Рубиновая комната - Паулина Петерс

«Милая Виктория, – прочла она, – был очень рад снова встретиться с вами вчера на балу. Не согласитесь ли вы доставить мне радость покататься со мной в Гайд-парке в ближайшее время? Прошу, скажите “да” и не заставляйте меня ждать слишком долго. Искренне ваш Рэндольф».

«Рэндольф хочет со мной встретиться», – подумала Виктория.

Если неженатый мужчина приглашал на конную прогулку в Гайд-парке незамужнюю девушку, это прямо не означало, что он официально ухаживает, однако в глазах общества свидетельствовало о непосредственном интересе к ней. О подобных прогулках целыми днями сплетничали в салонах аристократии и высших слоев общества.

– Мисс Виктория… – Хопкинс протянул ей наполненный бокал вина. Казалось, он не заметил, как сильно она покраснела. – За наше совместное расследование.

Виктория склонила голову над бокалом. В свете лампы вино казалось темно-красным, почти фиолетовым, а его аромат был головокружительным.

– Да, за наше расследование, – отозвалась она.

«А еще за письмо Рэндольфа, и нашу прогулку, и за то, во что это, возможно, выльется», – девушка решила позволить себе немного помечтать.

«Какой чудесный день!» – позднее вечером Виктория сидела перед туалетным столиком и расчесывала волосы. В свете керосиновой лампы они отливали темно-рыжим.

После ужина они с Хопкинсом размышляли, как лучше всего действовать дальше. Хопкинс раздобыл карту Лондона и расписание приливов и отливов Темзы, а затем на основании сложных расчетов, которые Виктория не совсем поняла, пришел к выводу, что убийца сбросил тело в Темзу где-то между Беттерси и Саут-Бэнк. Поэтому они приняли решение зайти в полицейские участки указанных районов и выяснить, не подавал ли кто-нибудь заявлений о пропаже.

Взгляд Виктории переместился на письмо Рэндольфа, лежавшее на комоде, она осторожно коснулась его рукой. Да, девушка знала, что склонна слишком многого ждать от приглашения прокатиться, но тем не менее ей хотелось помечтать.

«Мое платье для верховой езды!» – вдруг вспомнила она. Вскочив, Виктория подбежала к шкафу. Она любила ездить верхом, но предпочитала делать это в брюках, поскольку полагала, что в дамском седле неудобно и непрактично. В последний раз она надевала платье для верховой езды года два тому назад. Поспешно сняв его с вешалки, девушка сбросила ночную сорочку и халат и надела его. Оно было очень узким, рукава и подол юбки – короткими. Оставалось надеяться, что миссис Доджсон сумет что-нибудь сделать с этим.

Однако когда Виктория попыталась застегнуть на спине пуговицы, шов и ткань под мышкой порвались. Негромко выругавшись себе под нос, девушка снова надела ночную рубашку и легла в постель. Слушая, как возится на кухне Хопкинс, она закрыла глаза и вскоре провалилась в сон. В ту ночь кошмары ей не снились.

Когда на следующее утро Виктория вошла в кухню, миссис Доджсон как раз собиралась выпить чашку чаю. Это был ее перерыв. На столе уже стоял поджаренный хлеб. Хопкинс налил чаю и Виктории, а затем направился к плите и принялся жарить яичницу.

– Мне кажется очень волнующим, что вы с мистером Хопкинсом решили найти убийцу сэра Френсиса и этой леди из Темзы. – Миссис Доджсон бесшумно поставила чайную чашку. – Мистер Хопкинс сообщил мне, что Скотленд-Ярд подозревает в убийстве сэра Френсиса суфражисток. Не то чтобы я не думала, что миссис Панкхёрст способна на подобный поступок. Но даже она заслуживает более компетентного расследования.

В то утро Виктория чувствовала себя еще слишком сонной и голодной, чтобы спорить с миссис Доджсон об Эммелин Панкхёрст и правах женщин.

– Миссис Доджсон, вчера вечером я впервые за долгое время примерила свое платье для верховой езды и порвала его. Кроме того, оно мне коротко, – сказала она. – Может быть, вы могли бы его подлатать и перешить?

– О, вы планируете верховую прогулку? – заинтересовалась миссис Доджсон.

– Да, с леди Хогарт, – солгала Виктория, чтобы не дать служанке забросать ее вопросами о Рэндольфе.

– Платье лежит в вашей комнате?

Виктория кивнула.

– Да, на стуле.

– Сейчас посмотрю, – миссис Доджсон поднялась и вышла из кухни.

– Я подумал, что вы ничего не будете иметь против того, если я сообщу миссис Доджсон о нашем расследовании. – Хопкинс поставил перед Викторией нагретую тарелку с яичницей. – Ведь в некотором роде миссис Доджсон…

– …часть семьи. Кроме того, рано или поздно она все равно узнала бы, – улыбнулась Виктория. – В газетах ничего нового об убийстве сэра Френсиса не писали?

На буфете лежало несколько недавно проглаженных экземпляров утренних выпусков. Все передовицы были посвящены убийству.

– Нет. – Хопкинс тоже присел и налил себе чаю. – Скотленд-Ярд, как и прежде, предполагает, что убийство имело политическую подоплеку. О том, что сэру Френсису выстрелили в лицо, в полицейском отчете упоминается, однако только в качестве еще одного доказательства того, что сэра Френсиса буквально казнили. Указания на личные мотивы инспектор Эрмитейдж в этом не усматривает, – и Хопкинс неодобрительно приподнял бровь.

– Ничего иного и ожидать не стоило.

В кухню вернулась миссис Доджсон и прервала их беседу.

– Мне очень жаль, мисс Виктория, однако ваше платье для верховой езды уже не спасти, – сообщила она. – Кайма недостаточно широка, чтобы его можно было удлинить. А на разрыв под мышкой мне пришлось бы нашить кусок ткани, что выглядело бы просто отвратительно.

«Вот и конец моей мечте поехать покататься с Рэндольфом, – расстроилась Виктория. – Новое платье для верховой езды я не могу себе позволить…»

– Кстати, фотография в «Спектейторе» действительно восхитительна, – просияла миссис Доджсон. – Как я и говорила вечером перед балом, ваш отец вами очень гордился бы. Что же до пожара в квартире рядом с Холланд-парком… Я разбираюсь в мужчинах, мисс Виктория. Ваш отец был джентльменом до мозга костей. Как и Хопкинс, я твердо уверена, что он никогда не сделал бы ничего бесчестного.

Ах, как бы ей хотелось на это надеяться…

Внезапно Виктория почувствовала, что у нее пропал аппетит. Положив нож и вилку на тарелку, она взглянула на Хопкинса.

– Я закончила завтракать. Как по мне, мы можем отправляться в путь.

– Прекрасно, мисс Виктория. – В его глазах блеснуло предвкушение.

Конка остановилась на Акр-лейн в Брикстоне. Хопкинс поднялся с деревянного сиденья, провел рукой по пальто, словно намереваясь стряхнуть грязь, – чисто инстинктивный жест. Несмотря на то что их расследование в районах Беттерси, Найн Элмс и Воксхолл результатов не дало, Виктория едва сдержалась, чтобы не улыбнуться. Хопкинс действительно относился к общественному транспорту с нескрываемым презрением, однако расстояния между районами города были слишком велики, чтобы их можно было пройти пешком, а в бюджете не осталось денег на извозчика.