она попыталась подняться, и я с трудом удержала ее на месте.

— Вы не понимаете! Мне домой нужно! — торопливо шептала она бледными губами. — Малыши испугаются, я всего на полчаса уехала.

— Сколько им? — спросила пострадавшую.

— Шесть и четыре.

В глазах теры блестели слезы. Миловидное лицо с тонкими чертами исказилось, губы задрожали от приближающихся рыданий.

— Все хорошо, успокойтесь, пожалуйста. Мы сейчас что-нибудь придумаем, — взяв женщину за руку, пообещала я и спросила: — У вас есть родственники или знакомые?

— Нет, никого, — расстроенно ответила тера. — Я только переехала в столицу после смерти мужа, еще не успела ни с кем познакомиться.

Она с отчаянием посмотрела на меня и добавила:

— Некогда мне по больницам лежать, я лучше дома…

Тера не договорила и скривилась. Видимо, заклинание не смогло до конца убрать боль.

Раздумывать дальше было некогда.

— Не волнуйтесь. Говорите адрес, я позабочусь о ваших детях.

Решение пришло мгновенно, хоть я и не была уверена, что Стейну оно понравится. Но что было делать? Другого выхода, кроме как забрать детей в особняк, я не видела.

— Спасибо, — вскинулась женщина. — Мне вас сам Единый послал, не иначе! — Она ухватила меня свободной рукой и с трудом произнесла: — Керден-роуд, дом пятнадцать, это недалеко отсюда. Детей зовут Эльза и Карл, а меня — Гретхен Калль.

— Не волнуйтесь, тера Калль, — успокоила пострадавшую, помогая уложить ее на носилки. — И с вами, и с вашими детьми все будет хорошо.

Женщина только застонала, не в силах ответить. Полицейские осторожно устроили ее в пролетке, и та поехала в сторону больницы.

— Софи?

Знакомый голос заставил меня замереть на месте. Нет. Этого не может быть! Что Отто Рейхвард делает в Бреголе?

Я медленно обернулась и уставилась в наглые рыжие глаза своего несостоявшегося жениха.

— Лорд Рейхвард?

Вот уж кто совсем не изменился. Высокий, гибкий, как пантера, в щегольском костюме и с дорогой тростью, серебряный набалдашник которой почему-то всегда внушал мне неосознанное опасение, Отто выглядел совсем как в тот день, когда я видела его в последний раз.

— Маленькая София Экман. — Полные губы бывшего жениха раздвинулись в наглой усмешке. — Или мне лучше называть вас леди София Стейн? Что ж, мои поздравления. Вы сделали неплохую партию.

— Боюсь, вас это никоим образом не касается, — холодно сказала в ответ и развернулась, собираясь уйти, но Рейхвард не позволил.

Он ухватил меня под локоть, склонился почти к самому лицу и, не переставая улыбаться, прошипел: — «Не так быстро, моя цыпочка».

Внутри взметнулся ворох неприятных воспоминаний и захотелось наотмашь ударить по нагло скалящейся роже, но Отто, словно прочитав мои мысли, сильнее сжал руку. Проклятый Рейхвард! Какая нелегкая принесла его в Бреголь?

— Немедленно отпустите!

Я попыталась вырваться, но Отто держал крепко.

— Не рыпайся, — тихо прошептал он и добавил: — Или мне придется рассказать Стейну о твоей… магии.

По спине пробежал холодок. Отто ведь не может знать о моем происхождении? Дядюшка не стал бы делиться с ним семейным секретом. Или все же проболтался? Мать-Заступница, только этого не хватало!

— А что не так с моей магией?

Я изо всех сил старалась держаться спокойно, в то время как внутри все звенело от страха. Рейхвард блефует. Ничего он не знает. Не может знать…

— Нам обоим известно, кем была твоя… Кто она тебе? Прапрабабка?