За стеной - Гарт Никс

— Ты что, сам поднимался на Гору? — спросил Роуэн и от удивления чуть не отпустил руку старика. — Как? Я хочу сказать, что даже я в этом году не бывал там. В прошлый раз я ездил на велосипеде и потратил на это три часа. Когда я вернулся, папа накричал на меня и сказал, чтобы я держался от Горы подальше.

— Такси, — сказал Берт. Ему было трудно разговаривать при ходьбе.

У них возникли некоторые трудности при выходе из Дома, но Берт с давних времен был знаком с матроной, или директором «Гостиницы, поддерживающей здоровье», как теперь назывался Дом. Они быстро поговорили, а потом она сама вызвала по телефону такси.

— Проследите, чтобы он не промок и не простудился, — сказал она Роуэну, подсаживая Берта в машину. — Удачи, Берт.

По дороге они остановились, чтобы купить немного еды, воды в бутылках, одеяла и керосин для старой печки в домике. У Берта с собой было много денег, старых пятидесятидолларовых бумажных купюр, которые несколько лет тому назад заменили на полимерные. Сначала девушка в банке не хотела принимать бумажки, особенно от Роуэна, но смягчилась, когда он показал на ожидающего в такси Берта и объяснил, что дед не любит «новые деньги».

На такси они доехали до Горы за полтора часа. Роуэн ожидал, что ворота будут заперты, и переживал, что Берту придется взбираться по тропе, но ворота были открыты. Дорога была неровной, но шофер такси сказал, что это не его машина и волноваться за ее сохранность следует хозяину.

— Кроме того, — добавил он, — если такой большой «мерседес» смог взобраться наверх, то и мы сможем.

Он указал вперед, и Роуэн и Берт увидели, что рядом с домиком припаркован большой темно-синий «мерседес». Около машины стояли два человека В одном из них Роуэн узнал отца и почувствовал, что большой комок тревоги, который жил в его животе весь день, превратился в ужас. Второй человек, в костюме и в темных очках, был ему незнаком.

— Папа уже здесь! — воскликнул Роуэн.

— Припаркуйтесь прямо у домика, молодой человек, хорошо? — попросил Берт.

Оба мужчины обернулись, чтобы посмотреть на прибывших. Вид у них был весьма озадаченный, затем лицо отца налилось кровью. Он подскочил к машине, рванул дверь и схватил Роуэна за шиворот.

— Какого черта?! Что ты тут делаешь, сынок? — крикнул он.

— Он мне помогает, — сказал Берт, медленно вылезая из другой двери машины. Его предупредительно поддерживал шофер такси. — Опусти его, Роджер. И потом, у тебя и твоего друга остается только две минуты, чтобы убраться из моих владений.

— Из ваших владений? — переспросил, улыбаясь, человек в костюме. Он посмотрел на Роджера. — Я так не думаю.

Берт расхохотался, блеснул его золотой зуб.

— Еще одна прыткая задница из города, которая не выучила урока, — сказал он. — Быть может, мне стоит представиться? Я — Альберт Сэлуэй.

— Сэлуэй? — повторил человек. — Сэлуэй!

Он посмотрел на Роджера Сэлуэя, и с его лица сошли улыбка и безмятежность. Теперь и он рассердился.

— Роджер, кто он вам? Может ли он каким-то образом претендовать на эту землю?

— Он мой пра-прадедушка, — пробормотал Роджер, стараясь не смотреть в глаза человеку в костюме и не отвечая на второй его вопрос.

— Это моя земля, — повторил Берт. — И была таковою почти семьдесят лет. И, как я уже сказал, у вас есть всего одна минута, чтобы убраться прочь из моих владений.

— Что ж, мы, кажется, начали с неверной ноты, — сказал бизнесмен, снова пытаясь улыбнуться. — Позвольте и мне представиться. Я — Джон Рэйгюл, представитель Первой Службы Космических Кораблей. Мы планируем построить здесь космодром. Нам нужен этот холм, поскольку… ну, он необходим для запуска кораблей.

Роуэн был поражен. Он впервые слышал о том, что Гора может быть использована для запуска спутников. Его очарование космосом было почти столь же велико, сколь и любовь к Горе, и в какой-то момент он подумал, что здорово иметь космодром рядом с домом. Но потом вспомнил, что они, в любом случае, переедут в Сидней и что космодром будет построен здесь только в том случае, если они потеряют Гору.

— Гора не продается, — сказал Берт. — Вы можете строить свой космодром в любом другом месте, мистер Рэйгюл. Таких мест множество.

Он оперся на одну палку, а другой широко обвел шепчущие на ветру огромные серые каучуковые деревья, стоящие подобно армии гигантов.

— Здесь есть деревья, которым по сто лет, — сказал Берт. — Здесь животные, которые сбежали из города. Птицы, которых вы больше нигде не сыщете. Здесь — в каждом камне и в красной глине, в коре деревьев и в листьях, в муравьях и пауках, в кенгуру и ехиднах — свои сказки. Вы построите космодром, и все они уйдут отсюда навсегда. А теперь у вас остается лишь тридцать секунд. Роджер, можешь повесить замок на ворота.

— Черта с два я повешу! — сказал Роджер. Он кинулся к старику и, казалось, хотел его встряхнуть, но увидел шофера такси, который наблюдал за этой сценой, — татуировка в виде змеи на его предплечье подергивалась вверх-вниз. И тогда Роджер наклонился к деду и зашептал:

— Берт, мы можем продать это место за три миллиона долларов! Три миллиона! Нам больше никто никогда не предложит таких денег!

— Эта земля не продается, — сказал Берт. — В любом случае, нам здесь не нужен космодром!

— Что ты городишь, старый дурак! — рявкнул Роджер. — Три миллиона! И я ПРОДАМ это, даже если должен буду для этого объявить тебя выжившим из ума и недееспособным!

— И все-таки, она не твоя, ты не можешь ее продать, — сказал Берт. Он поднял палку и слегка толкнул ею Роджера. — А теперь — пошел вон с моей земли.

— Я вернусь! — крикнул Роджер, краснота с его лица уже распространилась на шею и уши. — Я вернусь с постановлением суда о том, что я твой опекун. Я упрячу тебя обратно в Дом, и ты будешь там до тех пор, пока не помрешь. Надо было сделать это несколько лет назад!

Казалось, он снова хочет ударить Берта, но вместо этого он внезапно повернулся и направился к Роуэну, который прятался за ближайшим деревом.

— А что касается тебя, то лучше прячься, когда мы вернемся домой! — зарычал он, кинувшись к мальчику. Но Роуэн уже летел дальше, в кусты, он продирался сквозь заросли, сквозь паутину, ломая маленькие веточки и колючие кустарники. Когда он понял, что убежал достаточно далеко, то оглянулся назад. Боль от множества порезов и царапин добавилась к большой боли, которую он ощущал внутри.

— Я не вернусь домой! — крикнул он. — Я никогда не вернусь домой!

Ответом ему был красивый звук мотора «мерседеса» и скрип гравия под колесами машины. А затем наступила тишина, тишина зарослей. Роуэн почувствовал, что устал, и неожиданно быстро нашел короткую дорогу к домику.

Шофер такси помог Берту сесть в старое кресло возле домика и начал выгружать вещи из машины. Роуэн стал помогать, а шофер протянул ему руку.