Любовь в Техасе - Ферн Майклз

— Вот так, молодец, — приговаривал Мосс. — А теперь легонько, легонько. — Билли цеплялась за звук его голоса, обретая уверенность. Остался единственный контакт, возможный сейчас между ними, и она боялась потерять эту нить. — Давай прокатим маленькую леди, она впервые на такой прогулке. Спокойно, милая, спокойно.

Глаза девушки округлились под стеклами очков. Мосс ласково разговаривал с самолетом! Эти знакомые ласковые нотки в его голосе были предназначены вовсе не ей, а этой проклятой машине, куску железа с неровной, шероховатой кожей, размалеванной наподобие шлюхи!

— Мы поднимаемся, Билли. Держись! — И нос тренировочного самолетика круто задрался вверх. Билли вскрикнула, болезненно сглотнув комок, вставший в горле от страха. Снова зажмурив глаза, она решила больше не открывать их, пока не встанет двумя ногами на благословенную Богом землю. Она чувствовала, как ветер овевает открытые участки лица, свистит в ушах. Двигатель вибрировал, от чего по всему телу пробегали мурашки. Билли вцепилась в сиденье так сильно, что побелели косточки пальцев, и молилась, всей душой желая пережить этот момент, и следующий, и еще один, пока не окажется снова на земле. От ужаса сжималось сердце, леденела кровь, перехватывало горло.

— Вот моя девочка! Ай да красавица! Ну и молодец! — возбужденно выкрикивал Мосс.

В воздухе они провели больше часа. Билли судорожно ухватилась за край сиденья. В желудке чувствовалась ужасная тяжесть. Когда Мосс, наконец, посадил самолет на взлетную дорожку и подрулил к отведенному месту, Билли с трудом разогнула скрюченные пальцы, прижав их к ногам, чтобы распрямить.

Она возненавидела эту воздушную прогулку, каждую минуту, проведенную в самолете, более того, теперь окончательно поняла, что самолеты — ее соперники в борьбе за любовь Мосса. Жгучая ревность терзала ее душу при мысли об этом, как если бы самолеты были женщинами из плоти и крови.

Снова закрепив машину канатами, Мосс подошел, чтобы помочь ей выбраться из кабины. Его лицо лучилось от радости, расплываясь в улыбке.

— Боже, невозможно описать, как это здорово! Если я день не полетаю, то как будто полуживой! — Его рука протянулась мимо Билли, чтобы еще раз погладить округлость крыла. — Ты милая крошка, — сказал Мосс. — А ты — милый маленький второй пилот. — Он обнял Билли за плечи, прижал к себе и, широко шагая, повел по летному полю к ангару.

Едва они вошли в ангар, как Билли оторвалась от Мосса и толкнула дверь с надписью «Дамы». Колени у нее подогнулись, она наклонилась над унитазом, и ее стошнило.

* * *

Билли и Мосс перебрались в хозяйскую комнату на втором этаже дома 479 по Элм-стрит и наслаждались уединением.

Июнь сменился июлем, а дни становились все длиннее и жарче. По утрам Билли мучилась от приступов тошноты, которые старалась скрыть, не вставая с постели, пока Мосс не уйдет на базу. Но Агнес со своим острым соколиным взором, казалось, всегда стояла у дверей ванной, в то время как Билли каждое утро корчилась над раковиной. И в глазах матери появлялось выражение удовлетворения, которое Билли ошибочно принимала за злорадное осуждение.

— Плохое всегда случается с плохими девочками. — Как часто, подрастая, слышала она от Агнес эту самодовольно-ограниченную поговорочку. Все-таки теперь она замужем. В счастливом браке с изумительным мужчиной.

В глубине души Билли не сомневалась, что беременна, однако не сказала об этом ни единого слова. Пока врач не даст официального подтверждения, она просто молодая замужняя женщина с чувствительным желудком. Очень часто Билли замечала, как Мосс и Агнес обмениваются взглядами, а иногда казалось — у них гораздо больше общего, чем она думала вначале. Мосс не особенно считался с мнением ее матери, но вроде бы предпочитал обсуждать различные вопросы прежде всего с нею. Откуда взялось такое взаимопонимание между двумя такими разными людьми? Как это произошло? Билли робко попробовала заговорить об этом с Моссом, но он, не задумываясь, ответил, что у нее разыгралось воображение. Билли поверила.

* * *

Обед подходил к концу — свиные отбивные в сухарях, куда Мосс добавил кетчупа. Он любил острые приправы, в которых особенно нуждалась, по его мнению, пресная стряпня Агнес. Ему нравилось вонзать зубы в толстый бифштекс с кровью или в сочного жареного цыпленка, а не в свиную отбивную, которая жарилась до второго пришествия, или в ломтик мяса непонятного происхождения. Отбивные даже не были вырезаны из лучшей части туши. Нормированное распределение продовольствия никогда не имело отношения к Коулмэнам из Техаса.

— Чья очередь мыть посуду, твоя или моя? — спросила Билли, улыбаясь своему красивому мужу, сидевшему напротив.

— Обсуждайте этот вопрос между собой. У меня назначена встреча, — объявила Агнес, вставая из-за стола.

Мосс вызвался вытирать посуду. Он терпеть не мог возиться в мыльной воде и при иных обстоятельствах наотрез отказался бы от выполнения каких бы то ни было кухонных повинностей. Дома у них имелось достаточно поваров и экономок, которые и занимались хлопотами по хозяйству.

Билли любила оставаться с Моссом вдвоем на кухне, занимаясь всеми теми будничными делами, которыми занимаются молодые пары. Когда-нибудь у них будет свой собственный домик и качели на заднем дворе для их ребенка.

— Сегодня утром я слушала новости, — сказала она, счищая остатки еды с тарелок. — На «Энтерпрайз» назначен новый командир. Капитан Дэвис. Ты об этом знаешь, Мосс?

Зачем она говорит об этом? Зачем так настойчиво причинять себе боль, упоминая корабли, авианосцы, аэропланы, а потом видеть в его глазах страстное желание оказаться на месте боевых действий?

— Да, слышал. — Боже, он отдал бы правую руку, лишь бы находиться на этом корабле. Дэвис. Сказать Билли сейчас или потом? Лучше подождать. Зачем заводить разговор, если нет уверенности, что капитан Дэвис помнит о нем. Только тот факт, что Дэвис находился в Сан-Диего, когда Мосс проводил там тренировочные полеты, не означает, что капитан удовлетворит его просьбу о переводе на большой «Э». Ничего и никогда в своей жизни не желал он так страстно, как вырваться с военно-морской базы на Тихий океан.

Голос Билли звучал так тихо, что пришлось напрячь слух.

— Говорили про Мидуэй, — сказала она, погрузив руки в воду. — Ты рассказывал об этом совсем недавно, на прошлой неделе. Помнишь?

— Как я могу забыть? Большой «Э» отлично проявил себя и закрыл дискуссию о надобности в авианосцах. — Глаза Мосса всегда загорались, когда он говорил о таких вещах, а медленный, протяжный говор ускорялся до скороговорки. Паника охватила Билли. — Авиация, базирующаяся на берегу, малоэффективна для кораблей на море. Поэтому «летающие крепости» потерпели неудачу там, где успешно выступили боевые самолеты.

Мосс задумался, вспоминая карту Тихого океана, висевшую у них в общежитии. Он готов был поспорить на что угодно: на повестке дня большого «Э» стоял Гуадалканал. Заметив, что Билли замолчала, Мосс глянул на нее и увидел крупные слезы, катившиеся по щекам.