Серебряная маска - Кассандра Клэр

И тут же рухнул как подкошенный и принялся кататься по полу. Колл склонился над стонущим Аароном, скорчившимся в комок сплошной боли. Его челка прилипла к вспотевшему лбу.

– Мои ноги… они будто горят…

Воздух комнаты прорезал смех. Громкий, отрывистый, изумленный смех.

– Да вы шутите!

Колл выпрямился. В дверном проеме стоял Алекс, как всегда во всем черном. У Колла оборвалось сердце.

Аарон встал на четвереньки, затем сел на колени. Его лицо побелело как полотно.

– Нет, – сказал он. – Ты не можешь быть здесь. Нет.

– Я никогда всерьез не думал, что ты это сделаешь. – Алекс развязной походной зашел в комнату. – Никогда не думал, что тебе хватит смелости, Константин Младший.

Колл прыгнул между ним и Аароном.

– Держись от него… от нас подальше!

– Ну конечно, – фыркнул Алекс, – я просто вот так уйду и сделаю вид, что ты никого не воскрешал и не совершал того, что никому до этого не удавалось…

Аарон закричал.

Это был жуткий звук. Вырвавшийся из горла Аарона нечеловеческий рев заставил Колла и Алекса отпрыгнуть от неожиданности. Аарон впился ногтями в пол, его плечи дрожали, но на лице не было ни слезинки. Он не плакал.

– Аарон! – Колл опустился рядом с ним на колени. – Тебе нужно успокоиться. Пожалуйста, успокойся!

Напряжение покинуло тело Аарона.

– Я мертв, – прошептал он. – Я умер. Поэтому все кажется серым и… и ужасным…

Двери распахнулись. В комнату влетел мастер Джозеф, за ним, не отставая, следовали Джаспер и Тамара. В поднятой ладони мужчины пылал огненный шар. Он прибежал на крик Аарона, но при виде его застыл в шоке и вдруг стал выглядеть намного старше: кожа на лице натянулась, рот превратился в тонкую линию.

– Мой бог, – выдохнул он.

Алекс ехидно усмехнулся:

– Бог тут совершенно ни при чем.

– Подними его, – хрипло приказал мастер Джозеф. – Поставь его на ноги. Я должен убедиться, что он жив.

Колл метнулся защитить Аарона, но Алекс его опередил и рывком заставил Аарона встать. Аарон поднял голову и посмотрел мимо мастера Джозефа на замерших в дверном проеме Тамару и Джаспера. На лице Джаспера застыло выражение крайнего удивления, а Тамара… Тамара выглядела так, будто упала с огромной высоты, и удар об землю выбил из ее легких весь воздух. Будто она не могла дышать.

– Тамара, – прошептал Аарон.

Девушка прикрыла рот обеими ладонями и сделала шаг назад, едва не врезавшись в Джаспера, которому пришлось схватить ее за руку. Она мотала головой так сильно, что темные косы хлестали ее по лицу. Колла резко затошнило.

– Тамара… – начал он.

– Тишина, – перебил его мастер Джозеф. – Всем молчать.

Он смотрел на Аарона так, будто видел привидение. Будто никогда на самом деле не думал, что его план сработает. Будто и представить не мог, что Аарон вновь будет жить.

– У тебя получилось, – сказал он, не отрывая взгляда от Аарона, но явно обращаясь к Коллу. – Я был прав. Я был прав, доверив тебе воскресить мертвого, Константин. У тебя получилось!

– Колл, – едва слышно прошептал Джаспер. – Это ты сделал?

Колл с запозданием понял, что стоило продумать все более тщательно. Нельзя было воскрешать Аарона, не подготовив план побега для них всех, как того хотела Тамара. Нужно было найти способ провернуть все так, чтобы не поднимать весь дом на уши.

Конечно, он не знал наверняка, что у него получится. Он не представлял, сколько времени у него уйдет и чего это будет ему стоить.

Внезапно у Колла все поплыло перед глазами.

И тогда он вспомнил. Он лишился части души.

«Я сейчас грохнусь в обморок», – подумал он и машинально потянулся, чтобы за кого-нибудь ухватиться, но рядом никого не оказалось.

Колл упал на пол в полном одиночестве.

* * *

Колл проснулся в старой комнате Константина. К его ужасу, в изножье его кровати сидела Анастасия в белом брючном костюме. Из отворота ее пиджака торчала булавка, с которой на него смотрел лунный камень.

Колл едва сдержал крик.

– Что вы здесь делаете? – задал он животрепещущий вопрос.

Она расправила одеяло поверх его груди.

– Мастер Джозеф сообщил мне о том, что ты сделал. Ты спас мир, ты это понимаешь?

Колл помотал головой.

– Ты изменил самое понятие «быть магом». О, Колл, ты изменил абсолютно все! Больше никто не будет считать Константина монстром. Все будут чтить его наследие. Твое наследие.

Колла всего передернуло. Он не думал о таких последствиях своих действий. Кроме того, Анастасия не понимала самого главного. Его достижение не так-то просто было повторить. Он не мог до бесконечности отрывать кусочки от своей души. Он понятия не имел, как это повлияло на его магические способности. Вдруг ему никогда больше не удастся это сделать?

Но Колл отогнал эту мысль до лучших времен.

– Как Аарон… все еще в порядке? – спросил он.

– Он отдыхает. Как и ты.

– Он не… не зол на меня? – решился спросить Колл.

Анастасия недоуменно моргнула.

– Но, Константин, за что ему на тебя злиться? Ты сотворил чудо!

Он с трудом сел. Одеяло неровными складками сползло с него.

– Мне нужно поговорить с Аароном. И увидеть Тамару.

Анастасия вздохнула.

– Хорошо. Подожди немного.

Она поднялась и оправила костюм. Ее глаза сияли, когда она посмотрела на него.

– Ты не понимаешь, что это значит. Не понимаешь, кого еще ты сможешь вернуть. Ты вторгся во владения смерти, Константин. Есть… было немало причин, почему в старых странах люди желали смерти творцам. Но ты все изменил.

У Колла болезненно сжался желудок, пока он смотрел ей вслед. Причины, почему люди желали творцам смерти? Еще какие-то, кроме тех, что и так были очевидны? Голова не желала работать. Ему нужно было увидеть Аарона. Аарон был доказательством того, что он все сделал правильно. Он спас его. Больше он никогда никого не воскресит, никогда не прикоснется вновь к своей душе. Но Аарон стоил того. Должен был.

Анастасия вернулась на этот раз с Тамарой, на которой было белое кружевное платье. Она шла, опустив голову, и не смотрела на Колла.

Анастасия вышла, но Колл мог видеть ее тень. Она осталась стоять в коридоре, подслушивая.

Но какая разница? Колл был так рад снова видеть Тамару, что все его тело сначала будто оледенело, а затем его затопил жар. Как бы он хотел видеть выражение ее лица.

– Тамара, – сказал он, – мне очень жаль…