Пламя и шелк - Петра Шир

– Мадлен? – Из двери гостиной показалась голова матери. – Это ты? У нас гости или просто кто-то пришел к отцу или Вильгельми?

Мадлен мигом отскочила от двери и подошла к матери.

– Петер пришел. Он сейчас как раз говорит с… —

– Петер? Петер! – Маттис юркнул мимо матери и рванул в сторону конторы. – Петер! Иди сюда и посмотри, как красиво я уже могу рисовать все буквы!

Мадлен удалось поймать его за руку, пока он не ворвался в контору.

– Стой! Остановись! Петер как раз разговаривает с отцом о… – она мельком глянула на мать, – важных вещах. Тебе нужно набраться терпения и подождать, пока они закончат, и ты сможешь продемонстрировать свои буквы. Кстати, буквы не рисуют, а пишут.

– Маттис их скорее рисует. Он настоящий маленький художник. – С сияющей улыбкой мать подошла к Мадлен и заключила ее в объятия. – Пришло время, да? – прошептала она на ухо Мадлен. – Я так рада за тебя.

– Да. – Мадлен проглотила большой ком, образовавшийся в горле.

– Да, и больше ничего? – рассмеялась мать.

– Да, хм. – Мадлен попыталась улыбнуться, несмотря на участившийся пульс и невесть откуда появившееся головокружение. Так вот какое оно, это предвкушение радости стать госпожой фон Вердт. Подавляющее и… странное. – Я счастлива, естественно. Только это очень неожиданно. Петер ничего не сказал мне о том, что собирается сегодня говорить с отцом.

– О чем еще говорить? Мои буквы тоже очень важны! – настаивал между тем Маттис.

Анна-Мария потянула его за ухо.

– Марш назад в комнату, мой мальчик! Я не хочу слушать твои нелепые речи, понял? Иначе ты сейчас получишь.

– Извините. – Выпятив от обиды нижнюю губу, малыш вернулся назад к своим упражнениям в письме.

Мать только глянула вслед сыну, кивнув головой, затем снова обратилась к Мадлен:

– Петер просто не хочет больше терять время, это же понятно. Ты так долго ждала и проявила терпение. Теперь он снова здесь, и вы уже нашли дом для себя. Ты будешь очень счастливой женой, я уверена в этом.

– Да, мама. – Наконец сердцебиение немного утихло. – Да, буду.

– Ты так раскраснелась. Это от волнения? Я тебя так понимаю. – Мать нежно погладила ее кончиками пальцев по щеке.

– Думаю, да. – Мадлен глубоко вздохнула. – Я обещала отцу, что принесу вино для него и для Петера.

– Хорошее французское.

– Именно его. – Улыбаясь, Мадлен направилась в сторону кухни.

Мать последовала за ней.

– Мне нужно срочно поговорить с Йонатой. Она должна придумать на ужин что-то особенное. Бог ты мой, конечно, у нее уже все готово. Но чтобы отметить этот день, нужно что-то необычное. Мы же хотим правильно это событие отпраздновать, верно? И Петера, естественно, пригласим к столу. Эх, он таки должен был предупредить заранее о своих планах. Теперь приходится импровизировать.

Мать болтала без умолку, пока Мадлен наполняла кувшин французским красным вином и принесла из гостиной два изящных драгоценной огранки бокала. Ее сестры, сидевшие в гостиной и занятые рукоделием, успели, хихикая, одарить Мадлен многозначительными взглядами, прежде чем та покинула комнату.

Уже подходя к двери конторы, она слышала за спиной доносящиеся из кухни радостные голоса Йонаты, Бридлин и матери. К ней внезапно вернулись бешеное сердцебиение и легкое головокружение. Она судорожно сжимала кувшин с вином и бокалы, боясь их случайно уронить. Так как у нее не было свободной руки, чтобы постучать в дверь, она просто нажала на защелку локтем и вошла.

Петер мгновенно подхватился ей навстречу, тогда как отец спокойно и строго наблюдал за ней со своего места за письменным столом.

Она несколько неловко поставила бокалы и кувшин на стол и налила вино мужчинам. Затем скрестила ладошки внизу и принялась нервно рассматривать пол.

– Дочка, бери там, в углу стул и присаживайся к нам. – Отец тепло улыбнулся ей, а Петер, прежде, чем она успела отреагировать, уже принес стул и поставил возле своего.

Мадлен села, сложив руки на коленях, не отваживаясь смотреть ни на Петера, ни на отца. Эта ситуация казалась ей совершенно нереальной, как будто бы все это происходило во сне.

Отец тихонько прокашлялся и подождал, пока она наконец поднимет голову.

– Петер сегодня здесь, как ты можешь себе легко представить, чтобы официально просить у меня твоей руки, дорогая Мадлен. Так как он уже много лет ухаживает за тобой и еще намного бо`льший срок он близкий, полюбившийся нам всем друг семьи и, кроме того, владеет достойным состоянием и занимает значительное для его возраста положение в обществе, у меня нет причин отказать его желанию. Однако брак – это воля не одного человека, а двоих. Поэтому я хочу от тебя, дорогая моя Мадлен, услышать согласие на эту помолвку из твоих собственных уст. Чтобы я мог быть уверен, что желание Петера на брак с тобой – это и твое желание тоже.

Мадлен сглотнула. У нее пересохло во рту, и она ощущала странные покалывания по всему телу. Девушка так разволновалась, что даже не заметила, что отец закончил свою краткую речь и в ожидании смотрел на нее.

Он улыбнулся ей с любовью.

– Ну, дитя мое? Ты согласна на помолвку?

– Я… – Она нервно облизнула губы, затем взглянула на Петера, чей любящий, полный надежды взгляд также был устремлен ей навстречу. – Да, конечно же, я согласна. Извините, отец, я немного ошеломлена.

– У меня такое же состояние. – Петер улыбнулся ей и, взяв ее ладони в свои, легонько их сжал.

Отец откашлялся, не стал комментировать слишком интимный жест со стороны Петера и с улыбкой вел дальше:

– Закончим с формальностями. Брачный контракт мы обсудили, и в ближайшие дни он будет изложен на бумаге и подписан нами. Отныне помолвка считается действительной, так как вы оба объявили мне о вашем желании вступить в брак. Осталось прояснить один пункт, а именно – день, когда должно состояться бракосочетание. Хотя я и знаю, что вы уже достаточно долго ждали, в вашем новом доме еще многое нужно довести до ума, поэтому предлагаю сыграть свадьбу в день святого Мартина. Я знаю, это целые долгих четыре месяца, но представьте, сколько всего еще нужно решить и подготовить за этот срок. – Выжидая, он переводил взгляд с Мадлен на Петера.

Петер нахмурился на мгновение, затем кивнул.

– Четыре месяца – это долгий срок, но что касается дома, вы правы, дорогой тесть. Я надеюсь, что теперь мне будет позволено вас так называть. – Он повернулся к Мадлен и сжал ее руки одной своей правой. – Что ты думаешь, выдержишь еще и это долгое ожидание?

Мадлен немного расслабилась от нежного прикосновения и даже смогла с облегчением улыбнуться.

– Да, конечно. Ведь нужно столько всего успеть. Мне очень нравится день святого Мартина.

– Отлично. – Тихонько кряхтя, отец встал из-за стола и протянул Петеру правую руку. – Тогда мне остается только одно – поздравить вас от всего сердца!