Негатив. Том II - Павел Корнев

Теоретические занятия сегодня перемежались практическими демонстрациями, но камерными — аудиторию мы не покидали, работали друг с другом. А вот Герман Харитонович лекций читать не стал.

— Пока кинетический экран не отработаете, к новым темам переходить смысла не вижу, — проворчал он и строго спросил: — Практиковались?

Все закивали, даже я.

— Готовьтесь! — распорядился лектор, вытянул из жилетного кармашка часы и выжидающе посмотрел на циферблат.

Я решил не торопиться и отошёл в угол аудитории. Там потянулся к сверхсиле, стал трансформировать её в кинетическую энергию, а ту в свою очередь перебрасывать в плоскость перед собой. Принцип был мне понятен, с давлением проделывал такое на раз-два, тут же ничего путного не выходило. Попросту не получалось согласовать векторы силы.

— Линь! — скомандовал Герман Харитонович. — Ты последний остался!

Ну да — остальные уже отстрелялись, и довольным после общения с лектором не выглядел ни один. Заранее морально готовясь к нагоняю, я двинулся по проходу, край кинетического экрана зацепил парту, и ту кинуло вперёд, а меня отбросило назад. Всё случилось столь стремительно, что даже сверхспособности задействовать не успел — от удара спиной и затылком о стену даже звёзды из глаз посыпались.

— Убьёшься ведь, бестолочь, — вроде бы даже ласково посетовал лектор и стукнул пальцем по краю столешнице, пресекая смешки. — Ну-ка, цыц! Он хоть что-то изобразить смог!

Дальше начался разбор ошибок, Герман Харитонович по очереди работал с каждым из слушателей и со мной наравне со всеми. Что-то вроде бы даже начало получаться, но полноценный экран сотворить не удалось, только взмок зазря.

Потом стреляли в тире и отрабатывали перемещения по коридорам и комнатам, учились правильно входить и прикрывать друг друга. А напоследок вновь отправили отрабатывать технику закрытой руки. На этот раз Кирилла и Елисея отсылать не стали, ватники и маски выдали всем. Точнее сказать — всем кроме меня, мне вручили стёганую куртку.

— Это Герман Харитонович попросил? — пошутил я, пряча за ухмылкой неуверенность.

— Он предложил вообще ничего не давать, — отшутился наставник по стрелковой подготовке. — Не жмись, Линь! Техника у тебя получше других, надо развиваться. Как говорится: тяжело в учении, легко в бою!

Выстрелил он без всякого предупреждения, и словно киянкой в грудь долбануло. Как устоял на ногах — не знаю. И снова: выстрел! выстрел! выстрел!

Когда опустел барабан магазина, мне дали отдохнуть, заодно собрали всех и начали втолковывать, как нужно двигаться, дабы максимально затруднить противнику прицеливание — раскачивая корпус и передвигаясь не строго по прямой, но рывками из стороны в сторону.

— Кинетический щит пока ещё выставите, а таким вот макаром сумеете пару секунд выгадать, — заявил инструктор. — Это сейчас вам кажется, что смешно эдакие коленца выкидывать, а под обстрел попадёте, вспомните мою науку добрым словом. Неопытному человеку сможете прицел на раз-два сбить, да и опытные в сшибке на встречных курсах особой меткостью не блещут.

Дальше с небольшим перерывом по мне расстреляли ещё два барабана, и, надо сказать, за исключением первого неожиданного выстрела, прикрыться не удалось ещё разве что от пары-тройки попаданий.

— Учись двигаться, курсант, — наставительно заявил наставник под конец занятия. — Пригодится!

«Хочется верить — нет», — подумал я, через силу улыбнулся и поплёлся вслед за сокурсниками в душевую. Там обнаружил два здоровенных кровоподтёка на рёбрах и ничуть не меньший синяк на бедре, а в остальном — порядок. Прочие удары ощущал, конечно, но более-менее предугадывал, куда именно угодит каучуковый шарик, и успевал концентрировать там сверхсилу.

— Дела! — присвистнул Елисей. — Меня и в ватнике чуть с ног не сбивало!

— Дело привычки, — махнул я рукой. — Когда палкой лупасят, тоже приятного мало.

— Это где такие тренировки? — полюбопытствовал вытиравшийся полотенцем Кирилл.

— А кто говорил о тренировках? — с усмешкой заявил я, не став вдаваться в детали.

— Ну ты прям железный! — рассмеялся кто-то из сокурсников.

Но — увы, железным я пробыл примерно до вечерней тренировки, а там как начал разминаться, так мигом все ушибы прочувствовал, даже те, которые поначалу не болели. Немного помедитировал, ускорил регенерацию и рассасывание гематом, но и так едва отзанимался. Да ещё ближе к концу пожаловал Михаил Дмитриевич, вызвал с полдюжины бойцов, в том числе и меня, и начал ставить нам технику ножевого боя. Филонить прапорщик никому не давал, и в раздевалку я буквально уполз. Ещё и под душем спокойно постоять не дали — Матвей и Макс при виде синяков пристали с расспросами, пришлось отшучиваться.

Завалился я после этого спать? Как же, как же! Заварил травяной сбор, влил в себя весь чайничек и, оставив комнату в распоряжении Василя и Вари, потопал на полигон. Нужно было второй раз войти в резонанс, чтоб его так…

В среду продолжил следить за Юлей, уже без былого энтузиазма, но и не для галочки, скорее просто понравилась эта игра. И в первую очередь возможностью опробовать на практике то, что давали на курсах, пусть условия в институте были и не самые подходящие.

Ещё впервые посетил занятия по судебной психиатрии. Вёл их Владимир Прокофьевич Лагинский — седовласый старичок с бородкой-клинышком, а слушателей было раз в пять меньше, нежели на курсе Рейса, и потому незамеченным моё появление не осталось.

— Подойдите, молодой человек! — потребовал лектор перед началом занятия, пришлось выбираться с заднего ряда, топать к кафедре и объясняться.

Старичок оглядел меня через нацепленное на переносицу пенсне и благосклонно кивнул.

— Что ж, это послужит вам уроком. Как говорится: за одного битого двух небитых дают. Садитесь.

Я вернулся на своё место, про себя отметив, что общаться во время занятия тут в любом случае не с кем: на основы судебной психиатрии записались исключительно старшекурсники, знакомых лиц не заметил вовсе. Лекция оказалась весьма интересной и познавательной, не особенно расстроило даже обширное домашнее задание и напутствие лектора уже персонально мне найти и переписать конспекты пропущенных занятий, будто ему было хоть какое-то дело до успеваемости вольного слушателя.

Напоминать о своём статусе реликту ушедшей эпохи я не стал, взял под козырёк и поспешил в столовую, оттуда — на процедуры. Поначалу всё шло по стандартной схеме, но вот уже после парилки, Леопольд придержал меня и пустился в путаные объяснения:

— Сейчас входишь в резонанс и копишь энергию двадцать три секунды, потом выплёскиваешь в два раза больше сверхсилы, чем приходит. Понял?

Пришлось покачать головой.

— Не особо.

— Ну, смотри. Резонанс условно даёт тебе сто процентов. Ты набираешь половину, а затем начинаешь присовокуплять к входящему потоку такое же количество энергии из набранного потенциала, чтобы скидывать в два раза больше прихода. В результате взвинтишь процесс и уже в самом финале втянешь в себя за счёт ускоренного оттока чуть больше энергии. Так понятней?