Ангел, автор и другие - Джером Клапка Джером

— Она была так прелестна, — рассказал неудачник. — Лицо даже трудно назвать лицом — скорее взрыв газа. А глаза устроены таким образом, чтобы можно было смотреть сразу в две стороны: одним прямо, а другим за угол. Ничего не пропустит. А рот!

Далее последовало подробное описание, из которого явствовало, что если бы молодая особа встала на тротуаре и широко улыбнулась, прохожие приняли бы ее за почтовый ящик и принялись бы засовывать письма в соответствующее отверстие.

— И голос чудесный! — Спустя секунду зрители узнали, что голос похож на звук автомобильного мотора. Стоит леди засмеяться, как все вокруг в страхе разбегаются.

Если парень женился на таком чудовище, то чего же он ждал? Сам напросился на неприятности.

Актриса, которая вышла следом, поведала свою историю о разбитых надеждах и обманутом доверии. В программке она тоже была обозначена как комический персонаж. Юмористам в жизни вообще не везет. Так вот, опрометчивая особа дала любовнику денег, чтобы тот купил кольцо, оплатил брачную лицензию и обставил квартиру. Он действительно купил кольцо и обставил квартиру, но не для нее, а для другой женщины. Зал сотрясался от хохота. Меня часто спрашивают, что такое юмор. Основываясь на наблюдениях, я обычно отвечаю, что это неприятности окружающих.

Вслед за дамой на сцене появился мужчина в пижаме и с ребенком на руках. Как оказалось, жена отправилась на прогулку с квартирантом. В этом и состояла шутка. А песня оказалась самой успешной из всех шести.

Беспроигрышная шутка

Один философ заметил, что, углубляясь в размышления о печалях человечества, неизбежно начинает грустить. Но при мысли о человеческих радостях грусть превращается в тоску.

Почему мы так долго смеялись над тем, что нос ребенка похож на нос квартиранта? Не могли успокоиться больше минуты. Почему мне нравится, когда неприметного вида человек уходит за кулисы, а потом возвращается в парике и с наклеенной бородой и заявляет, что отныне он Бисмарк или мистер Чемберлен? Я ведь всей душой ненавижу пародистов еще со времени празднования бриллиантового юбилея королевы Виктории. В то лето каждый артист заканчивал свое представление возгласом «Королева Виктория!», в то время как оркестр за его спиной играл гимн. Самозванец ничуть не походил на королеву Викторию. Он вообще не напоминал женщину. И все равно приходилось всякий раз вскакивать с места и петь «Боже, храни королеву». Это было время безусловного верноподданнического энтузиазма: если не успеешь встать, то какой-нибудь патриотично настроенный болван не поленится стукнуть по голове первым попавшимся тяжелым предметом.

Другие артисты мюзик-холла поспешили перенять идею. Дело в том, что, закончив номер громким пением «Боже, храни королеву», любой исполнитель, даже самый негодный, неизменно получал бурные аплодисменты. Негры, успев утомить публику длинными нудными песнями, напоследок били по струнам банджо и затягивали «Боже, храни королеву». Зал, разумеется, в едином порыве поднимался с мест и принимался рукоплескать. Пожилые сестры Триппет, не сумев вызвать энтузиазма зрителей краткой демонстрацией собственных лодыжек, оставляли в стороне непристойности и начинали рассказ о герое-любовнике по имени Джордж, который где-то с кем-то сражался за свою королеву и отечество.

— Он пал смертью храбрых! — Барабанная дробь и голубой свет на сцене. Поверженный воин лежа запевал «Боже, храни королеву».

Как становятся анархистами

Уснувших зрителей немедленно будили совестливые соседи. Все как один с трудом принимали вертикальное положение. Сестры Триппет упорно смотрели на люстру и волевым усилием вели за собой нестройный хор. Весь зал прилежно, старательно исполнял «Боже, храни королеву».

Случались вечера, когда приходилось петь гимн не меньше шести раз. Еще один юбилейный сезон, и я превратился бы в ярого республиканца.

Как правило, исполнитель патриотических песнопений — человек полный и с одышкой. Когда он рассказывает о том, как штурмовал форт, от активной жестикуляции лицо покрывается потом. Должно быть, во время атаки ему было очень жарко.

— Мы шли один против десяти, ребята.

Начинаешь подозревать, что неприятель просто недооценил наши силы: десять против одного столь яростно настроенного англичанина? Поражение неизбежно!

И все же битва выдалась кровавой. Он вытаскивает настоящий меч и показывает, как все случилось на самом деле. Никто не смог бы выжить в радиусе десяти ярдов от его разящего наповал оружия. Даже дирижер разнервничался. А мы все испугались, как бы герой в пылу азарта не снес собственную голову. Уж слишком увлекся воспоминаниями. Но вот наконец слышится ликующий возглас: «Победа!»

Осветители и продавцы программок самозабвенно аплодируют. Мы завершаем вечер неизбежным гимном: «Боже, храни королеву».

Привидение и слепые дети

Привидения сейчас повсюду. Избежать разговора о привидениях невозможно. В этом сезоне каждый случайный собеседник первым делом задает неизбежный вопрос:

— Верите ли вы в привидения?

Я был бы чрезвычайно рад верить в привидения. Этот мир кажется мне слишком тесным. Пару веков назад молодой интеллектуал находил окружающее пространство вполне достаточным для осуществления собственных замыслов. Среда обитания еще вмещала непознанное, неизвестное и возможное. Предстояло открыть новые континенты: мы грезили о великанах и лилипутах, об окруженной пустынями удивительной стране под названием Утопия. Поднимали паруса и мчались за горизонт, в царство чудес. Сегодня мир сжался. Железная дорога пересекает пустыню, пароход заходит в бухты неведомых прежде островов, последние тайны развенчаны, феи умерли, говорящие птицы умолкли. Сбитая с толку любознательность обращает взор вдаль. Мы призываем мертвых и просим избавить от монотонности и скуки. Первое же настоящее привидение сразу почувствует себя долгожданным спасителем человечества.

Но спаситель должен предстать убедительным и достойным уважения наставником, к чьим речам и советам мы сможем прислушиваться. Какое-нибудь бездуховное создание с прогнившей головой, из тех, которые время от времени посещают наши голубые будуары, слишком бестолково и бесполезно. Помню, один вдумчивый человек в пылу спора однажды признался, что если бы верил в привидения — глупые детские страшилки, о которых все мы рассказываем анекдоты, — то еще больше боялся бы смерти: перспектива провести следующую жизнь среди толпы нелепых идиотов омрачила бы последние земные часы. О чем с ними разговаривать? Должно быть, их интересуют исключительно воспоминания о мирских неприятностях. Представьте, например, несчастную леди, которая в свое время неудачно вышла замуж. Супруг отравил ее или перерезал горло, и вот уже пятьсот лет подряд бедняжка каждую ночь возвращается в ту самую комнату, где произошло убийство, и кричит во весь голос! Долгие скучные дни жертва скорее всего коротает в разговорах о былых горестях. Другие привидения уже успели вдоволь наслушаться историй о жестоком муже, о том, что тиран сказал и что сделал. Ну а на новенького она набросится с жадностью.