В твоих объятиях - Максин Салливан

Джемма потрясенно воскликнула:

— У вас была связь?

— Нет, что вы! Я просто представить даже не могла… У вас с Джонатаном такой чудесный брак.

Дарлин кивнула и вытерла влажные от слез щеки:

— Сейчас, да. А тогда все было по-другому. Знаешь, Джонатан не из тех, кто показывает свои чувства. Надеюсь, я тебя не смутила подобными словами. Он очень страстный в постели, но после нашей свадьбы он ни разу не сказал мне, что любит меня, — дрожащим голосом продолжила она. — Я знала, что он любит меня, но мне хотелось услышать это.

Джемма прекрасно ее понимала.

Глаза Дарлин снова начали наполняться слезами, но она умудрилась не заплакать.

— Мы были женаты почти пятнадцать лет, когда я наконец поняла, что никогда не услышу от него признания в любви. Он очень много работал, и мне казалось, что я значу для него все меньше и меньше. Я перестала чувствовать себя не только женщиной, но и женой.

Джемма присела ближе к ней и сочувственно сжала ее руку:

— Я все понимаю.

Дарлин собралась с силами и продолжила:

— И однажды я встретила одного мужчину. Мне нужно было купить что-то для дома, и я отправилась в какой-то супермаркет. Возле кассы у меня из рук выпала сумочка, а он поднял ее и подал мне. И между нами как будто что-то щелкнуло. Он пригласил меня на чашечку кофе. Понимаю, я должна была отказаться, но я чувствовала себя такой одинокой: Джонатан уже пару месяцев не делил со мной постель. Как раз накануне я попыталась прижаться к нему, но он сказал, что очень устал, и отвернулся от меня.

— А у Джонатана никого не было?

— О нет. Он был слишком занят работой. Ему приходилось оправдывать возложенные на него надежды. Видишь ли, его отец был очень требовательным. — Дарлин едва слышно вздохнула. — Так я начала встречаться с тем мужчиной. Он тоже жаловался на свой собственный брак. Я все еще отчаянно пыталась привлечь внимание Джонатана, но все бесполезно. И я решила, что люблю другого человека. Больше оставаться в семье я не могла, поэтому собрала свои вещи и ушла.

— Вы ушли? — не поверила своим ушам Джемма.

— Да. Я думала, что ухожу навсегда. Мне казалось, что детям я не нужна и им будет лучше без меня. Я знала, что Хелен не оставит их одних и сразу же примчится на помощь. Конечно, я таким образом оправдывала себя. — Дарлин снова задумалась. — Через неделю я вернулась обратно.

— Уже через неделю?

Дарлин кивнула:

— У Джонатана пошатнулось здоровье, и он умолял меня вернуться. К этому времени я поняла, что совершила ошибку, и очень пожалела. Но это благотворно сказалось на нашем браке. Что-то внутри моего мужа открылось, и с тех пор он стал для меня самым любящим мужем.

— А сколько лет было Тейту и Бри?

Лицо Дарлин снова помрачнело.

— Тейту было двенадцать, а Бри семь. Господи, как же я мерзко тогда себя чувствовала! — Она перевела дыхание, чтобы справиться с нахлынувшими на нее эмоциями. — Бри была слишком маленькая, но Тейт сразу понял, что происходит. Когда я вернулась, он встретил меня очень холодно. Он до сих пор относится ко мне враждебно. — На ее лице отразилось глубокое раскаяние. — Я не смогла набраться смелости и объясниться с ним, о чем иногда очень жалею.

Джемма почувствовала сострадание к тому маленькому мальчику, чей мир вдруг перевернулся вверх тормашками. Внезапно ее осенило, почему Тейт так остро отреагировал на ее поцелуй с Дрейком. Ведь прошел всего месяц с тех пор, как они начали встречаться. И тут этот поцелуй. Другой мужчина, наверное, просто порвал бы с ней и забыл. Но Тейт затаил на нее злость, потому что помнил о том, как его мать предала его отца.

— К сожалению, — продолжила Дарлин, — Хелен и Натаниэль так меня и не простили.

Это объясняло холодность, с которой Хелен обращалась со своей невесткой и которая распространилась на Джемму, потому что старушка думала, что Джемма причинила боль ее внуку.

И все же…

— Может, я не должна говорить об этом, но, мне кажется, Хелен и Натаниеэль в первую очередь виноваты в том, что оказывали давление на сына.

Удивление на лице Дарлин сменилось благодарностью.

— Я тоже всегда так считала. — Она вздохнула. — Но что толку об этом говорить. Моя свекровь никогда не изменится по отношению ко мне. Я заставила страдать ее сына, а это для нее самое главное.

— Жаль, что вы никогда не говорили с ней об этом, — вслух подумала Джемма.

— Я не могла. — Затем в ее глазах промелькнула тень сомнения. — Разве я могла?

Джемме не хотелось влезать в их семейные дела, но она не могла не поддержать Дарлин, которая с самого начала стала на ее сторону.

— Вы ведь ничего не потеряете, если поговорите с Хелен. Ваш брак с Джонатаном подобен скале.

— Да, ты права. И сейчас действительно самое время положить конец недоразумениям. Раньше Хелен позволяла себе быть резкой, только когда мы оставались наедине, но с недавних пор она начала выказывать свою враждебность ко мне в присутствии других людей. — Дарлин поднялась с дивана. — Джемма, спасибо тебе. Я хочу уладить это дело прямо сейчас.

Джемма тоже встала. Может, ей не следовало подталкивать свою свекровь к таким действиям. Но замечание Дарлин о том, что Хелен теперь показывает свою враждебность и на людях, встревожило ее. Что, если бабушка Тейта думает, будто может теперь в открытую выступать против двух женщин, которых она считала чужими? Может, действительно настало время отразить ее нападки, пока ситуация не стала еще хуже?

— Дарлин, я думаю, вам следует сделать то, что вы считаете необходимым. Если я чем-либо смогу помочь, пожалуйста, дайте мне знать.

Дарлин расцеловала ее в обе щеки.

— Обязательно. Спасибо, — улыбнулась она. — Я очень рада, что вам с Тейтом не пришлось столкнуться с подобными вещами. Он так заботится о тебе. Джонатан никогда не вел себя так со мной.

Джемма обрадовалась, что ее свекровь как раз брала свою сумочку с дивана и не видела выражения ее лица. Заботится? Это правда. Но не любит. Неужели то, что случилось с его родителями, может произойти и с ними? Если забота и участие Тейта через пятнадцать лет совместной жизни пойдут на убыль, станет ли она заводить себе любовника? Вряд ли. Она даже не представляла, что может оказаться в объятиях другого мужчины. Она хотела только Тейта. Всегда.

Джемма подождала, пока Натан уснет, чтобы поговорить с Тейтом о его матери. Она провела весь день, мысленно прокручивая их с Дарлин разговор. Джемма решила, что не вынесет, если их брак постигнет та же участь. Единственное, что можно было сделать, чтобы этого не допустить, — это открыто поговорить об измене его матери. Но Джемма хорошо понимала, что придется быть очень осторожной, чтобы не разозлить его и не рассориться окончательно.

Когда они после ужина сидели на террасе, наблюдая, как солнце опускается за горизонт, Джемма повернулась к Тейту и сказала: