📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгТриллерыПрисягнувшие Тьме - Жан-Кристоф Гранже

Присягнувшие Тьме - Жан-Кристоф Гранже

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 177
Перейти на страницу:

Там я нашел старых знакомых – швейцаров и завсегдатаев. Несколько минут постоял в вестибюле: это территория чернокожих самцов, а вот бар, подиум и диваны – для женщин и белых клиентов. Затем я направился к гардеробу в поисках Кокотки.

Кокотка родом из Заира, и сколько я ее помню, всегда стояла за стойкой. Это была настоящая достопримечательность «Ночной Африки».

– Рада тебя видеть, Щепка! Как у тебя на любовном фронте?

Щепка – мое прозвище среди чернокожих.

– Мертвый штиль. А у тебя, Пышка?

– И не напоминай. Уж теперь-то я его брошу! Точно – брошу! Вместе с его жалкой тютелькой!

Взрыв хохота. Кокотка жила с культуристом, злоупотреблявшим андрогенами, разрушавшими репродуктивную систему и делавшими его бесплодным. Кокотка выходила из себя, видя, как эта гора мышц ест с ложечки тестостероны, ведь детишки были ее заветной мечтой…

– Что привело тебя к нам, дорогуша?

– Я ищу Клода.

– Здесь ты его не найдешь. Он поругался с патроном. Сходи в «Кер Самба».

Клод был одним из моих бывших информаторов. Уроженец Берега Слоновой Кости, он не стал сутенером в прямом смысле этого слова, а скорее консультантом, посредником между этническими группами, поставщиками и денежными клиентами. Очень нужный человек в африканской диаспоре.

Четыре поцелуя, и я уже было двинулся к выходу, но внезапно передумал. «Только взгляну», – решил я, вернулся и прошел в зал. Из полутьмы мне в лицо ударила музыка – африканские мотивы в стиле «зук». Я застыл, ошеломленный. Они были там, на подиуме, – длинноногие, чернокожие, почти неподвижные, плавно изгибавшиеся под музыку. Сосредоточенные и в то же время отстраненно-раскованные. Казалось, они видят то, что недоступно другим: переменчивость, текучесть и особую томность этих ритмов. У каждой – своя манера самовыражения: колдовские вращения бедер, поднятые руки, как бы в знак прощания с сушей, волнообразно изгибающееся тело, преодолевающее невидимую преграду, внезапные резкие движения поясницей – и все это с потрясающей сдержанностью…

Я ощутил прилив крови в низу живота. Как мог я забыть это? Как удавалось мне с тех пор, как я работал в уголовке, противостоять влечению и отказываться от своих приключений? Я незаметно выскользнул, не оборачиваясь, избегая даже тени собственных желаний.

Я сел в машину и поехал по набережной. Рядом текла Сена, черная и медлительная, ночные огни плясали на ее водах, казалось, это какая-то другая река, ведомая только мне, на берегах которой была Африка. Я пересек Сену у Гран-Пале и поехал к Восьмому округу.

«Кер Самба». Более фешенебельный, чем «У Руби», но не такой уютный. Больше всего мне здесь нравился интерьер. Стеклянные стены с подсветкой в стиле ретро расписаны под стилизованные джунгли – львы, пальмовые листья, газели… То ли будуар, то ли аквариум коньячных тонов. Я прошел вдоль бара рядом с созданиями одного со мной роста и с черной шелковистой кожей и заглянул в туалет, где у меня была еще одна знакомая.

Мерлин сидела за столиком, уставленным пачками сигарет и упаковками презервативов. Длинное тонкое лицо под копной черных, будто лакированных волос, прядями спадающих на виски. Увидев меня, она пронзительно рассмеялась, приветствуя меня на свой манер:

– Рада тебя видеть, красавчик тубаб!

– Привет, Мерлин.

Она называла меня «тубаб» – так в странах Запада черные называют белых. Пять лет назад я спас Мерлин от панели, когда она приехала из Бамако. Уже тогда ее заставляли голодать, чтобы не рвало от минета.

– Иди к нам, не бойся моих подружек.

Я приветствовал окружавших ее женщин: пять или шесть сладострастных угольно-черных бутонов стояли у затянутых фиолетовым бархатом стен. Их большие черные глаза напоминали «Заклинательницу змей» Руссо Таможенника.

– Ты по мне скучал?

– Прямо не знаю, как вынес разлуку.

У нее в груди что-то заклокотало. При каждом взрыве хохота она выставляла напоказ все свои зубы. Я разглядывал «подружек». Одежда из переливчатой ткани и пирсинг везде, где только можно, – в губах, в ноздрях, в пупке. Особенно меня заинтересовали их парики – косички, выбеленные прядки. Секс-бомбы в духе шестидесятых, на манер Дайаны Росс…

– Оставь. Они тебе не по карману.

– Я пришел не за этим.

– А тебе бы не помешало расслабиться. Тогда зачем ты здесь?

– Ищу Клода. Мне с ним надо поговорить.

– Загляни в «Атлантис». Его сейчас больше интересует антильская музыка.

Я попрощался с Мерлин и ее свитой. Выходя из «Кер Самба», я отметил, что не встретил там ни одной местной знаменитости – ни музыканта, ни сына посла, ни футболиста. Куда они все запропастились сегодня?

«Атлантис» располагался в ангаре в двух шагах от склада ковровых покрытий «Сен-Маклу», на набережной Аустерлиц. Перед широким крытым входом были установлены железные барьеры, между которыми проходили посетители. Им полагалось преодолеть рамку металлоискателя и подвергнуться ручному досмотру. Увидев меня, один из охранников, здоровенный конголезец по прозвищу Медвежонок проревел: «22, легавые пожаловали!» Раздался взрыв смеха. В качестве извинения он поставил мне на руку синюю печать, дававшую право на бесплатную выпивку. Поблагодарив его, я нырнул в полумрак. Качество здесь сменялось количеством.

«Атлантис» – это страна, которую «зук» омывает, как океан. Волны музыки, казалось, приподняли меня над землей. Передо мной расстилались тысячи квадратных метров, тонущих в полутьме, где на скорую руку были расставлены столы и скамейки. Я напряг зрение, полагаясь скорее на свое чутье. Так пловец отдается на волю волн.

Перешагивая через скамейки, я добрался до уставленной бутылками стойки. Как оказалось, один из барменов знавал меня в прежние времена. Я прокричал:

– Клод здесь?

– Кто?

– КЛОД!

– Должен быть у Пата. Там нынче праздник.

Вот почему я не встретил ни одной знакомой физиономии. Все на вечеринке.

– Пат? Какой Пат?

– Бакалейщик.

– В Сен-Дени?

Он кивнул и нагнулся, чтобы зачерпнуть пригоршню льдинок. Его жест привлек мое внимание к зеркалу напротив: в нем отражался тип, который никак не вязался с обстановкой, – белый, с мертвенно-бледным лицом, одетый в черное. Я обернулся, но никого не увидел. Неужели померещилось? Сунув бармену купюру, я пошел прочь, с трудом превозмогая усталость.

18

Я выехал на кольцевые бульвары через ворота Берси, а сразу за воротами Шапель свернул на автостраду А1. Вскоре чуть ниже уровня шоссе я увидел поблескивающие редкими огнями просторы парижского предместья.

3 часа утра

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 177
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?