Война "невидимок". Последняя схватка - Николай Шпанов

На пороге стоял Карл, тот самый верзила с челюстью бульдога и лбом гориллы, которого Витема видел у Фюрстенберга. Рука Витемы невольно опустилась в карман, где лежал маузер.

Карл вошел в номер Витемы, как к себе домой, и запер дверь на ключ. Не спеша размотал шарф, обвязанный вокруг бычьей шеи.

— Предложили бы чего-нибудь согревающего, что ли, — грубо проворчал он. — В этой чертовой стране можно подохнуть от холода и трезвости.

— Прежде всего принято здороваться, когда входишь, — ледяным тоном сказал Витема, скептически оглядев пестрое из эрзац-шерсти пальто Карла и его зеленую шляпу. — Ваш цирковой наряд повесьте вон там, — и брезгливо ткнул пальцем в сторону вешалки.

Карл исподлобья глянул на Витему; безбровые глазки сверкнули злобой. Он расселся в кресле, бесцеремонно повернул к себе электрический камин, около которого стоял Витема, и стал греть багровые лапы с плоскими и тусклыми, как свинцовые бляхи, ногтями.

Каждое движение Карла коробило Витему, но он подавил нараставшее раздражение, повернулся к нему спиной, выбрал в коробке сигару и, не предлагая гостю, закурил.

Но на Карла этот холодный прием, по-видимому, не производил впечатления. Отогрев руки, он сам потянулся к хозяйскому ящику. Витема услышал, как щелкнули зубы гостя, откусывая кончик сигары. Оторвав край лежавшей на столе газеты, Карл зажег его о спираль камина и закурил. Насладившись несколькими затяжками, поднялся и, не обращая внимания на продолжавшего стоять спиной к нему Витему, прошел в ванную комнату. Через минуту оттуда раздался его голос:

— Эй! Капитан!..

Витема продолжал стоять. Кулаки его сжались.

— Кажется, я к вам обращаюсь, — сказал Карл, появляясь с кисточкой для бритья в руке. — Помогите мне побрить голову. — Заметив удивленный взгляд Витемы, он добавил: — Здесь есть кое-что и для вас, — и похлопал себя по темени.

Витема понял. Намылив голову Карла, он принялся быстро орудовать бритвой. Хотелось поскорее узнать содержание письма. То, что письмо поручили передать именно Карлу — человеку из личной охраны Фюрстенберга, — свидетельствовало о важности сообщения.

Как только Витема закончил бритье, Карл достал из бумажника таблетку.

— На четверть стакана воды, — сказал он, передавая ее Витеме.

Когда таблетка разошлась в воде, Карл намочил конец полотенца, протер им голову и приблизил ее к камину. По мере согревания розовая кожа покрывалась строчками письма. Буквы были четко выписаны тонким пером.

Витема вооружился лупой. Он читал, и его брови все ближе сходились над переносицей. Карл слышал, как учащается дыхание капитана.

Начав с беспощадного разноса, Фюрстенберг подтверждал приказание немедля отправиться в Россию, чтобы попытаться овладеть секретом Бураго. Работу старика, вероятно, продолжают Житков и дочь покойного. Витеме предоставляется полная свобода действий и разрешается пустить в ход любые средства. В заключение говорилось, что выполнение этого задания — последний шанс Витемы на восстановление потерянного доверия.

— Вы привезли мне чек? — спросил Витема.

— Я привез вам то, что привез… Все прочли?

— Все.

Карл вымыл голову вежеталем, и от письма не осталось ни следа.

— Наконец-то я снова могу не думать о том, что у меня есть голова, — с облегчением произнес он. — Чертовски приятное ощущение: не чувствовать своей головы! — И вдруг расхохотался. — Если, конечно, тебе не сделали чик-чик. — Он снова захохотал и взглянул на часы. — Однако у меня не слишком-то много времени. Что передать хозяину?

Витема прошелся по комнате. Он остановился и, задумчиво глядя на улицу, барабанил пальцами по стеклу. С ним обращаются так, будто он ровня этому Карлу!.. Непреодолимая злоба затуманила сознание. Не в силах более сдерживаться, он прошипел:

— Убирайтесь!

Карл медленно протянул огромную лапу и положил ее на запястье Витемы. Витема напряг мускулы. Он знал, что обладает незаурядной силой, но на этот раз, попытавшись освободить руку, почувствовал, что она словно зажата в стальной браслет. И впервые в жизни Витема ощутил, что значит превосходство физической силы.

— Что передать Фюрстенбергу? — ворчливо повторил Карл.

— Передайте, что я… не поеду в Россию.

Свиные глазки Карла сделались еще меньше. Великан наклонил голову к самому лицу Витемы.

— Он сказал: «Карл, посмотри сам: если у капитана испортились нервы и, на твой взгляд»… — да, он так и сказал, — «на твой взгляд, Карл, он не способен больше к работе, то…»

По тому, как Витема отпрянул от него, Карл понял, что остальное капитану ясно.

Витема действительно понял все: перед ним был палач. Желание сопротивляться исчезло, и он с трудом, вяло сказал:

— Право, все это пустяки…

Потом, стараясь сдержать дрожь пальцев, достал бумажник и выложил перед Карлом его содержимое.

— Это все, что у меня осталось. Если бы вы привезли чек…

Карл, слюнявя палец, пересчитал бумажки.

— Две тысячи восемьсот двадцать. Чека у меня нет, но я привез наличные. — Карл вынул нераспечатанную пачку денег и бросил ее на стол. По цвету банковой бандероли Витема определил: пять тысяч.

— Я должен представить расписку, — не глядя на Витему, сказал Карл.

Витема подошел к столу и взял перо. Он вопросительно поглядел на Карла. Тот произнес всего одно слово:

— Десять.

Прочитав расписку, Карл спросил:

— Так вы, кажется, хотели передать что-то Фюрстенбергу?

— Я напишу… — Заметив протестующий жест Карла, Витема поспешил добавить: — Можете быть спокойны — шифр надежный.

Он сел и стал писать. Изумительная память позволяла ему шифровать, не прибегая к черновику.

«…Прошу не посылать ко мне больше таких прохвостов, как Карл, — писал он. — Его визит стоит мне пять тысяч. Такие курьеры мне не по карману.

Ваше поручение будет выполнено. Пришлите Мейнеша. Я не могу доверять людям, которых вы мне подсовываете… Кроме того, я не смогу быть ни одной минуты спокоен за свой тыл, пока живы Найденов и Житков. Прошу санкционировать: первая операция в России — уничтожение этой пары…»

Витема тщательно свернул трубочкой листок папиросной бумаги. Сейчас его тонкие длинные пальцы действовали с обычной уверенностью. Он развинтил свое вечное перо, засунул письмо в открывшуюся полость и протянул Карлу.

— Смотрите, — вот кнопка насоса. В случае надобности, вы нажимаете ее, и чернила заливают письмо. Поняли?

Карл спрятал перо и принялся заматывать шею шарфом. Он вышел не попрощавшись.

А пять дней спустя к Витеме явился новый посетитель: худощавый, сутулый субъект с угреватым лицом. Не здороваясь, не спрашивая имени и не называя себя, он несколько мгновений внимательно рассматривал капитана. Потом сделал знак, а, убедившись в правильности ответного сигнала, засунул в рот два пальца и… протянул Витеме искусственную челюсть. Верхняя губа незнакомца сразу провалилась, обнажив несколько гнилушек. Такие же искусно сделанные гнилушки торчали из розового гуттаперчевого нёба, лежавшего на ладони посетителя. А посредине Витема заметил темную опухоль. Незнакомец нажал ее и равнодушным движением фокусника вынул из челюсти туго свернутую бумажку. Вручив Витеме записку, он вставил челюсть в рот и, ни слова не говоря, двинулся к выходу.