Невольница для жестокого - Валерия Иванова

сказала едва слышно.

Я подошел к ней и поцокал языком и достал складной нож, открыл его.

— Тогда зачем тебе глаза? — схватил девушку за лицо и замахнулся ножом.

Лезвие было в миллиметре от глазного яблока девушки, когда услышал голос Куклы.

— Перестань! Марьям! Это была Марьям!

Оттолкнул от себя брюнетку, та упала в траву и быстро начала отползать от меня. Медленно повернулся и посмотрел на Марьям.

— Амин! Ты что веришь этой шалаве? Я бы никогда тебя не ослушалась, ты же знаешь. Твои приказы для меня закон! Спроси у любой из девочек, они подтвердят, что эта сука врет! Она сама хотела себя искалечить! И все скинуть на меня! Амин!

Марьям ослушалась бы меня, еще как. Это я знал точно. Если Демир был моим голосом разума, то Марьям была голосом безумия. И сейчас именно безумие накрывает меня с головой.

Марьям — единственный человек, который остался со мной из прошлой жизни. А я не сентиментальный, я не цепляюсь за прошлое. Если меня предают, то я выкидываю таких людей из своей жизни. В мешках для трупов, разумеется.

— А — амин, — начала заикаться Марьям, когда я подошел к ней.

— Не ври мне, — тихо сказал. Ненавижу ложь.

— Это не я… Это она…

Схватил лживую тварь за волосы, она вскрикнула.

— Марьям — Марьям, — покачал головой. — Ты же знаешь меня лучше всех и знаешь, как я терпеть не могу, когда мне врут.

— Амин, пожалуйста… Я хотела тебя защитить! Я же вижу, как она на тебя влияет! Это все для тебя!

— Для меня?! — оттолкнул от себя девушку, она упала на колени. Стала захлебываться слезами.

— Пожалуйста, пощади!

— А она тебя умоляла? — кивнул на Куклу.

— Амин…

— Кукла, какое наказание должно быть у Марьям?

— Н — никакое…

— Никакое? У тебя есть возможность постоять за себя! Воспользуйся шансом, а не просирай его! — подошел к блондинке и взял за горло. Чувствовал, как испуганно запрыгал под моими пальцами пульс. — Какое наказание?!

— Т — такое же, как преступление…, — тихо сказала девушка. Я улыбнулся и погладил большим пальцем кожу на ее горле.

— Правильно, — взял с земли сапоги и швырнул ими в Марьям. — Надевай.

— Амин…, — начала плакать еще сильнее.

— НАДЕВАЙ! — заорал я.

Девушка всхлипывая и воя от боли надела сапоги со стеклами на ноги. Я видел, как из ее ступней начала идти кровь, окрашивая траву в красный цвет.

— Ты поняла, что будет, если меня ослушаться?

— П — поняла, прости — и — и…

— Хорошо. А теперь запомни, что я не прощаю тех, кто меня предал. Я отрекаюсь от тебя, Марьям, ты больше не под моей защитой. Я больше никогда не хочу тебя видеть.

— Нет… Амин, умоляю, не надо!

— Айзир, тебе нужна новая шлюха? — обратился к притихшему мужчине.

— Всегда, ты же знаешь, что у меня девочки быстро выходят из строя.

— Забирай, — киваю на Марьям. — Дарю.

— Амин! Амин, прошу, прости! — Марьям ползет ко мне, размазывая слезы по лицу. Хватает за штанину, а я брезгливо отпихиваю ее ногой.

Подхожу к Кукле и беру ее на руки. Надо обработать ей раны.

— Ами — и — и — и — н! — слышу нечеловеческий голос за своей спиной. — Вернись! Прости! Пожалуйста… Ты пожалеешь! Я отомщу!

Не оглядываясь, я ухожу с улицы и быстрым шагом направляюсь к себе в покои.

Кукла крепко обнимает меня за плечи, прижимается лицом к моей шее. Кожей чувствую ее дыхание. Теперь она в безопасности. Никто не обидит. На ходу отдал распоряжение, чтобы послали за врачом.

Пинком открываю дверь в комнату и сразу направляюсь в ванную. Сажу девушку на край ванны. Включаю холодную воду. Беру ее ногу за лодыжку.

— Надо все промыть, — сообщаю очевидный факт. — Будет больно. Дать еще виски?

— Н — не надо, я выдержу, — храбро отвечает.

Я ухмыляюсь. Какая сильная малышка.

Начинаю мыть ей ноги. Кукла шипит от боли, кусает губы в кровь, но не умоляет, чтобы я прекратил, понимает — надо. Я как можно аккуратней смываю кровь с ее ног. При виде этих ужасных ран, я хочу вернуться за Марьям и убить ее собственными руками. Я всегда знал, что она опасная сука, но она никогда не делала мне назло. А с куклой все иначе. И для чего? Знала же, что я все узнаю.

Промыл девушке обе ступни, снова подхватил на руки и принес в комнату, усадил на кровать.

— Снимай платье, — приказал девушке.

Подошел к шкафу и достал оттуда свою футболку. От вида обнаженной девушки я едва не зашипел. Такое чувство, что я помешался на ней. Мне всегда мало ее. Мало нашего секса, мало ее тела… Я хочу больше. И мне это не нравится. Я не люблю привыкать к людям. Впустил Азалию в свою жизнь и ее не стало…

— На вот, надень, — протянул ей футболку, девушка сделала, как я велел.

Достал аптечку, взял ватные диски и перекись. Сел на кровать и закинул ноги Куклы себе на колени.

Намочил вату раствором и приложил к ее ранам.

— Черт, жжется! — громко сказала девушка и попыталась вырвать свою ногу из моего захвата. Я лишь сжал крепче. Из ран тут же потекла кровь. Я попытался остановить ладонью.

— Терпи.

— Будто у меня есть выбор, — фыркнула блондинка.

— Раз начала огрызаться, значит идешь на поправку.

— Поправлюсь я в этом гадюшнике! В следующий раз меня просто прибьют и закопают в дальнем углу сада.

— Никто тебя больше не тронет!

— Что — то сомневаюсь, — сказала и отвернула лицо в сторону.

Схватил пятерней за скулы, пачкая ее лицо кровью, заставил на себя посмотреть.

— Больше никто тебя не тронет, поняла? — Кукла молчала. Я аккуратно пересаживаю ее себе на колени, чтобы не задеть раны.

Снова беру ее