Невероятный мир - Михаил Михайлов

— Я подумаю над вашим предложением, — буркнул я и решил распрощаться с алчным гномом. — До свидания.

— До свидания, — вежливо приподнял котелок гном, впрочем не сделав попытки привстать со своего стула. — Буду ждать.

Отвечать я не стал. И так ясно, что в ближайшее время в эту лавку мне не вернуться. За сумму, названную гномом, можно нанять парочку телохранителей на месяц, а то и дольше, если получится наткнуться на бойцов, которые сели на мель во всех смыслах.

Прогулка по городским мастерским и оружейным лавкам принесла больше огорчений, чем пользы. Хотя польза тоже имелась. Я узнал примерную стоимость изготовления почти любого эксклюзивного образца оружия, в которую входила и цена за молчание. Это у гномов.

У людских мастеров, я уверен, расценки много ниже — в полтора или два раза. Но вот с порядочностью все гораздо хуже. Наткнувшись на такую оригинальную модель, как мой револьвер, человек-мастер обязательно попробует нажиться. Обойти клятву, даже самую сложную, можно. Тяжело, иногда и смертельно опасно, но реально. Вот поэтому я и не хотел рисковать. Ведь с таким оружием мне мало кто опасен на пистолетной дистанции. Ну если не считать магов. Да и подзаработать на продаже револьверов можно. И заработать неплохо. Эту идею я решил оставить на потом. Вот если не выйдет у меня сделаться охотником за головами или курьером-контрабандистом, то перекрашусь в торговца оружием.

Я еще раз осмотрел свой деревянно-восковой макет и стал аккуратно разбирать его на части. Ладно, раз уж гном отказался от создания револьвера целиком, то пойду другим путем. Раскидаю оружие по запчастям и сделаю заказ в разных мастерских. Например, УСМ можно и в часовых лавках заказать. Или у ювелиров. Эти мастера привыкли работать с мелкими и неудобными в плане размеров и форм деталями. Барабан мне сделает любой подмастерье, а то и ученик. Проблемы могут возникнуть с рамкой и стволом. Хотел иметь замкнутую рамку и ствол одним целым. Но боюсь, что у мастера возникнут нездоровые ассоциации при виде такого заказа. А там, если мастер окажется умным и способным к анализу, недалеко и до конкурентов. М-да, дилемма…

Два дня я еще провозился со своим детищем, чуть-чуть модернизируя общий вид и детали. На третий разобрал его, разложил запчасти аккуратно по небольшим коробочкам, в которых местные домохозяйки хранят иглы, шила, ножницы и прочее рукодельное добро, и вышел в город. Мой путь вновь лежал в оружейные и ювелирные лавки. На этот раз, раскидав один заказ на несколько, я снизил цену в пять раз. И то только из-за того, что потребовал для своего детища только высококачественные материалы. Ювелиры долго и настойчиво предлагали золото и платину, но быстро передумали, когда я пообещал уйти к их конкурентам. А еще через неделю я прошелся по мастерам и забрал заказ. Рамку и ствол делал отдельно, поэтому пришлось обратиться к хорошему кузнечному мастеру, специализировавшемуся на холодном оружии. Впрочем, это не помешало ему ловко и бережно запрессовать в рамку длинный ствол и ряд мелких деталей. Остальное я доделывал уже дома.

Боевое оружие от своего макета отличалось настолько, насколько картинка с тигром разнится со своей живой моделью. Весом чуть более килограмма, из вороненого металла, с деревянными щечками. В качестве капсюлей я использовал крошечные кусочки «огненного камня». Это один из местных алхимических продуктов. При сильном и резком ударе о металл мгновенно раскаляется и очень быстро остывает. В этом мире часто использовался в качестве трута и очень редко применялся в оружейном деле. Я так и не понял, с чем связана такая неохота. Нет, то, что этот материал стоил очень дорого — причина весомая, но не настолько, чтобы вставлять кусочки «огненного камня» в два-три пистоля на сотню. Ведь он много проще кремня, магических курков, которые выбивают искры, и ряда других приспособлений для воспламенения пороха. Впрочем, это проблемы местных.

Наигравшись вволю, разобрав и собрав револьвер раз двадцать, я решился на его испытание. Для этого за несколько медяков выкупил у кузнеца старую кирасу и шлем. В другой мастерской приобрел попорченный кожаный доспех, в каком щеголяет большинство малообеспеченных приключенцев и авантюристов на архипелаге. Место под полигон выбрал очень далеко. Больше двух часов летел в такие глухие ухоронки, где даже пиратов встретить нельзя было. Перебрал множество вариантов: то мне место не нравилось, то вдалеке пролетал дирижабль, то слишком расселина глубокая, то еще что-то. В общем, самый обычный нервный мандраж. Если испытания оружия закончатся провалом, то не могу и представить, в какую черную меланхолию я провалюсь. Ведь последние две недели я был занят только мыслями о револьвере.

Место для пробы я нашел идеальное, как мне показалось. Вытянутая полянка метров сто длиной и около двадцати шириной. С трех сторон поднимаются высокие деревья с густой кроной, с четвертой — глубокое ущелье. Среди высокой травы торчало несколько пеньков. Судя по тому, что они все потрескались и почернели, а у одного и вовсе вся сердцевина превратилась в труху, лесорубы побывали тут очень давно. Дирижабль я подвел к деревьям и спрятал под листвой от лишних взглядов. Мало ли кто тут может пролетать.

На самом сохранившемся пеньке я закрепил револьвер. В двадцати пяти метрах поставил мишень — два щита из досок толщиной сантиметра по три. Поставил друг за дружкой на расстоянии ладони. Сам встал в пяти метрах за револьвером, сжимая в ладони тонкую бечевку, привязанную вторым концом за спусковой крючок. Совершать глупость и пытаться с руки сделать первый выстрел? Боже упаси, я еще не настолько выжил из ума.

В моем родном мире в пору становления арбалетов как нового и мощного оружия было правило: делать первый выстрел должен раб или наименее полезный работник. Очень часто тетива рвалась и отсекала пальцы или выбивала глаза. У меня такого помощника не было, да и не смог бы я заставить живого человека рисковать собой. Вот и сжимал сейчас в руках тонкую колючую веревочку.

Вздохнув и выдохнув, я медленно потянул бечевку. Грохнул выстрел, револьвер окутался дымом. После выстрела я с полминуты не трогался с места, опасаясь, что могут сработать остальные заряды в барабане. На мое счастье, все обошлось. В порядке был и револьвер — ничего из деталей не перекосило, барабан не выпал, ствол не болтался. Убедившись, что оружие с честью выдержало первый выстрел, я пошел осматривать мишень.

Пробоину нашел сразу же. Небольшая дырочка с кучей острых щепок на тыльной стороне щита. И точно такая же во втором. Свинцовый шарик пробил обе мишени из толстых досок и улетел куда-то в лес. Вот только точность… отверстие располагалось почти в самом верху, хотя наводил револьвер чуть пониже центра. Учитывая размер мишени почти в человеческий рост, такое расхождение весьма существенно. Хотя могло сказаться и то, что выстрел производился не с руки. И дерганье за бечевку могло сместить ствол револьвера. Ладно, следующие выстрелы помогут выявить нюансы. Вернувшись к пеньку, я поправил револьвер, взвел курок и отошел назад, сжимая бечевку…

Я отстрелял два барабана с безопасного расстояния и не выявил в оружии повреждений. Убедившись, что стрельба из моей придумки более-менее безопасна для стрелка, я разрядил еще три барабана с руки. Настрелявшись, чуть оглохнув и надышавшись дыма до ощущения кислоты во рту, я подвел итоги.