Рабыня - Михаил Щукин

— Вот, держи на всякий случай.

Потом взяла второй ремень из другого комплекта, и туго перехватила ноги пациентке вместе со скамьей.

— Это чтоб не дергалась, а то одной рукой держать приходится.

Снова вымыв руки, она ловко сделала новый укол, и вернулась прерванному занятию.

— Ну что там? Долго еще? — вопрос прозвучал спустя еще час, когда Майе надоело пялиться в потолок и слушать тихую ругань принцессы, удивляясь, откуда такая, вся из себя венценосная, могла услышать подобные слова.

— Долго, я только три кости собрала. Тут света очень мало, ничего не вижу, все на ощупь приходится делать. Что, опять болит? — Иллис устало откинулась назад.

— Пока нет. Просто неприятно. Ты лучше прервись. Не хотелось бы, чтоб все было напрасно.

— Ничего, у меня очень чувствительные пальцы. Только собирать трудно. Осколки длинные, но слишком тонкие. Так сразу, трудно понять, где какой должен встать. Все на ощупь.

— Наверно ты не плохая. — После непродолжительного молчания вдруг призналась Майя. — Вон, даже помочь согласилась. Я всегда хотела подругу, даже сестру-близняшку. Ну, чтоб вместе в школе, на уроках. Хотела, чтоб весело было. У меня был младший братик. А теперь вообще никого. Дура наверно, да.

— В семьях старшей аристократии не принято заводить дружбу, со мной обычно хотят подружиться из-за каких-нибудь привилегий. Сейчас или когда я вырасту. Слуги, все взрослые. Так что не знаю, у меня нет постоянных подруг. Те, что были, присылались взрослыми специально, чтобы что-то получить от моей дружбы. А в семье я сейчас младшая. Все братья старше меня. Общаюсь только с родным братом Виртом, наверно это можно назвать приятельскими посиделками. По крайней мере, я уверена, что ему ничего от меня не нужно. Но он тоже сейчас редко появляется. Есть еще старшие двоюродные, но они уже взрослые. И редко появляются при дворе. Заняты на своих участках управления.

Отмахнувшись, Иллис потянулась к аптечке: — давай сделаю тебе еще укол и продолжим. Иллис вынула шприц-тюбик, уже привычным движением сдернула колпачок. Секунду, посмотрев на него, недоуменно пожала плечами и вынула второй.

Майя, удивленно смотрела, как один за другим, на свет были извлечены все шприцы с лекарством.

— Ты чего?

— Они пустые! — Тихо прошептала Иллис.

— Ч-чего? — не сразу разобрала Майя.

— Они пустые. Все.

Смысл сказанного не сразу дошел до Майи. Она еще несколько секунд молчала, пока осознание катастрофы не проникло в разум.

Некоторое время девочки с ужасом смотрели друг на друга. Уже начиная осознавать, что же натворили. Полностью отрезанные от окружающего мира, на шестом уровне под землей, ожидать помощи было неоткуда. Майя судорожно сглотнула. Затем медленно перевела взгляд на тюбики.

— Н-но, как же так?

— Так, спокойно, без паники. — Принцесса лихорадочно перебирала разложенные инструменты — У нас еще есть с полчаса. Я сейчас все фиксирую, и мы выходим на связь. Во дворце, я переговорю с Доком. Ты мой пациент, с этим он спорить не будет. Он всегда утверждал, что пациента нельзя бросать. Он поможет. Я тебя в нашу лечебницу засуну. Вылечишь ноги, а там беги куда хочешь. Я тебе даже ручкой помашу. Из окошка, ага, из своей спальни.

Иллис схватила пакет с бинтами и собралась его разорвать.

Испуг Майи, во время торопливого монолога принцессы притих. При последних словах принцессы, она нахмурилась и помрачнела.

— Стой! Этого не будет. — От резкого окрика, Иллис замерла и возмущенно глянула на нее.

— Ты что, не понимаешь? Обезболивающего нет! Совсем нет! Во всей упаковке было только пять заправленных шприцов!

— Я поняла. Но чего ты то паникуешь. Шприцы для меня были.

— Нет, ты все же не понимаешь! Без обезболивающего, ты не выдержишь!

— Это мои проблемы! И это ты не понимаешь! Я больше не дам одеть на себя ошейник! А ты. Ты только и можешь нос задирать. «Могу то, могу се», зачеты сдавала! Да мамочка словцо замолвила, чтоб любимая дочка на публику сыграла, а ты и возомнила себя великим хирургом. Я, тоже хороша! Да какой дурак императрице будет перечить! Подыграл где надо, а под конец, небось, подобрал пациента для зачета твоему высочеству, чтоб без проблем все прошло и со стороны поверили. Вот и весь зачет! А сейчас, до тебя дошло, поняла что ничего не можешь, и в кусты. За меня она переживает! Как же!

Майя говорила торопливо, проглатывая окончания слов и будто захлебываясь. Она пыталась вылить на принцессу все свое отчаяние и беспомощность.

— Что-о-о! Да как ты… Да я, если хочешь знать…!

— Не хочу — резко отрубила Майя, и начала подниматься — Если не можешь или не хочешь, так и скажи. Обойдусь. Не цаца какая-нибудь.

— Да нельзя сейчас оставлять все как есть! У тебя уже воспаление начиналось. Сейчас защиту даже восстановить нельзя. Через пару дней загнешься. А блокада сойдет, ты на стенку полезешь.

— Не полезу. Я под плетью звука не издала, как ни полосовали. Даже, когда экзекутор мне спину до ребер раскроил, молчала. Только сознание потеряла. И тут выдержу.

— Ну и Единый с тобой! — Иллис резко надавила на грудь Майи. Если так настаиваешь, я продолжу. Только потом, чтоб с того света мне не снилась. Сама настаиваешь.

— Нужна ты мне на том свете! Дай что-нибудь в зубы взять. Когда пороли, научили чтоб зубы не крошились.

Иллис сердито огляделась, увидела несколько деревянных палок толщиной в два пальца, валявшихся неподалеку и схватив одну сердито поднесла ко рту Майи.

— Эта подойдет?

Майя молча зажала палку зубами и откинулась на спину.

Иллис, все так же раздраженно заняла свое место и неуверенно посмотрела на нее.

Та только сильнее сжала зубы.

Следующие полчаса прошли довольно спокойно. Иллис, сосредоточившись на слишком тонких осколках, почти забыла о неумолимо приближающимся конце действия лекарств. Но когда, поначалу мелкая дрожь, сменилась первой судорогой, отдернула руки от раны и испуганно подняла взгляд.

Майя, судорожно вцепившись в ремень, тяжело дышала и смотрела в потолок широко раскрытыми глазами. Лицо было мокрым от пота, а деревянная палка в зубах уже заметно помята.

Почувствовав взгляд Иллис, Майя медленно перевела затуманенный болью взгляд на нее.

— Может прекратим? Слушай, ну думай что хочешь. Только давай все остановим.

— М-м-м. — Майя замотала головой и с яростью посмотрела на Иллисию.

— Ну ладно. Мне все равно. Сама захотела, дура.

Иллис снова наклонилась к ногам.

С этого момента, учащенное дыхание, сдавленные стоны и дрожь во всем перенапряженном теле не позволяли Иллис сосредоточиться на своих действиях. Руки начали мелко дрожать, из-за боязни причинить еще большую боль, ее движения потеряли твердость, и все чаще неуверенно замирали над раной. Иллис начала нервничать.