Там, где живет мечта - Вадим Селин

– Это правда?! – возмущенно тряхнув черными кудрями, спросила Анна Сергеевна. – Бил ты мячом по прилавку или не бил?! Быстро отвечай!

– Мы с пацанами шли по рынку и увидели, что… – тихо сказал Саша и запнулся. Видимо, после вчерашней ссоры ему было неловко произносить мое имя. – Мы увидели, что Шура торгует молоком… И я ударил мячом по бутылке…

– Зачем ты это сделал?! – вознегодовала Анна Сергеевна. – Я не понимаю, зачем?!

– Пацаны на «слабо» меня взяли! Меткость хотели проверить!

– Какое еще «слабо»?! – возмутился полицейский. – Ты что, ребенок, что ли? Зачем ты поддаешься на эти провокации? У тебя есть голова на плечах? Ты вообще думаешь, что ты делаешь? Как я уже сказал, твой поступок попадает под Статью 20.1 и влечет за собой наложение административного штрафа в размере от пятисот до одной тысячи рублей или… – он выдержал паузу.

– Или?.. – у Саши испуганно расширились глаза, и он нервно сглотнул.

– …или административный арест на срок до пятнадцати суток с отбыванием его в спецприемнике МВД.

В кабинете воцарилось молчание.

У Саши нервно задергалась мышца на лице.

Михаил Семенович взял листок бумаги, ручку и пододвинул ко мне.

– Пиши.

– Что писать? – растерялась я.

– Если Шура напишет на тебя заявление, то мы заведем дело об административном правонарушении. – Полицейский пристально посмотрел на Сашу.

Саша сидел с округлившимися глазами и даже побледнел.

Анна Сергеевна с убитым лицом пристально смотрела на меня. Представляю, что она чувствует. Ее как обухом по голове ударила новость о том, что сына могут посадить в камеру на пятнадцать суток.

Признаться, мне тоже стало жутко. Если даже я испугалась, представляю, как страшно сейчас Саше.

– Шура, пиши, – ожила тетя Надя.

– Не буду я ничего писать, – сказала я и решительно отодвинула от себя бумагу. У футболиста в глазах вспыхнула надежда.

– Шура, пиши! Пиши, тебе говорят!

– Тетя Надя, пожалуйста, можно я сама решу? – стараясь сохранить терпение, сказала я. Честно говоря, она уже начала перебарщивать со своим вмешательством. – Не буду я писать никаких заявлений! Не хочу!

– Действительно, пусть Шура сама разберется, что ей делать, – поддержала меня мама.

– Я не буду писать.

– Ты уверена? – уточнил Михаил Семенович.

– Уверена, – твердо ответила я и встала со стула. – Мы с Сашей и так уже обо всем поговорили. Мам, пошли, нам пора в другой кабинет. До свидания, – попрощалась я, и мы с мамой вышли.

– А тем умникам, которые брали его на «слабо», передайте, что подстрекательство к совершению преступления тоже преследуется по Закону! – крикнул нам вслед полицейский.

За нами выскочила тетя Надя. Саша с Анной Сергеевной остались в кабинете.

Мама закрыла дверь. Но прежде чем она захлопнулась, я посмотрела на Сашу и увидела, что он смотрит на меня.

Не помню, как я давала дополнительные показания в другом кабинете, в голове был туман. Мы просидели со следователем полтора часа, а потом нас наконец отпустили, и мы вышли на улицу.

– Зорьку пора доить, мычит уже, наверно, – заспешила мама.

Я так переволновалась, что у меня даже коленки тряслись.

– Шура! – вдруг услышала я.

Обернулась и увидела Сашу.

– Ты спешишь?.. – смущенно спросил он.

– Да нет… – ответила я, хотя только что торопилась с мамой доить Зорьку. В его присутствии у меня путались мысли.

– Можно с тобой поговорить?

– Мам, ты иди, я сама приду.

– Ты уверена? – она неодобрительно посмотрела на Сашу.

– Да.

– Хорошо. – Мама оставила нас.

Парень нерешительно подошел ко мне.

Зачем он попросил меня остаться? Что ему нужно? Он ждал меня целых полтора часа!

– Шура… Спасибо тебе. Спасибо.

Я посмотрела на него и тяжело вздохнула.

Мы помолчали.

– После вчерашнего я был в таком потрясении… Даже на тренировку сегодня не пошел… Не мог поверить, что ты купила меня у Вики.

– Ты не так все… – хотела объяснить я, но он меня перебил:

– Пожалуйста, дай мне договорить. Я не мог поверить, что ты меня купила, но когда ты отказалась писать заявление… я как будто проснулся. Ты могла написать на меня заявление. Но ты этого не сделала… Ты выгородила меня и защитила от возможного ареста… Когда я вышел из кабинета, то у меня словно глаза раскрылись. Я осознал, что вчера неправильно все понял. Я подумал, что ты меня купила, но на самом деле все по-другому. Ты не купила меня. Ты отдала за меня самое ценное, что у тебя было.

– Да, дороже эскизов у меня ничего нет… Но я тоже не такая хорошая, как тебе кажется… Первый эскиз я отдала не ради встречи с тобой, а ради мести, я хотела пристыдить тебя за насмешки надо мной и, в свою очередь, заставить стыдиться.

Саша горько улыбнулся.

– Я сам в этом виноват. Если бы я не ударил по бутылке и не посмеялся над… Затеряевкой… Шур… – мягко проговорил он, – с первым эскизом все понятно. А второй?.. Его ты Вике за что отдала? Чтобы снова меня проучить или просто чтобы встретиться?.. – Саша заглянул мне в глаза.

– Чтобы встретиться, – ответила я и смущенно потупилась. – Чтобы тебя увидеть… Но все было сложнее… Ко мне пришла Вика. Я отдала ей эскиз. И в этот же самый момент позвонил ты и предложил встретиться! Я попыталась забрать у нее эскиз, но она не отдала. И воспользовалась им так, чтобы нас рассорить… Она разозлилась, что теперь мы можем встречаться без ее помощи… То есть… Да, вторым эскизом я купила встречу… Я просто хочу сказать, что вчера мне очень хотелось тебя видеть. Но я выбрала некрасивый способ для этого.

– А может, встретимся еще раз?.. – робко предложил Саша. – Только теперь по-настоящему, без эскизов. У меня на дне рождения.

Он смотрел на меня. Ветер развевал его задорные кудри.

Эмоциональные качели, на которых я качалась в последние дни, взлетели на вершину счастья. С плеч словно упала тяжелая плита. Сейчас я просто купалась в счастье.

И не знала, что случится на дне рожденья.

Если вчера я была расстроенная и подавленная, то сегодня пришла в школу радостная и внутренне торжествуя. Мы снова дружим с Сашей! Мы снова общаемся!

Весь день Вика искоса на меня поглядывала и была в недоумении – почему я такая счастливая, если мы с Сашей поссорились?

Я могла бы ей сказать: «А мы помирились!», но вчера мы с Сашей договорились об одной важной вещи: не общаться с Викой и ничего ей не рассказывать. Нужно держаться от нее подальше.