Абсолютные миротворцы - Олег Дивов

Адмирал, всё ещё очень несчастный, лично провожал дедушку к самолёту, и тот на прощание сказал:

– Мы получили важный опыт, я всё передам сантехникам, пусть обрабатывают. И на словах добавлю, как вы тут с «Неводом» корячитесь и как им должно быть совестно. А про навигационные аварии, хе-хе… Да ладно тебе, наплюй и забудь. То есть это всё ужасно, но… Ты представь, что было бы, окажись на моем месте Товарищ Замполит. Ну представь на минуточку. По-моему, довольно забавно.

Командующий флотом улыбнулся впервые за последнюю неделю. Потом рассмеялся. И осёкся, только когда дедушка обернулся уже на последней ступеньке трапа:

– А за медведя тебе – отдельное спасибо! Я думал, они вроде стихийного бедствия, жить вам не дают, работать мешают. А вы с ними вон как по-свойски. Пара дней – и зверь почти ручной. Молодцы! Продолжайте в том же духе. Ну, счастливо!

Невероятно, но факт: после отъезда дедушки навигационные аварии на Северном флоте быстро пошли на убыль.

Зато белые медведи полезли отовсюду, прямо жизни от них нет, и работать мешают страшно.

Мы – трактористы, других таких нет. Редкие люди, штучный товар. Ребята с добрыми глазами, собачьим нюхом, крепкими нервами и особыми умениями.

Я в профессии один из старейшин и отцов-основателей, уважаемый человек. Сейчас я сижу в кафе на втором этаже торгового центра «Мономах» – вот же тупое название – и таращусь в окно другого торгового центра с ещё более тупым названием. Наблюдаю за парнем, которого тихо ненавижу. Он ни в чём не виноват, просто самим фактом своего существования губит мой бизнес и убивает наше дело напрочь.

Молл «Золотой век» ничем не лучше других, но уличный поток заметно тормозит перед ним. И прохожие здесь – обычные горожане: очки на глазах, затычки в ушах, торопливый шаг. Но каждый сбивается с шага на подходе к огромной стеклянной коробке. И если у человека хотя бы пять минут в запасе, его будто пылесосом втянет в магазин.

Я-то знаю, кто творит это невинное колдовство.

Ресторан на втором этаже «Золотого века» забит до отказа. В углу, спиной к залу, сидит Яценко и монотонно работает суповой ложкой. Борщ там вкуснейший, к нему бы ещё графинчик водочки со льда, но трактору на работе выпивать не положено. Яценко буквально с одной рюмки впадает в меланхолию, начинает жалеть себя – творческая натура, гений непризнанный, – а для трактора это гроб. Трактор должен твёрдо помнить, что он симпатяга, несёт радость людям и все его обожают…

– У нас на третьем открылся слот.

– Ну и закрой его.

Будь моя воля, этот Яценко не просыхал бы.

– Хочет Ефимова на третий.

– Раз сама хочет, ей виднее, пускай идёт. Время не забудь проставить.

Трижды я подкатывал к Яценко с предложением вписаться ко мне в бригаду, и трижды он меня посылал, весьма презрительно. Его понять можно. У меня пашут обычные трактора, а этот тип, если идти по аналогии – карьерный самосвал. Ему каждый день твердят, что он уникум. И ведь не врут.

«Аттрактор» – термин расплывчатый, так называют мастеров активной рекламы, способных формировать и транслировать позитивные образы на местности. Мы работаем, что называется, «в поле», физически подтягивая клиента к товарам и услугам. Даём людям мягкий посыл: «Не проходите мимо». Как именно мы это организуем, наши заказчики в общем и целом знают, но не очень верят, ибо магия и колдунство. А нам всё равно, была бы честь предложена. Поэтому для клиентов я тоже просто «аттрактор», и пускай, мне не жалко. Но внутри профессии мы чётко разделяем, кто здесь трактор, а кто тракторист.

Трактор, он машина добрая, но туповатая, сдуру задавить может.

Тракторист делает так, чтобы трактор давил кого надо и не насмерть.

Были у меня в бригаде, ещё в первом составе, два напарника, Лёха и Лёха, узкие специалисты – вызывали у прохожего народа стойкое желание развлечься и отвлечься от суеты будней. Шарашили позитивом метров на пятьдесят во все стороны. Если в торговом центре был кинотеатр, я их туда сажал прямо с утра, и они, что называется, кассу делали. А потом Лёхе с Лёхой подбросили халтурку на стороне – пригласили открывать ирландский паб. Я не возражал: пусть ребята подработают в выходные и расслабятся заодно. Они и расслабились: отпахали в том пабе лишних трое суток по собственному почину и за свои деньги, с короткими паузами на пьяную драку и визит в полицейский участок. Дрались эти балбесы со мной, когда я приехал их вытаскивать. Из участка их вызволял тоже я, естественно. После чего две неблагодарные скотины завалились обратно в паб, и вскоре он закрылся навсегда, потому что Лёха и Лёха разнесли его в клочья. Спасибо, не своими руками. Просто им стало в какой-то момент окончательно хорошо, и парни сгенерировали атмосферу типично ирландского буйного веселья, как они это себе представляли, да ещё с поправкой на русский колорит. Поблизости хватало питейных заведений, и Лёхи собрали тёплую компанию: еврей со скрипочкой, цыгане с медведем, голые бабы (изначально это был стриптиз), свадьба, поминки, футбольные болельщики, компания байкеров и бухой в дымину экипаж дорожно-патрульной службы: гулять так гулять.

Медведь, бедняга, как сообразил, чего творится, всё удрать порывался – на него наше тракторное колдунство не действует. Говорят, едва откачали потом несчастное животное.

Я бы после такого сам себя уволил за потерю бдительности, но успел проявить оную бдительность раньше и своевременно уволить этих двоих. Прямо как вышел из полиции, увидал, куда Лёха и Лёха опять намылились, попросил их одуматься, выслушал ответ, так и побежал увольнять, пока не началось.

Нам даром не нужны добрые волшебники, несущие радость людям в приказном порядке. Это всегда плохо кончается. У нас в трудовом договоре записано: сиди, зараза, смирно и наслаждайся жизнью, избегай контактов, никого не провоцируй, никем не манипулируй. Ты – активная реклама, вот и прикидывайся билбордом. А не психотронной пушкой, каковая ты есть в реальности. Тебе запрещено на работе нервничать и напиваться, впадать в тоску и влюбляться. Иначе куда ты стрельнешь и как именно, неизвестно, но точно мало не будет. Никто ничего не докажет, поскольку сам факт существования тракторов наукой не признан, но совесть-то надо иметь…

– Ефимова на месте.

– Понял. Свистни Чуркиной, чтобы готовилась тоже идти на третий.

– Почему?

– По кочану. Увидишь.

Два молла, два одинаковых стеклянных ящика, разделяет широкий бульвар. В «Мономахе» моя тракторная бригада орудует уже несколько лет, это наша территория. Пока что наша. Год назад «Золотой век» тоже был наш. Потом они наняли Яценко, и мне вежливо, с извинениями, предложили выметаться. Пришлось четверых из бригады перевести в резерв. Думаете, так просто человека списать, если для тебя каждый трактор – почти дитя родное? Ты их всех отыскал, натренировал, замотивировал, регулярно кому слезы утирал, а кому и сопли… Держимся теперь за «Мономаха» зубами. Постоянно кто-то из моих на ступеньках ошивается, чтобы прохожих с улицы цеплять.