Взлет или падение - Vsebudet

было мне забирать папки из того подвала. Хотя, за нами был хвост и в любой момент они бы сделали то, что сделали, – парень зашел в тупик. – Кажется, я не мастер утешать.

Эмма нервно посмеялось, потому что он действительно не смог ее утешить. Да и на самом деле утешение было не нужным.

– Что это за подвал?

– Скорее цокольный этаж. Тут есть окна в самом верху стен. Видимо, они нашли в каком-то доме спуск.

– Да, есть такой. И он находится в первом доме. Как раз здесь поселились Кристофер и Арнольд, если мне не изменяет память.

– Стой, – оступился Джон, – то есть София такая же, как ты? Агент, убийца?

– Хватит называть меня убийцей. Ты так говоришь, будто это название моей профессии. Да и сейчас не до этого. Когда-то давно мы были соперницами. Она презирала меня, я ее. Так как она была частью проекта, она также, как и многие, подписала договор на разрешение использованию ее тела для экспериментов. Все, что могу сказать.

– О которых ты так и не рассказала мне в прошлый раз.

– Таким, как я, которым часто назначали задания, связанные со шпионажем и спасением, ученые проработали полностью глаза. У меня, как и у Софии, идеальное зрение и мы способны видеть в темноте.

– Так вот почему ты так хорошо ориентировалась в подвале! А что вы еще можете?

– София может очень долго продержаться без еды, в случае засады или вынужденных мер. Она может не чувствовать голод, но это с одной стороны очень опасно – ведь она может не заметно для себя погибнуть. С голодом у меня работает немного другая система – я могу продержаться, но не так долго, как она.

– Из людей сделали тараканов. Такие же вредители.

– Еще у меня хорошо развита выносливость. В принципе, все. Мы были одни из первых агентов, на которых поставили подобные эксперименты. А что с твоей сестрой?

– А что с ней? – удивленно спросил Джон. Его плечи будто упали, как только он представил самые невообразимые вещи.

– Многие в проекте говорили о ее способностях. Но я не знаю о каких. И, видимо, ты тоже. Глупо было бы полагать, что ты в курсе всего происходящего, – Эмма обратила внимание на маленькое окошко, слегка задумавшись. – Есть те, которые также скрывали знания об острове,. Каждому вбили в голову – ни в коем случае не рассказывать остальным, пока не наступит двадцать пятое число. Иначе кто-то попытается выйти с острова и попасть в зону действия биологического оружия.

Глава 11. Дома больше никого.

Пока все были под влиянием хаоса и паники, Сэм и остальные брели в поиске открытого океана. В голове этих людей все повторялись мысли «Я спасу остальных». Но никто и предположить не мог, что они даже выплыть не смогут с острова.

Приближаясь к реке, они решили, что как только найдут, где река образуется, то найдут и открытый океан. Все оказалось бы именно так, но глупые люди и не смогли бы найти ближайшие земли за короткий срок. Оптимизм или глупость сопровождала их – не совсем понятно почему.

– Там кто-то есть! – сказал один из них, продолжай нести лодку.

Парень, что тащил на себе весла, обернулся и ничего не увидел. Поэтому они продолжили путь вдоль реки, не обращая внимания, что в действительности, за ними следили со всех сторон. Людской пот и запах страха проникал все дальше и дальше, от чего существа томились от желания вкусить плод человечины.

Как только парень с веслами обернулся, было уже поздно. Тварь схватила его и с диким голом отведала кусок плоти. Остальные существа накинулись на парней. Сэм бросил лодку и побежал в поиске спасения. Но ему очень сильно не повезло. Ведь у преследователя и ноги и руки на месте, лишь ожоги, которые еще не успели расползтись по телу.

***

Некоторые в лагере безмятежно с совершенно пустым взглядом смотрели в определенные точки. Никому уже не хотелось обсуждать ни парней, ни прошлую жизнь. Каждый лишь думал о том, что он когда-то в жизни не сделал или наоборот сделал, но не так, как надо, а то и вовсе не достаточно. Жизнь словно оборвалась на «до» и «после», от чего становилось тошно. Ни единого шанса вернуть время назад и исправить то, что когда-то было сделано. Вот и вся наша сущность – сначала мы делаем так как угодно, а потом лишь отслеживаем заново воспоминания, пытаясь мысленно исправить ошибки.

Почти никто не сошел с мест. Кто-то все также сидел на земле, а кто-то разошелся по комнатам, рассматривая фотки родных.

Тишина окинула невзрачностью новую жизнь острова. Теперь никому не хотелось играть в лагерь, больше ни у кого из простых жителей проекта не было ни цели, ни надежды. Скитаясь из угла в угол, хотелось разбиться прямо о землю. Но многие предпочли страдание, к которым так привык человек.

***

Повсюду говорили – никто не может найти Стена. Никто даже и подумать не мог, что он успел улизнуть, пока София высказывала на всеобщее обозрение жалкую правду. Но многие все же не верили ей, ведь не могли представить, что такие, как Джон, способны скармливать остальных непонятным чудовищам. Многие не совсем верили в существование на половину человеческой субстанции. Стен все это время решил спрятаться в лесу, как только остальные утихомирятся. А потом уже он планировал вытащить Джона и Эмму.

– Я его вижу! – выкрикнули сзади и помчались в сторону Стена, будучи вечером в лесу.

Стен рванул, что есть мочи и спустился по небольшому, не жалея ботинок склону, на котором и стоит лагерь. Пару метров от преследующих и ему удалось скрыться из виду, притаившись за широким деревом. В руках наготове уже красовался нож с красивой рукояткой.

Стен понимал, что преследователи промчались мимо него, даже не заметив. Именно поэтому Стен отправился в другую сторону. Потихоньку начинало темнеть, прохладный ветер все неприятнее проскальзывал по коже, а никакой кофты у мужчины не было, как и припасов.

– Что же, не впервые мне одному выживать, – пробурчал он.

Как только мужчина приземлился возле, словно бесконечных, деревьев, медленно прикрыл руками глаза. Для Стена все казалось таким глупым и предсказуемым. Какие-то выскочки, юнцы, толком не видевшие жизни, решили, что они сами смогут все разрулить, если рассказать все, до мельчайших подробностей. Особенно мужчину поразила наглая ложь по поводу чудовищ.

Все это время казалось, что будто он выступает в цирке. Так сказать, развлечение для