Собственность Альфы - Екатерина Вострова

— Наверняка вы работали на Азара не бесплатно! Так что не стоит строить из себя жертву! — я разозлилась на ее манипуляции мной.

Эмма всхлипнула, но больше ничего не сказала.

Я нервно прошлась по комнате, думая, как поступить. Азара обязательно найдут, он не мог погибнуть. У него же регенерация оборотня, она не даст ему умереть. А я же видела, что оборот уже начался, когда выпрыгивала из машины.

Но что, если тело, о котором говорили в новостях — это и есть… Азар? Я закусила губы до боли, стараясь не заплакать — истерика и паника вновь набирали силу. Мне нужно время, чтобы прийти в себя и решить, что делать дальше. Вернуться в Академию — это крах жизни, там я ничего уже не смогу сделать. Лучше тогда мне было погибнуть вместе с Азаром.

— Хорошо… — еле слышно сказала я, зажмурившись от отчаяния. — Давайте скажем, что я беременна…

Почти полгода впереди — это огромный срок.

Эмма заметно расслабилась после моих слов. На ее губах появилась улыбка, она подергала блузку на груди, словно ей было очень жарко, и присела на кушетку.

— Это правильный выбор, девочка, — она полезла в карман, снова доставая коробочку с мелкими конфетками, невозмутимо высыпала на ладонь несколько штук, а затем протянула мне. — Хочешь? Нет? Ну как знаешь.

И закинула их себе в рот.

Доктор Асприна осталась в поликлинике утрясти все формальности, а завтра я должна была приехать к ней, чтобы она еще раз меня осмотрела — теперь подпускать ко мне других врачей было чревато, а у моего «прыжка» могли обнаружиться запоздалые последствия.

Впрочем, прямо сейчас в физическом плане я чувствовала себя более-менее хорошо. Отделалась небольшими ушибами и царапинами. Это, кстати, также сыграло в плюс к версии о моей беременности.

Зачатие от оборотня повышало регенерацию. И пусть на начальных сроках восстановление было не таким впечатляющим, как у самих нелюдей, к девятому месяцу, как я слышала, все царапины у счастливых мамочек заживали уже на глазах. С рождением ребенка суперздоровье уходило, но тем не менее прямо сейчас, услышав о беременности, меня отпустили домой вполне спокойно, не став настаивать на повторном осмотре и анализах.

Разве что девушка на ресепшене спросила:

— Может быть, хотите, чтобы я связалась с семьей вашего жениха?

— Нет! — выпалила так быстро и громко, что посетители в очереди обернулись. Только семейки Азара мне здесь еще не хватало для пущего счастья. — Просто вызовите мне такси.

Хорошо хоть Эмма подсказала адрес, а то я даже не знала бы, куда нужно ехать.

Машина приехала быстро. Разговорчивый улыбчивый таксист сначала пытался шутить, увлечь меня в разговор, но очень скоро, почувствовав мое настроение, просто включил музыку, и остаток дороги мы ехали под незатейливую попсовую мелодию, неожиданно точно попавшую в унисон моим мыслям.

«Отраженье луны дрожит,

Фары свет разрывает туман.

И одна на двоих жизнь

Лишь обман. Всё обман.

Снова кроет меня тобой

И сегодня в который раз.

Накрывает ночь тишиной

Всех вокруг, но уже не нас».

Последняя строчка отозвалась в самом сердце, и я почувствовала, как по щеке течет одинокая слеза. Я пыталась найти в себе силы разозлиться на Азара. Он оборотень. Он олицетворял все, что мне было чуждо. Как просто мне было бы сейчас, если бы я ненавидела его так же, как и всю эту гнилую систему, представителем которой он был.

Тогда, быть может, я бы даже могла порадоваться плану Эммы…

«Помню каждый вздох наизусть,

Поцелуев хмельной дурман

И один на двоих пульс…

Всё обман. Лишь обман.

Убивает ночь тишиной.

И секунды текут вспять.

Но как прежде вдвоём с тобой

Нам уже никогда не летать».

Ведь я почти не знаю Азара. Наши встречи можно пересчитать по пальцам, наши поцелуи… были ли они настоящими? Или просто я придумала себе образ благородного рыцаря, который хотел меня спасти?

И вместе с тем, казалось, только что вырвали часть меня, и теперь внутри все ныло и кровоточило. Даже если рана не смертельна, то прежней меня уже точно быть не может. Прежняя я осталась вместе с Азаром в потерявшей управление машине и так и не решилась прыгнуть.

— Извините, у меня нет с собой денег. Я зайду в дом за картой… — сердито смахивая слезы, обратилась я к водителю.

Лучше сосредоточиться на насущных проблемах. Это лучшее, что я могу сделать — просто разбить жизнь на маленькие отрезки и проживать каждый в отдельности, не думая больше чем на день-два вперед. Такой способ помог мне в свое время в академии, поможет он и сейчас.

Дверь коттеджа была закрыта, но я видела, как госпожа «Ледышка» прятала запасные ключи под неприметным камешком у входа, так что сразу же сунулась к нему.

Ключей не было.

«Значит, Ледышка дома», — подумала я, не уверенная, как мне относиться к этому факту. С одной стороны, сейчас просто необходимо было побыть одной. Уткнуться лицом в подушку и выплеснуть из себя все, что сейчас душило и не давало вздохнуть. С другой, Амалия ведь явно любила Азара. По-матерински, как любят детей няни, которые их вырастили. И кто, как не она, мог сейчас разделить со мной скорбь? Кто еще мог вселить в меня надежду и веру в чудо, рассказать тысячу и одну историю, как в детстве маленький Азар влипал в передряги и каждый раз выходил невредимым, сухим из воды…

«Сухим из воды… Сейчас пусть бы вышел хотя бы мокрым…» — невесело пошутила я про себя, толкая дверь. Та оказалась не заперта.

— Амалия, это я! — крикнула я, вбежав на второй этаж, где оставила у компьютера карточку, которую мне сделал Азар.

Затем так же быстро спустилась и, расплатившись наконец с таксистом, вернулась обратно в дом.

Лишь во второй раз до меня дошло, что домработница не стала бы сидеть в темноте. По спине проползли неприятные мурашки.

«А что, если вышедшая из-под управления машина — не случайность? Что, если тот, кто подстроил аварию, пришел добить и меня?» — меня прошиб холодный пот, а от страха пересохло горло.

Я замерла у порога, напряженно прислушиваясь к тишине гостиной. Если там не Амалия, то кто?

Сделала шаг вперед, крутя головой, пытаясь хоть что-то рассмотреть в темноте. Внезапно мне показалось, что сверкнули желтые нечеловеческие глаза. Так блестят в ночи глаза животных, например кошек или… оборотней.

— Азар! — сердце подскочило к горлу, страх ушел, словно его и не было. Оставив после себя только радостную надежду.

Я кинулась вперед, готовая броситься мужчине на шею, разрыдаться, накричать на него за то, что так меня напугал, и вместе тем бесконечно благодарить его за то, что выжил.