Монстры хитрее всех! - Гитти Данешвари

– А что такого особенного в завтрашнем дне? – поинтересовалась Венера, глядя на полуразломанную куклу.

– «Фабрика зверств», – ответила Рошель, сверившись с календарем в своем гробофоне.

Поскольку мир погрузился в метеорологический хаос, состоящий из ураганного ветра, периодически повторяющегося града и продолжающегося проливного дождя, Робекка, Рошель и Венера приготовились ко дню, который, как они считали, будет полон событий.

– Может, стоит предупредить остальных? Рассказать им про записку? – спросила Робекка, выходя из покоев Крови и Моркови. Под мышкой она крепко держала Пенни.

– Если ты вдруг не заметила, я тебе сообщаю: мы сейчас парии [42], и нас никто не станет слушать. Благодаря нашему «анонимному» другу, он же Торалей, вся школа думает, что мы и есть печально известные «они», – объяснила Венера, проходя через паутинный занавес на выходе из общежития. – И потом, эти пауки – как они со всем этим связаны?

– Может, среди нас завелся паучий шептун? – задумчиво предположила Рошель.

– Чтобы носить этих кукол и записки, потребовалась бы целая армия пауков… не говоря уже о кошках, – отозвалась Венера. – А мы пока что ни единого паука не видели.

Когда три подруги вошли в главный коридор, их встретил нервирующий лязг и грохот. На улице продолжал бушевать ветер, ломая деревья, переворачивая скамейки и унося прочь то, что не было прикреплено к земле.

Пытаясь не обращать внимания на шум бури, Рошель заметила Сладость и Гадость и машинально окликнула их:

– Сладость! Гадость! Привет!

Но тролли не ответили. Они даже не посмотрели в ее сторону.

– Сладость! Гадость! – позвала Рошель уже погромче.

– Они тебя игнорируют, Рошель. Не принимай это близко к сердцу. Они просто боятся, – объяснила Венера.

– И чему я удивляюсь? Дьюс прислал мне сегодня утром письмо: написал, что Клео нервничает и запрещает ему помогать мне давать уроки троллям, – с ноткой сожаления посетовала Рошель.

– Быть непопулярной на удивление утомительно, – сказала Венера, сдерживая зевок.

– Девушки, извините, – произнесла мисс Подлётыш. – Можно вас на минутку?

– Э-э… да, конечно, – ответила Венера.

– Мне кажется, вы трое сделались жертвой намеренных несправедливых сплетен. И я, пожалуй, понимаю, как вы себя чувствуете. После событий прошлого семестра некоторые монстры до сих пор относятся ко мне с подозрением и уверены, что я затеваю недоброе. Некоторые даже следят за мной, – многозначительно произнесла мисс Подлётыш. – С таким отношением трудно что-то сделать и трудно не принимать его близко к сердцу. Но не забывайте, что монстры смотрят на вас сейчас через призму страха. И в такие моменты, в такие ужасные гнетущие моменты знаете о чем я себе напоминаю? Что со временем все пройдет. Просто сосредоточьтесь на том, чтобы перенести бурю с милосердием и состраданием, насколько удастся.

– Спасибо, мисс Подлётыш! – совершенно искренне поблагодарила преподавательницу Робекка. Слова драконицы глубоко тронули ее.

– И не забывайте – мое приглашение на чай с плюшками всегда в силе, – добавила мисс Подлётыш, промокнула глаза носовым платком и изящной походкой удалилась.

– Круче, чем Дика Полос. В смысле – вот это представление! – пробормотала Венера.

– Ты уверена, что это было представление? – усомнилась Робекка. – Может, мы неправильно истолковали те ее слова о плане? Может, она имела в виду свою карьеру в Школе монстров?

– Бу-у-ля-ля, Робекка! Ты что, на самом деле так думаешь? – спросила Рошель. – Ты веришь в то, что кто-то стал бы пробираться ползком через чердак, чтобы поговорить с ней о преподавательской работе?

– Да нет, пожалуй. Просто она говорила так искренне… Но, как ты уже сказала, она – великая актриса, – неохотно согласилась Робекка.

– Интересно, что она именно сегодня, а не в какой-нибудь другой день, приложила все усилия и даже всплакнула, чтобы привлечь нас на свою сторону, – задумчиво произнесла Венера. – Она явно хочет сбить нас со следа.

– Кто может мне сказать, как сделать молекулярную смесь для приготовления противогрибковой сыворотки для тыквенных голов? – спросил у класса мистер Хряп, потер свои маленькие остренькие уши и стал ждать добровольца.

В дальней части класса поднялась серая рука и даже затряслась, чтобы привлечь внимание мистера Хряпа.

– Кнопки-заклепки, ну что ж ты все нарываешься на моральную оплеуху? – поинтересовалась у Рошель Робекка и покачала головой.

– Рошель, как мне ни печально, но я все-таки скажу – опусти руку. Он ни за что тебя не вызовет, – прошептала Венера.

– Но я знаю правильный ответ!

– А мы знаем, как ты любишь отвечать, но все до единого ученики в этом классе считают нас угрозой для школы. Если мистер Хряп вызовет тебя, в кабинете начнется дурдом, – объяснила Венера. И тут из динамика внутренней связи послышалось потрескивание.

– Мисс Сью Нами, как это включается? – раздался голос директрисы Бладгуд. – Я сегодня обедала? У меня ужасно кружится голова.

– Это потому, что у вас в шее течь, мэм! – гаркнула мисс Сью Нами. – И кстати, это слышит вся школа.

– Ну, в таком случае… Привет, парни и девчонки! Это говорит ваша директриса. Я только что говорила с шерифом, и он сообщил мне, что на дороге от нас до города рухнуло не менее двадцати деревьев и столбов линий связи и электропередачи, так что, исходя из интересов всех участвующих, в Школе монстров объявляются первые в нашей истории всеобщие ночные посиделки.

– Не забудьте про «Фабрику зверств», – напомнила мисс Сью Нами директрисе Бладгуд.

– И еще у нас по-прежнему остается «Фабрика зверств», у которой, по результатам мирных переговоров Торалей-Клео, официально нет темы. Или, возможно, лучше будет сказать, что каждый может создать свою собственную тему…

Маленькие белые свечи, расставленные вдоль проходов Вампитеатра, отбрасывали длинные причудливые тени на стены, обтянутые фиолетовым плюшем. Лишившись электричества несколько часов назад, школа теперь полностью зависела от свечей и изобретательности.