Всё в жизни бывает - Хелен Кинг

На улице Конрой поймал такси и назвал шоферу адрес.

Через пять минут машина остановилась перед величественным зданием. Лу, увидев вывеску, недоуменно взглянула на Конроя.

— Ты привез меня в суд?

Вождь крепко сжал ее руку.

— Да, обычно здесь проходят заседания местного суда графства. Но сегодня состоится Высший суд. — И попросил: — Пожалуйста, надень очки.

И вдруг Луизу озарило.

— Брок! Брок и его банда? — воскликнула она. Лу попыталась вырваться. — Я не пойду, не пойду! Они меня узнают.

Конрой ободряюще сказал:

— Сомневаюсь. Твоя внешность изменилась, и, как говорится, все дело — в шляпе!

— Слава богу, что все закончилось, — вздохнула с облегчением Луиза. — Почему ты не предупредил меня? Держал в секрете до самой последней минуты?

— А разве ты пошла бы в суд, если бы знала заранее? — сухо спросил Конрой. — Думаю, нет.

— Ты прав. — В голосе Лу прозвучала нотка раскаяния. — Но прошу тебя, Конрой, не устраивай больше подобных сюрпризов. Мое сердце просто не выдержит!

Вечерело. В баре гостиницы, кроме них, находилось несколько посетителей.

— Могу я, наконец, избавиться от шляпы? — шепотом спросила Луиза.

— Да, и от очков тоже. Но ленту оставь, она очень украшает твои волосы. — Конрой широко улыбнулся и поднял бокал. — За правосудие!

Она медленно выпила виски, испытывая чувство спокойствия и удовлетворения. Брок подверг ее испытанию адом и справедливо занял место на скамье подсудимых вместе с сообщниками. Она ведь чуть не утонула, бросившись с корабля в ледяную воду. Правда, в какой-то момент Луиза испытала страх — Брок вдруг начал внимательно разглядывать сидевших в зале суда, однако его глаза равнодушно скользнули по лицу девушки — преступник явно не узнал ее.

Луиза поставила бокал и презрительно усмехнулась:

— Проклятые торгаши! Видел, как они выглядели, когда судья объявил приговор?

— Они получили бы не десять лет заключения, а гораздо больший срок, если бы не последовали совету адвоката и не признали себя виновными.

Некоторое время Конрой в раздумье смотрел на Луизу, потом спокойно сказал:

— Думаю, теперь наши отношения станут иными.

Не поняв смысла его слов, Лу с улыбкой спросила:

— Да? Что ты имеешь в виду?

Он пожал широкими плечами.

— Суд свершился, на заседании ни слова не говорилось о твоем пребывании на судне. Так что ты свободна и можешь идти, куда хочешь.

— Куда я хочу? — переспросила Лу. — Но куда? — Ее голос дрогнул.

— Куда пожелаешь. — На лице Конроя появилось сожаление, однако он продолжал развивать начатую тему: — Угроза со стороны Брока и явилась причиной твоего невольного заключения, больше я не имею права насильно удерживать тебя.

Конрой замолчал, его глаза пристально смотрели на Луизу, ожидая ее реакции.

От неожиданности она на какой-то момент буквально лишилась речи. Возле рта обозначилась горькая складка. Глаза потускнели. Наконец с трудом Лу произнесла:

— Ты… ты хочешь, чтобы я уехала?

Конрой не ответил. Его лицо, будто высеченное из темного обветренного камня, не выражало никаких чувств.

Конечно, хочет, с горечью думала девушка. Ей стало больно от мысли, насколько нелепо она себя вела. Для Конроя она была игрушкой, и, натешившись, Вождь намерен избавиться от ее присутствия, прежде чем появится Джулия, его возлюбленная. Вот в чем суть ее необыкновенного приключения.

И все-таки?

Возможно, она ошибается. Не исключено, что допустит еще большую оплошность, неправильно истолковав его побуждение. В конце концов, она знала, Конрой не терпит компромиссов, когда нужно принять твердое решение. И если бы хотел, чтобы ее не было здесь, то привез бы вечером в порт и купил билет в любое угодное ей направление.

Взяв себя в руки и небрежно пожав плечами, будто его предложение не имеет особого значения, Луиза сказала:

— Думаю, невежливо уехать, не попрощавшись с Джоном, Бетти, Мэри, да и с другими моими новыми друзьями. И если ты не против, я дождалась бы праздника, о котором так много слышала.

Конрой пронзительно взглянул на Лу, как бы обдумывая ее слова, и, улыбнувшись, иронически пошутил:

— Ну вот, таковы женщины. Ни за что не упустят случая покрасоваться в шикарном платье!

Луиза впилась ногтями в ладони так, как если бы вцепилась в него.

Какой же он глупый, думала она. Неужели не видит, что он мне небезразличен? Я хочу остаться, чтобы использовать последний шанс, — может, и он полюбит меня. Да, я намерена жить здесь, потому что мечтаю быть его женой.

Но вместо этого Луиза только согласно улыбнулась.

— Да, ты прав. Таковы все женщины, и я — не исключение.

Суровое выражение его лица смягчилось, и Конрой удовлетворенно кивнул.

— Я рад. Честно говоря, был бы даже огорчен, если бы ты решила уехать.

Сердце Лу екнуло.

— Это правда?

Н уже с откровенной улыбкой Конрой сказал:

— Да, крайне разочарован. Ты бы нарушила мои планы на нынешнюю ночь.

— Какие планы?

Что скрывала его улыбка? Расчет или искреннее чувство? Луиза хотела, но не могла разгадать его намерения.

— Как только я узнал про суд, позвонил сюда и заказал номер, — игриво объяснил Конрой. — Думаю, правильно решил, что нам не захочется возвращаться домой на ночь глядя. Люкс наверху давно готов и ждет нас.

— Понятно… — От волнения ее сердце гулко забилось. — Это очень разумно.

— Да? — В его голосе звучал смешок. — Ты так думаешь? — Он попросил официанта снова наполнить фужеры и обратился к Луизе, пожирая ее глазами: — У меня такое чувство, что эта ночь надолго запомнится нам обоим.

Где-то пробили часы три раза, а она все не спала. На постели, раскинувшись навзничь, крепко спал Конрой. Осторожно, стараясь не разбудить его, Лу прильнула к нему всем телом. Пальцами левой руки она нежно исследовала его тело, осязая кожу и твердые мускулы. Прикасаясь губами и кончиком языка, ощущала солоноватый привкус.

Луиза не стала искать оправданий тому, почему они остались здесь до рассвета. Она утолила страстное желание и, расслабившись, не хотела ни о чем думать. Что ж, Лу уступила ему по собственной воле. И вовсе не потому, что боялась настроить Конроя против себя: ее нравственная чистота никогда не позволила бы поступиться своим достоинством. Она хотела быть с Конроем — и все. Когда его голубые глаза вспыхивали при взгляде на девушку, обещая сексуальное наслаждение, ее тело становилось безвольным, а голова отказывалась соображать. Луиза чуть не лишалась сознания только при одной мысли, что вновь окажется в его объятиях, чувствуя себя беззащитной перед тигром, которого сама же остро желала.