Коллекционер - Дмитрий Казаков

– Чем хорошо пиво? – развил мысль Шевайс. – Что пьешь-пьешь, а потом бах, бух! Просыпаешься, и все, что помнишь, – это вчерашний день.

– Так что там насчет… – Олег хотел вернуть беседу в прежнее русло, но его прервали.

– Чего ты всякую ерунду спрашиваешь? – заявил проводник из Талжонка. – Хороший ты человек, вижу я, искра в тебе горит. Давай я тебе кое-что другое расскажу! Знаешь ли ты, что помимо двенадцати «лепестков», есть и другие миры?

Про это Олег от кого-то слышал. Но вот о том, что в некоторые из них можно попасть, он даже не подозревал.

– Главное – место нужное знать! – заявил Шевайс, тыча кружкой вверх и расплескивая пену.

И он рассказал, что есть в Центруме места, в которых проводник открывает «дырку» не к себе домой и не в один из «лепестков», а в одно из многих пространств с совершенно необычными свойствами… В обитаемое или нет, с разумными аборигенами или населенное исключительно микроорганизмами, страшное или прекрасное.

– Почти все эти участки небольшие, так что на пару шагов в сторону отошел, и все, ничего не выйдет, – продолжал Шевайс, понизив голос, точно и в самом деле раскрывал огромный секрет. – И самое забавное, что такие же места есть и в наших родных мирах. Только работают они иначе…

И проводник из Талжонка объяснил, что если из окрестностей Москвы «дырка» наверняка откроется в Клондал, то с аномального участка можно попасть в Джаваль, Аламею, Краймар, вообще в любой уголок Центрума, и это без длительного и утомительного путешествия.

– Но как узнать, где находятся такие места? – спросил Олег.

– А это все просто, – отозвался Шевайс. – Каждый из проводников что-то, да знает. Один про пару мест, другой про третье… Ну и пограничники… Вот поверь мне. Что, интересно тебе?

– Еще как!

– Тогда закажи мне еще. – Шевайс одним глотком допил пиво и выразительно затряс кружкой.

Олегу вопреки ожиданиям рук не сковали и мешок надевать на голову тоже не стали.

– Свежее мясо повели! Свежее мясо! – провизжала Марша из своей темницы. – Возвращайся живым, красавчик!

Олега от этих слов передернуло, по спине и затылку побежали мурашки.

– Заткнись, женщина, – сказал тот из монахов, что пониже, со шрамом на щеке. – Иначе останешься без языка.

Марша отодвинулась так, что ее стало не видно, и зашипела, словно кошка.

А Олега повели по коридору, мимо ряда таких же клетушек, как у него, – тесных, смрадных и темных. Он старался не поворачивать головы, но краем глаза замечал, как внутри копошатся фигуры, мужские и женские, но все одинаково уродливые, слышал неразборчивое бормотание.

Старый Франчи встретил их у двери из ржавых железных прутьев, выводящей в каморку с грудой тряпья на полу.

– Проходите, добрые братья, – забормотал он, размахивая связкой ключей и угодливо кланяясь.

Лязгнул замок, они прошли каморку и очутились на лестнице, потянулись ступени, такие стершиеся, будто по ним ходили не одно тысячелетие. Через полсотни шагов открылся вход в еще один коридор, затем они прошли мимо самого верхнего, и при каждом обнаружился тюремщик, уродливый и грязный, лебезящий перед инквизиторами.

Наконец они миновали еще одну дверь, на этот раз обычную, не из решеток, но массивную и тяжелую. За ней обнаружился коридор с высоким потолком и узкими бойницами, через которые падал рассеянный дневной свет.

Олегу он показался болезненно ярким, а от свежего воздуха он в первый момент едва не задохнулся.

– Слушай, он же воняет, – заметил тот из монахов, что повыше. – Что делать?

– Велели привезти прямо таким, каков есть, – флегматично отозвался второй. – Осмелишься нарушить распоряжение преподобного?

На это первый инквизитор не нашел чего возразить.

Еще одна лестница, новый коридор, на этот раз с настоящими окнами в левой стене. В одном Олег увидел лежащий далеко внизу двор, огражденный крепостной стеной с зубцами, а за ней пейзаж Лирмора, вздымающиеся над паутиной улиц громадные «пузыри» храмов.

Коридор привел к двери, украшенной изображением Священного Ока, а за ней обнаружилась самая настоящая приемная, как у земного бизнесмена или чиновника средней руки, разве что без компьютера на столе.

Ну и секретарь тут был мужского пола и носил рясу, черную с белым кушаком.

– Заводите, – приказал он.

За приемной, как и положено, располагался кабинет, просторный и светлый. Задняя стена была увешана картинами – в центре портрет нынешнего короля, сидевшего на троне и поднимавшего для благословения руку, и окружали его зарисовки на религиозные темы. Воплощение Божественных Отпрысков, Избиение Праведников, еще какие-то сюжеты, которым Олег не знал названия.

– Вот мы вновь и встретились, человек по прозвищу Соловей, – сказал Вито Цагене, глава Ордена Взыскующих Истины. Он сидел в кресле, а стол перед ним был завален кипами бумаг.

Олег пожал плечами.

– Помнишь, что я, ничтожный, сказал тебе во время нашей прошлой беседы? – поинтересовался глава инквизиции.

Вопрос не подразумевал ответа.

– По глазам вижу, что помнишь, и хорошо это, ибо мне как лицу духовному, пусть и недостойному, положено беседовать с мирянами так, чтобы они запоминали эту беседу, – продолжил Цагене. – А изрек я следующее – если ты примешь нас всем сердцем… Ничтожество наше всякому видно, сила же и мощь откроется только достойнейшему. Предашь – умрешь.

Да, это обещание Олег помнил и не сомневался, что сидящий за столом человек его выполнит.

– Убить тебя – что раздавить таракана. – Глава инквизиции оттопырил нижнюю губу. – Даже проще… Но куда полезнее будет все же сделать так, чтобы ты стал служить нам.

– А почему я должен вам служить?

– Всякий человек кому-нибудь или чему-нибудь да служит. – Цагене небрежно махнул рукой. – Другому человеку, организации, идее, алчности или честолюбию, собственным или чужим иллюзиям. Всякий, кто думает, что он сам по себе, что он свободен от оков служения, всего лишь глупец… А теперь скажи, откуда ты взял это?

Глава инквизиции выложил на стол прибор, очень похожий на компас, с корпусом цвета красной меди.

– Э… нашел, – сказал Олег.

Резкий поворот беседы слегка сбил его с толку, да и вообще голова после едва не суточного пребывания в темнице Замка Истины была мутной, соображалось с трудом. Волнами накатывала слабость, время от времени напоминала о себе простреленная нога, и очень хотелось сесть. Прямо на пол, застеленный толстыми черными коврами.

– Где? При каких обстоятельствах? Когда это случилось? – спросил Цагене. – Ответишь на вопросы искренне, и тогда я, грешный, вынужден буду отступиться от своего обещания и оставить тебя в живых. Если же будешь молчать или врать, тогда…