Молодая Элита - Мари Лу

Не будь я до смерти напугана, то рассмеялась бы ему в лицо. Можно подумать, что инквизиторы заслуживают большего доверия.

– Не молчи, Аделина, – предостерегает меня Терен. – Мне бы очень не хотелось устраивать здесь свой спектакль и арестовывать тебя.

Барабанов стало больше. Два или даже три. Под их ритм я слегка поворачиваю голову и не своим, сдавленным голосом спрашиваю:

– Что вам от меня нужно?

Оглушительная барабанная дробь мешает Терену говорить. Он наклоняется почти вплотную к моем уху:

– Ты у них новенькая. Скорее всего, ты многого не знаешь об их истинных намерениях. И об их деяниях тоже. Думаю, скоро ты восполнишь этот пробел. – Терен придвигается еще плотнее. Его шепот становится неистовее. – А теперь слушай, как мы сможем помочь друг другу.

С чего он решил, что я захочу ему помогать? Изо всех сил пытаюсь успокоиться. В памяти встает утро моей казни. Взгляд бледных глаз Терена. И непонятная, темная сила, льющаяся из этих глаз.

– Наблюдай за всем. Все подмечай, – шепчет Терен. – Смотри, слушай и запоминай. Теперь я знаю, где ты находишься. Время от времени я буду тебя навещать и очень надеюсь, что ты согласишься делиться со мной своими наблюдениями.

Мое сердце бьется в одном ритме с барабанами. Я не могу дышать.

– Если ты согласишься, я не только сохраню тебе жизнь, но и сделаю очень богатой. Любые твои желания будут немедленно исполняться. – Он улыбается. – Ты сможешь искупить свою вину перед богами и из презираемого существа превратиться в спасительницу.

Терен говорит все увереннее. Меня больше не увлекает танец Раффаэле и его партнеров. Хотя, наверное, это очень красиво и эротично. Движения Раффаэле говорят, что он испытывает одинаковую страсть и к девушке, и к парню.

– А если откажешься, я уничтожу не только тебя, но и все, что тебе дорого.

Мою грудь захлестывают волны страха и злости, сливаясь воедино. Я слышу шепот. Зловещий шепот демонов.

– Откуда вам знать, чтó мне дорого? – сердито спрашиваю я.

– Ты никак уже забыла о своей младшей сестре? До чего холодное у тебя сердце.

Виолетта. Сердце сжимают ледяные когти. Вспоминаю кошмарный сон, когда я пыталась успокоить напуганную грозой Виолетту, а оказалась в Подземном мире.

«Он просто пытается взять тебя на крючок», – мысленно твержу себе.

– Да и что вообще вы знаете о моей сестре? – огрызаюсь я вслух.

– Достаточно много. Утром, накануне твоей казни, она приходила ко мне, умоляла сохранить тебе жизнь. Ты об этом не знала? Теперь твой черед. Ее жизнь – в твоих руках.

Это ложь.

– Она не стала бы просить за меня.

– Ты думаешь, я пришел сюда ради словесных игр с тобой? – с нескрываемым удивлением спрашивает Терен.

Я колеблюсь. Я уже не столь решительна, как в начале этого жуткого разговора. А вдруг Терен говорит правду? Вдруг Виолетта приходила просить за меня и они ее арестовали? Разум по-прежнему полон шепотов, в которых мне не разобрать ни слова. Они лишь добавляют мне страху. Я почему-то думала, что Виолетта покинула дом нашего отца, приняв предложение какого-то из ее состоятельных женихов. Мне и в голову не приходило, что сестра сейчас может томиться в застенках инквизиции.

Виолетта, зачем ты пошла просить за меня?

– Я вам не верю.

Терен молчит. Какое-то время мы слушаем барабаны. Потом возникает ощущение, что он вообще ушел. И тогда я опять слышу его голос:

– Веришь ты или нет, но твоя сестра у меня в руках. И я буду с наслаждением ее пытать. Пытать до тех пор, пока однажды, стоя на красивом балкончике Двора Фортунаты, ты не услышишь ее крики.

Он врет. Врет. Старается взять меня на испуг.

Мысленно я вижу искаженное страхом, заплаканное лицо Виолетты. На нем не только слезы. Кровь.

– Дайте мне время, – наконец шепчу я, не находя других слов.

– Конечно, – участливо отвечает Терен. – Мы же на одной стороне. И скоро ты поймешь, что сражаешься за правое дело. – В его тоне звучит уважение. – Аделина, ты поможешь мне исправить этот мир.

Я оказалась в самой середины паутины.

– На следующей неделе я хочу тебя видеть в Башне инквизиции, – шепчет Терен. – Жду от тебя полезных сведений.

– А откуда мне знать, что меня не схватят, едва я переступлю порог башни?

– Глупая девчонка! – раздраженно бросает Терен. – Если бы я хотел тебя арестовать, то сделал бы это прямо сейчас. Зачем мне тебя арестовывать, если ты можешь быть моей маленькой помощницей? – Он снова наклоняется к самому моему уху. – Если мне понравятся принесенные тобой сведения, твою сестру будут кормить деликатесами и баловать до следующего твоего прихода. Если же ты не придешь… – Терен замолкает. – В таком случае и я не стану выполнять свою часть сделки.

Тогда он просто убьет Виолетту. У меня нет выбора. Молча киваю.

Никакого ответа. Моя щека больше не ощущает его дыхания. В гостиной очень тепло, но у меня по телу ползут мурашки. Барабаны замолкают. Раффаэле и пара консортов кланяются зрителям. Вокруг меня все вскакивают на ноги, громко и неистово аплодируя. В этом хаосе я отчаянно пытаюсь отыскать Терена.

Но его уже нет. Он растворился среди множества масок, будто и не было. Только его слова остались, повторяясь опять и опять.

Меня против моей воли сделали шпионкой.

Да помогут мне боги.

Пусть все знают: я не предатель. И не шпион.

Надпись, оставленная неизвестным узником на стене камеры в эстенцианской тюрьме

Я молча покидаю гостиную и иду к себе. Раффаэле хмуро поглядывает на меня. Я выхожу в главный двор, оборачиваюсь, с усилием одаряю его улыбкой и тороплюсь дальше. Он перехватывает меня в потайном коридоре.

Чувствуется, он искренне обеспокоен моим состоянием. Он слегка касается нитей моего сердца. Его пальцы трогают мою щеку. Веки его еще покрыты золотистой пудрой. Ресницы черные и неестественно длинные.

– Пока мы танцевали, я наблюдал за тобой, – говорит он. – Мне показалось, что ты чем-то испугана. Может, тебя кто-нибудь обидел?

Я снова выдавливаю улыбку. Мне не хочется, чтобы он подходил очень близко. Тогда он слишком многое почувствует.

– Никто меня не обижал. Но страшно мне было. Вокруг столько незнакомых людей. И все они пялились на меня. Наверное, это прежние страхи. Я не привыкла бывать на публике. – Я пытаюсь снова улыбнуться. – Никогда не видела, как ты танцуешь.

Раффаэле внимательно смотрит на меня. Я стараюсь себя успокоить, мысленно твердя, что ему не проникнуть в мои мысли. А пульсирующие нити силы ничего особенного ему не скажут. Если мое поведение кажется ему странным, пусть считает, что это вызвано его выступлением или большим наплывом гостей.